Снежный Барс

Они спустились в гигантскую воронку. Маркус шел уверенно, не оборачиваясь, но Астор даже дышать боялась, чтоб ненароком не выдать себя. Она видела, как Барс подошел к странному, неестественно круглому на вид валуну.

– Здравствуй, Странник, – промолвил он, мимолетно касаясь валуна рукой, и приблизился к стене воронки. Вдруг, словно ниоткуда, в глухом, казалось бы, монолитном камне появился узкий лаз. Маркус, не раздумывая, нырнул в него. И Астор последовала за ним, толкаемая каким-то тревожным любопытством, заставляющим в бешеном ритме стучать сердце и забыть о благоразумии.

Лаз оказался узким и жутко неудобным. Приходилось то и дело пригибаться, а иногда и ползти на четвереньках. Совершенно непонятно, как Маркус с его широкими плечами и немалым ростом умудряется передвигаться здесь с такой скоростью. Астор приходилось следовать за ним, ориентируясь лишь на странный звук. Хотя вряд ли она заблудилась бы: непонятный звук, похожий на цокот когтей по камню, довольно четко указывал, куда следует свернуть.

Все же туннель оказался довольно длинным. Устав от такого не слишком удобного передвижения, девушка слегка приотстала, и тут же звук, который ее вел, утих. Однако испугаться Астор не успела, впереди замерцал слабый свет, и она поспешила к нему.

Выскользнув из узкого лаза на достаточно свободное пространство, девушка едва сдержала возглас изумления. То, что предстало ее взору, было восхитительно, – настоящая сказочная сокровищница. На стенах горят факелы, пол устлан огромным ковром, в котором ноги утопают по щиколотку. Пещера была невероятно велика, на вырубленных в ее стенах нишах расставлены разнообразные вещи, развешаны картины, гобелены.

Маркуса нигде не было, и Астор, позабыв о всякой осторожности, принялась с восторгом разглядывать собранные в чудесной пещере сокровища. О, здесь воистину было, на что посмотреть!

Вот на специальной стойке копье с серебряным наконечником и древком, испещренным искусной резьбой, – явно ритуальное оружие, таким невозможно сражаться. Рядом статуэтка барса из яшмы, вся ценность в ней разве что эстетическая, но все равно завораживает, зверь почти как живой. Высеченная из гранита статуя женщины неземной красоты. Трехгранная ваза по пояс человеку из диесского фарфора, на каждой из граней – выпуклая маска-лицо. Два незнакомых и одно… Маркуса! Диессцы славились тем, что для своих изделий делали слепок с оригинала, но уж полтора века, как их больше не существует.

Вокруг было несметное количество подобных вещей: статуэтки и гравюры, фигурки из драгоценных камней или дерева, пергаментные свитки, толстые фолианты в кожаных переплетах с жуткими магическими знаками на потемневших обложках. Картины и гобелены, изображающие баталии глубокой древности. Холсты с морскими сражениями и чудесными замками. Почти на всех были даты, самые разнообразные.

Внимание Астор привлекла отдельная ниша. Она была в чем-то особенная, словно бы самая важная здесь. В этой нише не было того яркого разнообразия, что в остальных, но чувствовалась в ней некая печаль. Может быть, именно эти предметы наконец позволят узнать тайну Маркуса де Энхарда?

Астор подошла ближе. На каменном постаменте с угрюмой, одинокой величественностью возвышалась урна. В таких хранили в далекой древности прах королей. Рядом с урной лежали всего лишь две вещи: тяжелый золотой венец – символ власти – и меч.

Рядом с урной картины: портрет красивой женщины с зелеными волосами и глазами, мало похожими на человеческие, и вдобавок с острыми маленькими клыками, которые делают ее улыбку почти завораживающей. Фантазия ли это художника или он рисовал с натуры?

Вторая картина, похоже, изображает поле битвы. На переднем плане – двое людей на гарцующих конях. Мужчина средних лет, высокий, широкоплечий, в богатых доспехах и алом плаще. В руке меч, точно такой же, что лежит возле урны с прахом. И тяжелый венец на голове.

Человек рядом – совсем молодой, но ничем не уступает старшему: почти такие же доспехи и плащ, на белой, как снежная вершина, голове венец, только чуть проще и более тонкий. Громадный двуручный меч воздет в приветствии, смутно знакомый меч. Так изображают королей и их наследников перед знаменательной битвой. Для потомков. Внизу стояла дата: этой картине не менее тысячи лет.

Астор вновь устремила взгляд на принца. Уж больно знакомым он казался, только вот чуточку приглядеться – и можно узнать. И она узнала. Но не может этого быть, Маркус!

Астор не увидела и даже не услышала, а скорее почувствовала опасность, отшатнулась в сторону. И спустя миг на то место, где она только что стояла, мягко приземлился крупный белоснежный барс.

Астор испуганно вскрикнула и прижалась к стене, от страха не в силах понять, что же теперь делать. Но барс почему-то вовсе не спешил нападать снова. Вместо этого он сел на ковер и, склонив голову набок, уставился на девушку. Астор тоже смотрела на зверя и боялась даже лишний раз вздохнуть. И ей становилось все страшней, потому что взгляд у него был хоть и звериный, но какой-то по-человечески осмысленный. Чем больше она смотрела в эти глаза, тем сильней они напоминали ей Маркуса. У него такие же… кошачьи глаза. Как-то сразу приходили на ум легенды агррами о «Снежном Барсе, который всегда возвращается». А еще растерзанные неизвестным хищником тела посланцев. Астор еще сомневалась, в здравом ли она уме, предполагая подобную чушь, но тут барс спросил-прорычал:

– Зачем ты пошла за мной?

Астор смутилась, все вышло как-то неловко, а придумывать оправдания ей не хотелось. Самой бы себе объяснить, зачем она за ним пошла.

– Ладно, – прорычал барс, по-кошачьи растягиваясь на пушистом ковре, – я не сержусь.

Астор почувствовала, что ноги ее не держат, и тоже опустилась рядом. Похоже, испугалась она слишком сильно.

Некоторое время они молча изучали друг друга, наконец она решилась спросить:

– Маркус… это правда ты?

Зверь мгновение поколебался и кивнул.

Астор не смогла сдержать улыбки, этот жест выглядел так забавно в его исполнении. Слишком человеческий для большого кота.

Барс вопросительно смотрел на девушку.

– Ты такой, – она чуть не сказала «милый», но в последний момент исправилась, – забавный. Можно мне?.. – Астор запнулась, ей уже ничуть не было страшно. Разве можно бояться Маркуса, даже такого? Но она вдруг почувствовала смущение от своего странного желания погладить этого большого пушистого кота, пусть даже на самом деле он опасный хищник.

«Забавно, – тем временем думал Барс, – все женщины, которые видят меня таким, или визжат от страха, удирают без оглядки и обзывают демоном. Или испытывают непреодолимое желание погладить, как обычного кота. Первых, к большому сожалению, подавляющее большинство».

– Можно, – разрешил он.

Астор запустила руку в густую шерсть. Через несколько минут она запоздало сообразила, что Маркус, такой сильный, грозный и всегда надежный как скала, гроза убийц и заступник слабых, сейчас с удовольствием подставляет шею ее пальцам, наклоняет голову, когда она чешет за ухом. И едва ли не мурлычет, блаженно зажмурившись.

Астор смущенно убрала руку.

– Что? – Барс лениво приоткрыл один глаз.

– Ничего… просто это так непривычно. – Она смутилась еще больше, не зная, как объяснить собственное смущение. – Ты только не обижайся, ладно? За время путешествия я привыкла, что ты всегда собран, насторожен, даже злой немножко и… непробиваем, как камень. Я все пыталась понять, а теперь… – Астор вновь растерянно замолчала, злясь на себя за то, что так и не смогла ничего внятно объяснить.

Однако он все понял.

– Пойдем устроимся поудобней, – предложил Барс. Они разместились в центре ковра, словно на зеленой лужайке, напротив друг друга. Вообще, в пещере витала атмосфера домашнего, давно обжитого места.

– Тебе кажется, я всегда должен быть сильным и безжалостным? – спросил Барс. – Но так не бывает, поверь мне, девочка. Каждый прячется под толстой скорлупой от окружающего нас жестокого мира. Но я ведь тоже человек, Астор, мне, как и всем, иногда хочется куда-то вернуться. Это тоже дом, и я его люблю. А иногда хочется…