Страница 2 из 44
Мойпапа,человек,учивший меня,что«отсутствиеэмоций» –первоеправилополученияжелаемого,стоял водиночествев крошечной,пахнущейантисептикомкомнате спосеревшимпод загаромлицом иблестящими вмерцаниифлуоресцентныхламп дорожкамислез нащеках.
Воттогда-то я ипоняла. Ещедо того, какон сдавленнымшепотом,совершенноне похожим наего обычныйзвонкийголос,произнес: «Этоона». Я умерла.Может быть,не полностью –в концеконцов,какая-точасть менявсе еще находиласьздесь инаблюдала запроисходящим.Но нателевизионномэкранесовершенноточно быломое тело – покрытоебелоснежнойпростыней,маленькое ихрупкое,какимникогда мнедо этого неказалось, соспутаннымивокруг лицаволосами.
Этобыл сильныйудар дляпапы. И когдаработникибольницыподсовывалиему бланкидля подписи,он всеспрашивал испрашивал: «Кто-нибудьможет еепричесать? Онане... она самана себя непохожа. Ейбудетнеприятно».
Яглубоковздохнула(да-да, смешно,я знаю) и покачалаголовой.Теперьничего изэтого не имелозначения.Когда-нибудь –скоро, оченьскоро – вотдалениивспыхнетяркий свет изаберет меняс собой. Апотом я будужить новойжизнью – иликакой-тоимитацией ее,– загорая набелом пескепляжа безсолнцезащитногокрема,потягиваямохито и лелеямысль о том,что могупройтись побесконечномучислуобувных магазинов,где всеабсолютнобесплатно.Эй, это же рай,не так ли?Однакосначала мнебы хотелосьувидеть все,что толькоможно. Ведь мыумираем лишьраз и второгошанса небудет.
Ябеззвучно ичуть ли невприпрыжкузавернула заугол стоянкии вдругосознала, чтов первый разв своей... ну, вобщем,впервые немогудождаться,когда жеприду вшколу.
Людисчитают, чтоесли тыпопулярен ихорош собой,то школа длятебя – местоотдыха иразвлечений.Это лишьпоказывает,какимиглупыми онимогут быть.Если тыкоролевашколы тригода подряд,капитангруппыподдержкиспортивнойкоманды иперваяпомощница навыпускномбалу, тодолжнавыполнятьсоответствующиеобязанностииоправдыватьвозложенныена тебяожидания.
Малейшееотклонение –разговор не стемчеловеком;свитер, точнотакой же, каку ботана, надевшегоего в редкиймоментпросветленияи осознаниямодныхтенденций;покупкагамбургера вместосалата –грозитбезвестностьюили чемпохуже.
Примертому – случившеесяс КимберлиШаэ. У Кимбыло все: богатыеродители,безупречныеазиатские чертылица и обменвеществ,позволяющийесть все чтони попадя ипри этомоставаться достаточностройной илегкой, чтобыстоять навершинепирамидыгруппыподдержки.
Какибольшинствоиз нас вузком кругу,Ким по выходнымнапиваласьили делалавид, чтонапивается,на лесныхвечеринках уБена Роджерса.
Икак-то разКимдействительновыпила слишкоммного, ну илидостаточномного длятого, чтобызабыть одноиз главныхправилпопулярныхдевушек: питьтак, чтобыказаться глупойи кокетливой,но не глупойи сексуальноозабоченной.Кто-то снялна мобильный,как онаотдаетсясвоемудавнемуувлечению ихозяинувечеринкиБенуРоджерсупрямо затрадиционнымшкольнымдеревом.
Давсе парниубили бы,лишь быоказаться на местеБена, и любаядевчонка стойвечеринкипокривила быдушой,сказав, чтоне мечтала оподобном.(Бен стретьегоклассасчиталсясамым желаннымпарнем внашем классе,и каждаямечталастать той,кто наконецего сломит).Но бытьпойманной?Это совсемотдельнаятема.
Фотографииразослали втечениенесколькихчасов, и ужеутром в понедельникКимпрекраснопонимала, чтосадиться вкафе за нашстолик нестоит. Онасела застоликвторогояруса.
Нашкафетерий –это что-товродебольшогозала сосценой впереди,от которойидут ступении располженные ярусамистолики. Чемближе ты к «оркестровойяме» – самомупривилегированномуместу, тем тыпопулярнее.
Явсю жизньприкладываланемалоусилий, чтобыполучить исохранитьместо за «столовойямой» (отвратноеназвание, ноне я егопридумала,так что пофиг).Однойвнешностьюэтого недобиться. Менянаучилаэтому насвоемпримере мама.Чтобысоздатьиллюзиюсобственногосовершенстваи статьобъектомзавистикаждой девчонкив школе нужнопотратитьмного времении сил, но яотдавалаэтому всюсебя, и этостоило того.
Нувот взять кпримеру моивчерашниепохороны.Никогда невидела, чтобыв одном местесобиралосьстольконароду изшколы. Я имею ввиду место запределамишколы,конечно же. (Славабогу, мамабыла слишком «убитагорем», чтобыприсутствоватьназаупокойнойслужбе. Нет, яне противэмоциональноговсплеска, новот если быее вырвало нацветочныекомпозиции,это было бы как-тоне очень).Кто-то всеорганизовали раздалчерныеповязки на рукус моимименем, вышитымрозовым.Принес цветы,свечи икоробки ссалфетками.Люди, которыхя даже незнаю – кпримеру, однатолстенькаядевчонка,которую явидела наалгебре икотораяносит жуткиемешковатыекофты внадеждеказаться вних стройнее...ну да, как же, –пришлипоплакатьнад моимгробом. Ну,или рядом сним, какаяразница.
Ядаже краемуха слышаларазговоры отом, чтобыповесить моефото втраурнойрамке в главномкоридорепрямо рядомсостеклянной витринойсбаскетбольнымиифутбольными призами.(Как школьнаячирлидершамогу смелозаверить вас,что в футболмы играемотстойно, и,есливзглянуть нанаграды, томы делаем этоотстойно аж с1933 года).
Этоплохопрозвучит, ноесли бытьчестной доконца, то ядажепочувствоваланебольшое облегчениеот того, чтоумерла. Несразу,конечно.Отойдя отпервоначальногошока, янекотороевремястрашно злилась.Впрочем, врядли кто-тобудет вхорошемнастроениипосле ночи вморге вкомпании сосвоиммертвымтелом. Все, очем я тогдадумала – чегомне будет нехватать.Большеникакогогорячегомороженого сфруктами,уплетаемоговтихомолку?Большеникаких поцелуев?Или чегопострастнее?Я померла долбанойдевственницей!Вот уж чегоне ожидала,так неожидала.
Нона следующееутро яочнулась наХэндерсон-стрит,ощущая налице теплосолнца ислыша надсобой ревавтобусныхмоторов, иосозналакое-что еще.Что есть многочего такого,о чем я небуду скучать.Меня пугаламысль обуниверситете,о том, чтонужно будетначинать всесначала,снова всехочаровыватьисоревноватьсяс такими жекак ядевчонкамииз окрестныхшкол... брр, всеэто жутковыматывает.Теперь же мнесовершенноне нужно обэтомбеспокоиться.Мояпопулярностьнавечнозастыла насамом своемпике. Такоеощущение,будто япересеклафинишнуючерту набеговойдорожке, покоторой дажеи не знала,что бегу. Яумерла прежде,чем смогларазрушитьсвою жизнь,так что моясмерть быланеожиданной,но в какой-тостепениприкольной.
Возвращаяськ тому, о чем яговориларанее – послевчерашнеговпечатляющегопроявленияскорби, я немогладождаться,когда жеувижу, чемудивят менямои друзья.Было ли умоиходногруппницпо командеподдержкиЭшли Хикс иДженниферМайер времядля того,чтобывылепить из свечногопарафинаскульптуру ввиде моего лица,которую ониобсуждалимеждувсхлипываниямии рыданиями?
Яприбавилашагу, желаядойти доглавного коридорадо того, какученикизаполонятостальныепослешкольногозвонка. Всеэти проходящиесквозь менятела (они жене видятменя, чтобыобходить, а яне могупостоянно отвсех уворачиваться)действуютнервирующе.
Нопервыйтревожный «звоночек»прозвучалдля меня,когда я ещедаже близконе подошла кглавномукоридору.Пересекая автомобильнуюстоянку, язаметила, какКэти Гуд –популярнаядесятиклассница,сидящая в третьемярусе столиковкафе –украдкойоглядевшись,стянула слевой рукиповязку смоим именем ибросила ее.
Тонкуютканьподхватил ипротащил поасфальтуветерок, покаона незацепилась онеровныйкамень у моихног. «Покойсяс миром,Алона Дэа», — прочиталая надпись наней.
— Эй!— гневно крикнулая ей, но,конечно же,Кэти и глазомне моргнула,не слышамоего несуществующегодля нееголоса.Ладно. Пустьона будетединственнойчудилой безчерной повязкина руке. Притакомраскладе ей никогданезаполучитьместо за «столовойямой».
Воттолькопроследив заКэтивзглядом и понаблюдавза тем, каконавстречаетсяс группкойсвоих тупыхдрузей, яосознала, чтони у кого изних нет нарукетраурнойповязки. Каки у кучкимузыкальныхфанатиков(четвертый ярусстолов –лучше, чем уматематическихботанов, нохуже, чем унаучных – этивечно могутпридуматьчто-тоэдакое), стоящихпозадидружков Кэти.
Моесердцеучащеннозабилось, ина затылке выступилхолодный пот.Что-то длямертвой яслишкоммного«чувствовала»,и охватывающееменя сейчасчувство быловсепоглощающимужасом.
Якрутануласьна месте –непривычнотихо напокрытойгравием парковке,чтобыувидеть: нет...ни одинчеловек в зонемоего полязрения ненадел символскорби,которую такяро все выказываливчера. Какэто возможно?