В ожидании счастья

— Хорошо бы он вернулся, — сказала Робин. — Я собираюсь этого добиться.

— Но почему?

— Потому что никогда не встречу второго такого, как он.

— Какого?

— Во-первых, он умеет шикарно одеваться, он самый лучший любовник из всех, что у меня были в Финиксе, он просто классный, и дети от него будут очень красивые.

Это было для Саванны уже слишком!

— Он же тебя обидел! — воскликнула она.

— Есть немного, но любой мужчина может так поступить. Думаю, он не нарочно. Он еще не окончательно повзрослел.

— И ты хочешь, чтобы он взрослел у тебя на глазах?

— Не совсем. Но, по-моему, разлука пошла ему на пользу. В нем, правда, много хорошего.

— Например? — спросила Саванна.

— Он обаятельный, и с ним весело, когда он захочет.

— А еще?

— Ну, он бесподобный любовник, у нас одинаковые вкусы, мы отлично ладим. И я его люблю.

— Слушай, Робин, а почему ты решила, что лучше не встретишь?

— Мы уже год, как расстались, а у меня всего только-то и был этот придурок Майкл.

— Робин, можешь мне объяснить, почему ты думаешь, что он захочет вернуться?

— Он же так сказал.

— И ты ему поверила?

— А почему бы нет?

У Саванны не хватило сил ответить как следует.

— Ну и что же, ты хочешь быть с мужчиной которому не можешь доверять?

— Я ему доверяю, — отозвалась Робин. — Люди не меняются. И нечего попрекать человека всю жизнь старыми ошибками.

— Верно. — Саванна слизнула соль с верхушки бокала. Какими же дурами бывают некоторые женщины! Все готовы простить мужчинам, которые о них ноги вытирают, оправдывают все их поступки и зовут их обратно, хотя те уже разбили им сердце. И это называется любовью? Это нормально? Это так они представляют себе семейную жизнь? К счастью, хоть она-то не такая. А Робин уже села на другого конька: теперь она говорила о себе.

— Надо бы сделать несколько пластических операций, чтобы все было в порядке.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, зад у меня слишком плоский, нос просто безобразный, губы слишком тонкие, а бедра и вовсе какие-то дряблые. И мешки под глазами появляются, видишь? — Робин оттянула кожу на лице.

— Ты выглядишь прекрасно.

— Но раньше-то я была красивее. Не нравится мне стареть, ой как не нравится.

„Робин все еще привлекательна", — думала Саванна. С ее-то внешностью терзать себя мыслями о своем возрасте, лице и фигуре. Единственное, что ей надо сделать, — это избавиться от завитушек и перестать пользоваться этими красными румянами — слишком уж они ярки для ее кожи.

— До того как мне стукнет тридцать шесть, я хотела бы завести ребенка, — сказала Робин. — А ты?

— Мне уже тридцать шесть, и я об этом не задумываюсь. Своих у меня точно не будет, так что с этим все ясно.

— А я бы смогла. Если бы пришлось, конечно. У тебя какой знак?

— Ты о чем? — не поняла Саванна.

— Когда у тебя день рождения?

— Четырнадцатого октября.

— Значит, ты Весы. Спокойный знак. Я хорошо лажу с Весами. Ты, конечно, не знаешь, когда твой знак входит в апогей?

— Нет. — Саванна признала свое невежество в этом вопросе.

— Но в какое время дня ты родилась, ты хотя бы знаешь?

— Да.

— Тогда я составлю твой гороскоп.

— Я не хочу, — сказала Саванна.

— Но это тебе поможет ориентироваться в жизни!

— Я и так в ней ориентируюсь. А тебе сильно помогли твои гороскопы?

Робин не ответила: в зал входили Бернадин и Глория, и тот же человек спешил им навстречу.

— Для тридцати шести лет ты выглядишь шикарно.

— Спасибо, — кивнула Саванна.

— Ты какой крем употребляешь?

— „Аведуи.

— А… что?

— Приходи, я тебе покажу. Я купила его в Денвере.

Подошли Бернадин и Глория.

— Что-то вы не торопились, подружки, — хмыкнула Робин. — Уже полвосьмого, и вы много чего пропустили.

— Да уж видим, — сказала Бернадин. — Так вы уже повстречались?

— Конечно, — ответила Саванна и почувствовала, как Робин легонько ткнула ее в плечо.

— Не может быть, чтобы ты все еще никого не подцепила, — засмеялась Глория, глядя на Робин.

— Заткнись, Глория. Ты прекрасно выглядишь, — заметила она.

— Спасибо, лапочка. Ты, как всегда, красива. И ты, Саванна, тоже. Особенно твоя прическа. Признайся честно, кто тебя стриг?

Саванна рассмеялась. Глория причесывала ее вчера по картинке, вырванной из журнала, и теперь Саванне достаточно было вымыть их и встряхнуть, чтобы прическа приобрела прежний вид.

— Вы обе тоже прекрасно выглядите, — отметила Саванна.

На Бернадин было облегающее черное платье, а на Глории — черный брючный костюм и красная блузка.

— Что ж такого счастливого в эти полчаса счастья? — спросила Глория.

Все четверо переглянулись и залились смехом. Потом Бернадин заметила в баре знакомого, помахала ему рукой, встала и подошла к нему. Саванна, Глория и Робин разинули рты от изумления. Вскоре Бернадин вернулась к ним со своим красавчиком, и они опять изумились.

— Я хочу вам представить, леди, моего доброго друга, Герберта Уэбстера.

Когда он вернулся в бар, Бернадин рассказала им, что это бывший футболист, а теперь спортивный менеджер, к тому же женат. Тут Саванна и Робин сразу же потеряли к нему интерес. Глорию это сообщение не расстроило.

— Он еще и политикой занимается, — добавила Бернадин. — Он член комитета, который протаскивает проведение годовщины Мартина Лютера Кинга.

— Это здорово, — сказала Саванна.

— Организация черных женщин Финикса этим тоже занимается, — вмешалась Глория. — Может, ты придешь к нам, Саванна? Мы там занимаемся всем понемножку. В прошлом году, например, мы распределили десять стипендий по шестьсот долларов, из денег, которые сами же и собрали. Еще у нас был день взаимопомощи, и там женщинам с небольшим доходом объясняли, как заработать дополнительные деньги. Некоторые члены общества — юристы, так что мы можем получить от них бесплатно помощь. Раз в год мы проводим однодневный семинар по разным проблемам: как уберечься от рака груди, кровосмешения или от приставаний начальника на работе; там даются советы матерям-одиночкам, рассказывают о планировании семейного бюджета, словом, все, что захочешь. Все, что только может пригодиться черной женщине. А потом устраиваются вечеринки-девичники. Мы наряжаемся, играем во всякие забавные игры, проводим соревнования, поем, танцуем, даже разыгрываем призы.

— И что же, там одни женщины? — поинтересовалась Саванна.

— Только сначала, а потом появляются мужчины, — влезла в разговор Робин. — Собирается отличная компания. По-честному, бывает здорово. Кажется, в этом городишке больше некуда одеться помоднее, разве только на выставку мод и на Новый год. Я к ним хожу уже пятый год — там кайф! И еда вкусная, правда, Глория?

Глория закатила глаза и замахала на Робин рукой.

— Звучит заманчиво, — обратилась Саванна к Глории. — А с кем надо договариваться насчет вступления?

— Со мной или с Бернадин, — ответила та. — Членских билетов у нас нет. Нас всего пятнадцать человек, но у нас есть Консультативный совет, так что можешь с ними поговорить — скорей всего, на собрании через месяц. Мы как раз будем готовиться к очередному девичнику и обсуждать всякие другие планы.

— Ладно, — пообещала Саванна.

Робин больше не вмешивалась. Организационная работа ей претила, это отнимало слишком много времени: приглашения, звонки, уговоры потратить деньги или время — а люди почему-то этого не любят. Бернадин стреляла глазами по комнате, уже наполнившейся народом, и совсем не слушала панегирик Глории в адрес общества черных женщин. К тому же она и так знала все об этой организации.

Глория наконец отошла наполнить тарелку. Бернадин закурила.

— И когда же ты бросишь эту дурацкую привычку? — поморщилась Робин.

— А когда ты бросишь свои дурацкие привычки? — отпарировала Бернадин и начала покачиваться в такт музыке, доносившейся из соседней комнаты. Люди сновали туда-сюда. Робин и Саванна поглядывали на соседние столики; но там сидели в основном женщины и делали то же самое.