Снежный Барс

– Жаль, что мы так быстро расстаемся, Странник, но я рад, что ты теперь свободен!

– Мне тоже… жаль.

Маркуса удивила эта короткая заминка, Странник солгал или за долгое заточение он забыл, что такое сожаление? Может быть, его эмоции настолько чужды человеческим, что ему с трудом удается подобрать правильное определение?

– Маркус, я благодарен за то, что ты скрасил мое одиночество, без тебя мое заточение было бы куда мучительней. Однако остаться здесь я не могу, мой народ способен существовать лишь в космическом вакууме. Притяжение планеты убивает меня.

– В таком случае счастливой тебе дороги, Странник! – искренне пожелал Маркус.

– И вам того же. Ну что ж, пора, иначе мои энергетические поля будут разрушены в атмосфере планеты. На прощанье я хотел бы сделать вам небольшой подарок – возможность слышать друг друга.

– Но мы и так хорошо слышим, – возразила Астор.

Маркус лишь недоуменно пожал плечами. Напутал что-то Странник.

Обоих словно бы окатило волной дружеской насмешки.

– Мне не нужно производить звуки, чтоб ваши несовершенные приборы слуха восприняли мои сообщения. Я открою вам возможность ментального общения, вы еще поймете, как много это может дать, гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд… И еще, Барс, я вернул твоему оружию то, что оно отдало, разрушая мою темницу. Возьми его с собой, пригодится. Моя частичка навсегда останется с вами, прощайте!

Стрела ослепительно-синего пламени яркой стремительной вспышкой пронзила небесный купол и исчезла где-то в бескрайних космических просторах.

Маркус с легким сожалением поднял лицо к небу, крепко сжал резное древко копья, которым освободил Странника. Оно было целое, будто бы его серебряный наконечник несколько минут назад не рассыпался в пыль. «Мы тебя не забудем, Странник», – подумал он, провожая глазами пушистые облачка. Он испытывал легкое сожаление, все-таки это странное существо было частью его жизни едва ли не с самой юности. И словно бы легкий бриз, в голове проскользнула чужая мысль голосом Астор:

– Он нас тоже не забудет. Он обещал…

Только теперь они в полной мере осознали, что за подарок оставил им пришелец с далеких звезд. Он дал им возможность проникать в разум друг друга, проникать так глубоко, как не смог бы даже самый сильный и опытный маг. В самые сокровенные уголки сознания, которые зачастую человек прячет даже от самого себя. Это был чудесный и в то же время весьма опасный дар. Полностью обнажить душу даже перед самым близким человеком, которому безоговорочно веришь, – это тяжкое испытание, которое способен выдержать далеко не каждый. А видеть насквозь друг друга и не иметь даже малейшей возможности утаить хоть какую-то мысль…

Не сговариваясь, Маркус и Астор решили впредь больше никогда так глубоко не раскрываться друг перед другом, а использовать вновь обретенные способности исключительно лишь для телепатического общения. Тем более что мысленные передачи оказались очень приятными и образно куда более богатыми, чем обычная речь.

– Пойдем обратно, – предложил Маркус, – уже поздно, твой отец наверняка волнуется.

– Идем, – согласилась девушка.

Маркус передал Астор копье, а сам вновь обернулся в барса. Сейчас ему почему-то было гораздо легче в этой форме. Быть зверем гораздо проще, нежели человеком. Зверь чувствует и думает иначе и ни о чем, как правило, не сожалеет.

Уже приближаясь к плато, на котором уютно приютилось стойбище, они заметили царящее там нервное возбуждение. Горцы и немногочисленная охрана графа дружной толпой высыпали на окраину селения и тревожно вглядывались в запретный склон, а также в тропу, ведущую к нему. Пойти по ней, конечно, никто не решился. Да смельчака – если бы такой нашелся – и не пустили бы. Логово Небесного огня всегда избегали, а теперь, когда этот самый огонь синей пламенеющей стрелой взмыл в небо, агррами и вовсе не знали, чего ждать: страшных бедствий или новых чудес? Они были твердо уверены, что это великое знамение. Ведь чудеса просто так не случаются.

Наконец-то Астор и Барса заметили. Незнакомые с легендами агррами гости ринулись спасать госпожу от дикого зверя. Никто и не заметил, что девушка даже и не пытается защищаться от него, держа в руках копье. Горцы, естественно, не позволили переполошившейся графской охране напасть на барса. Еще не хватало сердить защитника племени, когда тот возвращается из священного места.

Сам же Барс, не дожидаясь развязки, скрылся за камнями, оставив девушку на попечение встревоженных людей. Понятно, ее тут же засыпали вопросами, большинство из которых Астор попросту не понимала, по причине элементрного незнания языка.

Наконец вождь Агэдо призвал всех к порядку и сам взялся задавать вопросы:

– Ты ходила к логову Небесного огня?

Астор не сразу поняла, что он имеет в виду, но с запозданием утвердительно кивнула.

– Мы видели, как в небо умчалась огненная стрела. Ты знаешь, что случилось? Это был Небесный огонь?

– Да, – ответила девушка, – он улетел.

– Куда?

– Домой. – Астор задумалась, как объяснить горцам то, что она и сама не вполне поняла. – Темница, в которую он был здесь заключен волею судеб, разрушена, и Небесный огонь улетел домой, туда, где темно.

Горцы поняли это по-своему. Для них представлялось естественным, что свет отправился туда, где его нет, чтоб светить во тьме. Все правильно.

Однако вождь таким объяснением не удовлетворился.

– Ты сказала, темница, – спрашивал он, – что за темница? Кто выпустил Небесный огонь?

– Большой валун там, в котловане, – принялась по порядку рассказывать девушка. – Ото’о Ша расколол его, как ореховую скорлупу.

Астор не поняла, почему огорченно загалдели люди, отчего задумчиво умолк мудрый вождь.

– Значит, Ото’о Ша больше не будет возвращаться к нам? – спросил кто-то растерянно. На него тут же шикнули грозно.

– Обязательно будет, – уверенно заверила Астор, смотря куда-то поверх толпы, – ведь это его дом!

Многие стали оборачиваться, чтоб проследить взгляд девушки. Но там просто стоял Маркус и невозмутимо наблюдал за этим шумным сборищем. Астор пошла к нему, и толпа с молчаливым почтением расступилась.

Маркус коротко усмехнулся, принимая из ее рук волшебное копье.

Граф и его немногочисленная охрана растерянно наблюдали за этой странной суетой. Для них так и осталось тайной, с чего, собственно, начался весь переполох. Де Энхард же, единственный, кто мог хоть что-то толком объяснить, лишь загадочно улыбался в ответ на все вопросы.

Маркус де Энхард

Я уже, признаться, начал привыкать к тому, что это путешествие чрезвычайно богато разнообразными событиями. Впрочем, скажите мне, когда было иначе? У меня амплуа такое: ввязываться в самые странные, самые сложные дела. А уж если все это началось с моего дня рождения… Однако происшествие со Странником меня, честное слово, ошеломило.

Почти всю свою сознательную жизнь я приходил к пещере, разговаривал со Странником. Подозревал, что он, в какой-то степени, разумен, но чтобы до такой степени! Тот еще сюрприз преподнесла жизнь. С другой стороны, приятно думать, что где-то в бескрайней космической тьме есть Странник, который помнит наш мир и меня. Когда век за веком хоронишь умерших от старости друзей и знакомых, начинаешь как-то по-особому ценить тех, кто может вспомнить тебя добрым словом спустя тысячелетия, даже если вы больше никогда не встретитесь. Возможно, где-то в других мирах Странник встретит ках-аа-лу, вряд ли, конечно, кто-то из сородичей пожелает наведаться в чужой мир, чтобы пообщаться со мной, но малый шанс есть.

Я чувствую, что после подарка Странника во мне что-то изменилось. Скажем так: я стал острее чувствовать окружающий мир, словно бы он стал богаче, насыщенней иными, недоступными прежде тонами. Так, словно я перестал контролировать свои звериные инстинкты, став более чутким в человеческой форме. Некое шестое чувство, заранее предупреждающее о приближении живого организма, заработало еще ярче и острей. Можно, не трансформируясь, идти по следу, словно ищейка. Прежде подобное мне было доступно лишь в шкуре барса. Однако же после обращения в зверя все эти возможности возрастают. Ни одному зверю не достичь подобной чуткости, не перепрыгнуть через себя и отмеренные природой возможности, и это ненормально, то, что я их преодолел с такой легкостью. Непонятно лишь, каким образом это случилось. Или же это еще один подарок Странника?