Страница 30 из 44
Ядумал, современемДжуни с Лилипомирятся,мне это неказалоськакой-топроблемой.Пока мы с Джунине пришли напервый деньзанятий в 12классе (Лилиперешла в 11) ине увиделиЛили, одетуюв мини-юбку,неустойчивоковыляющуюна шпильках вокружениировесников-элиты.Она прошламимо нас задравнос, с такимвидом, будтомы незнакомы. Двес половиной неделиспустя онаехала намаминоммикроавтобусе,потерялауправление иврезалась вдерево.
Япокачалголовой.
— Немучай себя,Джун. Тыпыталасьизвиниться зато, что бы таммежду вами непроизошло, ноона даже несталаслушать тебя.Она сама сделалавыбор – общатьсяс теми людьмии пойти на тувечеринку. Мытут не причем.
Сказавэто, я вдругосознал, чтосовершенноправ. Можетбыть, я мог бычто-тоизменить, можетбыть, мог быее спасти,ответь ятогда на еезвонок. Ноименно онабросила нас,променяв надругихдрузей. Все,что я сделал – неответил назвонок отчеловека,который месяцыс нами неговорил. Иона даже не оставиламнесообщение.
Мнесразуполегчало,словно груз сплечсвалился. Ябы все чтоугодно отдалза то, чтобыЛили сновабыла жива издорова, дажеесли бы она приэтом нежелала бытьмоим другом.Но я не виноватв том, что снейслучилось.Это былостечениеммножестваобстоятельств,лишь одно изкоторых былоподвластномне – я могответить назвонок.
Однакона Джуни моислова неподействовалитак же, как наменя.
— Тыне понимаешь,— глухоповторилаона,уставившисьв пространство.
Ямягковстряхнул ееза плечи.
— Перестань.Это не твоя...
Вэтот момент яувидел насцене Алону,окруженнуювсемимертвыми,которых якогда-либо виделв коридорахшколыГраудсборо.
Есливаминтересно,почему у насв кафе естьсцена, то потой же самойпричине, покоторой столикив немрасположеныярусами наразныхуровнях. Нашекафепостроено ввидеаудитории, инекоторыеумникиназывают его «кафеторием».Выходя отстойкираздачи, выоказываетесьна одномуровне сосценой, нопрямо спротивоположнойстороны.Отсюда идут ступеньки,ведущие кразнымярусам состоликами.Дружки Алоны,такназываемаяэлита первогояруса, сидят,как это нистранно, всамом нижнемряду,служащиморкестровойямой вмоменты,когда членамдрамкружкаприходит вголовупоказатьвсемкакую-нибудьиз написанныхими жеангстовыхапокалиптическихсценок подпочему-тободруюмузыку. Но итут наверноенет ничегоудивительно,потому какэтот ряд – самыйдальний отучительскихстоликов. Чемдальшестолики отэтого яруса,тем сидящееза ними всеболее и болеенепопулярны.Мы с Джуни иЭриксономедим за стекляннымидверями, чтонапрочьотрезает насоткакого-либоуровняпопулярности.И это клучшему.
Носцена... сценадля элитыпервогояруса всеравно чтосвященныйГрааль. Они,наверное,считают, чтодолжны заниматьее,возвышаясьнадпосредственнойтолпой, но вэтойпривилегииим отказали.После того,какнесколько летназадкакой-топареньсломал себеногу, спрыгнувсо сцены,никому кромечленов драмкружка– и толькоесли ониготовилисцену кпостановке – непозволялосьво времяобедазабиратьсяна сцену.Этой зимойвсе сходили сума, раскрашиваядекорации квесеннейпостановке«Смерть и мороженое».Понятия неимею, о чемона была, нопочти все декорациибыли вчерно-краснойгамме и девчонкис первогояруса времяот временивскрикивали,когда в нихлетелибрызги откраски.
Неудивительно,что Алона,воспользовавшисьсвоимневидимым-для-большинствастатусом,занялавожделеннуюсцену. Но явсе равно былнемалошокирован,увидев ее набарном стулеза высокой,годов так 1950-х,стойкой (стой самойпостановки...не спрашивайте,понятия неимею, какоеотношениеона имеет ксмерти илимороженому) ичто-тозаписывающей,в то времякак рядомвыстроиласьдлиннющаявитляющаяцепочка из призраков,терпеливоожидающихсвоей очередис нейзаговорить.
— Какогочерта? — пробормоталя.
Джунивышла изсостоянияпрострации ивзглянула наменя. Понастоящемувзглянула.
— Тычто? — онаположилапрохладныепальцы на моюруку. — Выглядишьтак, словноувидел...
Недослушав ее,я отстранилсяи направилсяк ведущим ксцене ступенькам.Не будудраматизироватьи говорить,что все вкафе, завидевэто, затаилидыхание, но вмою сторонуначалиповорачиватьсяголовы. Вконце концовза четырегода учебытут я никогдане спускалсянижетретьего ярусаи сейчасбудтонапрашивалсяна тумаки отэлиты спервого иливторогоярусов.
— Чтоты творишь,Уилл? — громкопрошепталаДжуни мне вспину, но я, спускаясьпо ступеням,не обернулся.
Стоиломне ступитьна полпервогояруса, как покафепронессяшепот и всеначалиразворачиватьсяи смотреть наменя.Разговорыстихли, инаступилатакая тишина,что, клянусь,я слышал, какприминаетсяворсковролинапод ногами.
ДружкиАлоны простопрожигалименя взглядами,ничего непредпринимая.Первый ярус былих святая святых,никто не смелзаходить наэту территорию.Те, кто понезнанию илинедопониманиюоказывалсяздесь (кпримеру,новичок, илиботаник,решивший, чтоесли Мистисписывала у негона химии, томожно к ней запростоподойти, иликакой-нибудьдурень-утопист,считающий,чтопопулярныеученики –такие же люди,как все)обычнопоспешносбегали,почувствовавна себетяжестьпронизывающихзлобных взглядов.Но только нея.
Яне проходилмимо дружковАлоны,держасьближе к столуэлитыодиннадцатогокласса. Те,конечно же,мнили себялучше меня,но медлили ине лезлидраться,ожидаяреакциидвенадцатиклассников.
Ядостал изкарманамобильный.
— Чтоты тамделаешь? — спросиля Алону,стараясь,чтобы мойголос прозвучалспокойно. — Обзавеласьновымидружками?
Ябоялся, чтоАлона неуслышит меняили непоймет, что яобращаюсь кней. Но мнесыграла наруку звенящаятишина,сопровождающаявступлениена запретнуютерриторию.
— Уилл?
Яне посмелподнять нанее взгляд.Если я уставлюсьна сцену подтаким углом,то буду похожна психа,таращащегосяв никуда. Тоесть, я будуказаться ещебольшимпсихом, чемменя уже считают.
Черезнесколькосекунд в полемоего зренияпоявилисьбелые кеды.Алонаопустилась наколени иперекинулаволосы заплечи. Я почувствовалисходящий отнее знакомый,сладковатыйзапах.
— Чтоты делаешь? — ошеломленноспросила она.— Хочешь,чтобы тебяприбили?
— Чтоя делаю? Что тыделаешь? — процедиля сквозьсжатые зубы. — Утебя там насценеполкладбищаГраундсборо.
Алонакинулавзгляд черезплечо, будтои не осознавалаэтого факта,пока я его неозвучил.
— Ну... да, онивсе приходяти приходят.Такое ощущение,что кто-тотам у нихфлаерыраздает, — засмеяласьона.
— Ха-ха-ха.Очень смешно.Чем ты тамзанимаешься?
— Ведузаписи, — пожалаАлонаплечами. — Это мояработа, кактвоегопроводникаи...
— Какмоего кого? — Несдержавшись,я поднял нанее глаза.
— Кактвоего духа-проводника.Ну, знаешь, того,кто помогаеттебе в работес духами. — Алонаумолкла,задумавшись. —Можносказать, чтоя твойменеджер.
— Мойкто? — слабоповторил я.Кажется, менязаклинило.
— Менеджер.Ну, вроде каку тебя естьталант, а япомогаю тебесходиться слюдьми,которым тынужен. Плюс,они ведутсебя тихо,когда их кто-товыслушивает, —Алонамотнулаголовой всторонупризраков заспиной, — а уменя естьшанс сделатьчто-тохорошее. — Онаслегкапоерзала,глядя накого-то поверхмоегоправогоплеча.
— Но...— я даже незнал, с чегоначатьрасспросы.
— Внимание.Угроза надевять часов.Тебе сейчаспересчитаютзубы. — Оналучезарно улыбнуласьмне. — Видишь, яуже во всюпомогаю тебе.
Яначалповорачиватьсявлево, но, вспомнивнаше с Алонойпрошлое «часовое» затруднение,вместо этогоразвернулсявправо – натри часа – иувидел, чтоко мнеприближаютсяКрис Зебровскии БенРоджерс.
— Еслиты сию минутууберешьсяотсюда, то,скорее всего,они тебя нетронут.
Алонаподнялась сколен.
— Подожди,— остановил яее.
— Немогу. Видишь,какаяогромнаяочередь ко мне?— Она совздохомзакатилаглаза. — Я тутна весь деньзастряну. — Покачавголовой,Алона пошла ксвоемубарному стулуза стойкой.
— Алона,— прошептал янастолькогромко,насколько могсебепозволить.Ничто так непривлечет вниманиелюдей в кафе,каквыкрикиваниеименимертвойчирлидерши. Амне этосейчас нужноменьше всего.
— Что,Уилл Киллиан,потерялся? — раздалсяза спинойголос БенаРоджерса.
Яповернулся кним лицом.Бен держалруки в карманах,принявобманчиворасслабленнуюпозу, но егоплечи былинапряжены.Он, конечно,богатый иленивыйсукин сын,однако не изтех, кто чураетсядраки. Крисрядом с ним – бывшийпарень Алоны –наоборотвсем своимвидомпоказывал,что готовменяхорошенькопоколотить.Он был ниже икоренастееБена, годызанималсярестлингом истоял сейчас,расставившироко ноги исжав кулаки.