Снежный Барс

На лице и в мыслях я сохранял строгую серьезность, хотя, если честно, было непросто сдержать улыбку.

Де Энакер из гневно-бледного стал багровым.

– Спокойно, – предотвратил я назревающий взрыв. – Через три дня мы уезжаем, а до того будем изображать близкие отношения. Агррами не такие уж дикари, поймут. А теперь признавайся, кто тебя надоумил?

Астор виновато потупилась. Ну точно, без чьей-то подсказки не обошлось. Я даже догадываюсь чьей.

– Мы поспорили с Шает, – призналась она. – Я сказала, что выберу тебя и ты согласишься. А Шает сказала, что я не одна такая умная, еще ее прабабушка…

– Все ясно, – прервал я, не желая развивать тему о прабабушках. Вместо этого пообещал вполне искренне: – Выпорю паршивку!

– Значит, все в порядке? – с надеждой спрашивает Астор. И улыбается мне этак кротко.

– Все далеко не в порядке, – продолжаю напускать на себя грозный вид, – но об этом мы поговорим отдельно. А теперь изобрази подобающую улыбку и марш в мой шатер… вешать перегородку! И вы, граф, не хмурьтесь. Не покусаю я вашу дочь, хотя, ей-богу, стоило бы!

Возмутиться де Энакеру как следует мы не дали времени. И хорошо, думаю, завтра он будет злой, как дюжина бесов.

Астор со всей тщательностью перегородила мой шатер на две половины. Мы вместе устроили вторую постель. В общем, все было в порядке, она выполняла все мои распоряжения: безропотно легла спать, хотя снаружи все еще шумел праздник.

Я стоял у входа в шатер, слушал, как она тихо дышит, устраиваясь поудобней. Смех так и булькал в горле, но приходилось держать марку. Я сердит, я оч-чень сердит! Воспитательная работа, чтоб ей!

Если честно, проказы этой шальной девчонки меня забавляют. Хорошая девочка. Неуправляемая, но в самом деле хорошая. Милое создание с живым характером. Таких всегда хочется защищать, спасать от страшных бед.

В шатре затихло. Я прислушался. Видимо, Астор уже уснула. Тем лучшее… Постоял еще пять минут и вошел внутрь.

Спать не хотелось, даже не потому, что еще довольно рано… Просто не хотелось.

Время шло, а я бесцельно смотрел в узорчатый потолок. Без мыслей, без эмоций, так, от нечего делать. Мысли были пустые и бессодержательные, как ветер в вершинах гор. Звуки снаружи постепенно затихали, вытесненные ночной тишиной. Совсем близко во сне тихо дышала Астор. Вот ее дыхание стало немного неровным. Затем едва различимый шорох. Наверное, девочка ворочается во сне.

– Маркус, ты спишь? – Тихий голосок совсем близко едва не заставил подскочить на месте. И не обратил внимания, как она подкралась.

Астор не могла видеть меня в полной темноте, только слабо различала силуэт. Зато для меня это все равно что сумерки, все отлично видно. Тонкая ночная сорочка была насквозь прозрачна и выдавала всю соблазнительность юного девичьего тела.

Не к месту пришла мысль, что Астор все это с самого начала задумала. Я отогнал эти мысли, хотя бы потому, что сейчас следовало думать совсем о другом.

Астор наклонилась ко мне, довольно откровенным движением скользнула тонкой ладошкой по моей груди, соблазнительно, хотя и не очень умело, прижалась всем телом. Нет, девочка, не доросла ты еще до этого.

Я аккуратно ее отстранил.

– Астор, что ты делаешь?

– Я хочу быть с тобой. – Она потянулась ко мне губами.

Пришлось крепко взять ее за плечи и держать на расстоянии.

– Девочка, я слишком стар для тебя. Ты понимаешь, какую ошибку совершаешь?

Она попыталась поймать мой взгляд. Страх и сомнения, которые она так тщательно скрывала, сейчас в полной мере отразились на ее лице.

– Я только… – Астор вздрогнула и как-то вдруг обмякла.

Я усадил ее рядом, накинул на плечи пушистое одеяло. Глупенькая маленькая девочка, она всерьез думает, что любит меня. И, решившись на такое безрассудство, она спрятала свой девичий страх поглубже. Не столь уж трудно было бы мне помочь ей совершить эту непоправимую ошибку. Но я-то знаю, что это всего лишь увлечение юности, которое со временем пройдет. Астор считает себя уже взрослой, мечтает о романтических чувствах, о близости с любимым мужчиной. Какая девушка в ее возрасте не мечтает о подобном? Я таких за свою жизнь встречал сотни. Но она не понимает, что я люблю ее совсем иначе, как можно любить младшую сестренку. И боюсь, она еще не скоро это поймет.

Астор дрожала, закутавшись в одеяло. Безрассудство, обычно толкающее на необдуманные поступки, ушло, и ей сейчас было стыдно и страшно. Все тревоги и страхи ясно читались сейчас в ее растерянных мыслях. В моих же – лишь понимание.

Подарок Странника не самая удобная штука: порой откровенность только вредит. Но сейчас это было самое то.

Мы сидели и молчали, я ласково гладил девушку по волосам. Слова были не нужны, все и так понятно.

Время шло, Астор начинала клевать носом. Я ждал, когда она уснет, чтоб отнести в постель.

– Маркус, – позвала она, – пожалуйста, сделай для меня кое-что.

– Что? – тихо спросил я.

– Если тебе нетрудно… изменись.

– Зачем? – слегка удивился я.

– Я хочу побыть с тобой, только… ну так нам обоим будет проще.

Я мысленно обозвал себя идиотом! Мог ведь и раньше догадаться. Когда я стану зверем, все действительно будет проще. А главное, в облике зверя я не буду напоминать Астор о той ошибке, которую она едва не совершила, а теперь стыдилась. Все же девочка воспитана в лучших традициях аристократических семей, и ей было непросто переступить через себя.

Я поспешил трансформироваться, ведь это и в самом деле мне нетрудно.

Астор свернулась калачиком на моей постели, я устроился рядом, согревая девушку своим пушистым мехом и горячим дыханием. Вскоре она ровно засопела, сжимая кулачком густую шерсть на моем загривке. «Как ребенок с мягкой игрушкой», – подумал я, мысленно улыбаясь, и тоже уснул.

Астор-Сай де Энакер

Утро подкралось незаметно, да и не утро уже вовсе. Как мне кажется, до полудня осталось не так уж много. Легко спать долго, когда знаешь: наутро тебя никто не поднимет с первыми лучами солнца и не посадит на коня с таким непреклонным «надо ехать», что никто не смеет возразить. Да, он так может…

Он.

От одной только мысли плакать хочется. О великие боги, как я себя вчера вела! Я забыла о законах морали и чести, я наплевала на гнев отца. Что Маркус обо мне подумал?! Нет, он все понял, понял даже лучше меня и уберег!

Может, это и к лучшему? Я наивно думала, что провести ночь с любимым человеком – это так романтично. Мне было страшно, но разве это не нормально – бояться в такой ситуации? Но ведь я уже взрослая, он сам признал мое совершеннолетие. Наивная дурочка! Наверное, все просто должно быть не так.

Маркус уберег мое достоинство лучше меня самой. Это даже хорошо, он заботится обо мне. Он знал, что чувствую я, и не позволил мне совершить непоправимую ошибку. Я благодарна Маркусу за все это, за то, что не позволил поддаться соблазну. Но однажды, я верю, у нас все это будет! И он не оттолкнет меня, мы будем любить друг друга без всяких глупых ловушек, что я пыталась подстроить вчера. И неправда, что он стар для меня. Какая разница, сколько этому удивительному существу лет, тысяча или больше? Маркус все равно самый лучший, и я люблю его!

Однако, какая ирония судьбы, о боги! Вот он рядом со мной в одной постели. Услышал бы эти слова отец, я даже боюсь представить, что бы было! И смешно мне и грустно до слез.

Можно было еще долго гонять одни и те же мысли по кругу. Они текли плавно и отрешенно, не было никакого желания вставать. Постыдная лень, но я ничего не могла с собой поделать, постепенно начала впадать в легкую дрему. Однако судьба вновь не позволила мне даже столь малой слабости.

Снаружи послышался знакомый голос. Слов я не разобрала, но я и так поняла: отец деликатно спрашивает разрешения войти в шатер. Нужно было откликнуться, но вместо этого я тревожно замерла. В какой-то момент пришел страх, что вот сейчас отец войдет и сразу догадается о моих вчерашних замыслах. О том, что его едва не опозорила любимая дочь. И не гнева его я боялась. Что с того, если б отец накричал на меня? Нет, я боялась его разочаровать больше всего на свете!