Страница 10 из 44
Дотого, какДжуни претерпеламетаморфозуи сталанесносной девчонкой,одевающейсяво всечерное, онабылачудачкой сторчащими вовсе стороныволосами, какбудто вставутром спостелизабыла причесаться,носила несочетающуюсяпо стилю ицвету одеждуи не принималадуш после урокафизкультуры.У нее естьдве сестры,одна – врач,другая –студенткакакого-тоснобистскогоженскогоколледжа наВосточномПобережье.Обе идеальныи все делаюттак, как надо.Джуни же никогданеоправдываласемейныхожиданий, очем ее отец –ультраконсервативныйпасторбаптист –ясно давалпонять.
Вто время,когда онабыла другой,я был почтитакой же, каксейчас: псих,при людяхбормочущийсебе что-топод нос илипадающий напол в жуткомприпадке. Нопотом, вконцедевятогокласса, когдамой отец...сделал то,что сделал,все сталохуже... во всехмыслимыхотношениях.
Сначаламы с Джуниели вместе,ходили вместена уроки иделалисовместныепроекты. Длянас этозначило, чтомы неодиноки.Потом мы сталидрузьями. Унас с ней нетак многообщего, ноэто не мешалонашей дружбе.Во всяком случае,некотороевремя назад.
Этоизменилосьпослеприезда Лили.Лили Тернердо этого жилав небольшомгородкегде-то в ЮжнойИндиане.Когда онаучилась вдесятом классе,ее мамаполучилаработу начальникацеха напромышленномпредприятии, ионипереехалисюда.
Джунинаткнуласьнапотерянную иготовую разреветьсяЛили вкафетерии и отважиласьпоприветствоватьее.
ПозжеЛилирассказаланам, что в еебывшей школеучилосьвсего околоста человек.У нее былжуткийакцент истремнаяодежда. Онаодеваласьтак, словно вцерковьсобралась: вдлиннуюузорчатуююбку и блузкус воротникомстойкой илизакрытую кофту.
Верящиев бога ребятане принималиее в свойклуб из-затого, что сней общаласьДжуни,которую из-застиля одеждысчиталисатанисткой.Заучкизлились нанее из-затого, что онадостаточноумна, чтобыподвинуть ихв табелеуспеваемостикласса. Онане играла нина какоминструментеи не пылаластрастью ни кматематике,ни ккаким-либонаукам. Элитадаже неподозревалао еесуществовании.Корочеговоря, онанигде непришлась кодвору.ПоэтомуДжунивпустила ее внаш маленькийкруг.
ВЛили былочто-то такое,отчего все –особенноДжуни – оживлялись.Она быланепредсказуемаи приятночестна. Еевосхищал нашмолчаливыйпротестпротивбольшинства,но не думаю,что онапонимала, чтоэтот протестбыл результатомне выбора, аотверженности.Прежде ейдоводилосьвидеть людейс пирсингомна губетолько потелевизору.Ее запростоможно былорассмешить, иона частокраснела.
Непрошло и парынедель, какона ужеоткрыла намсвой маленький«грязныйсекрет» – онапомешана намыльныхоперах идрамах, разворачивающихсявокругзнаменитостей.Больше всегоона любилачитатьжурнал «People» –конечно же,когда ее заэтимзанятиемникто не могпоймать. Таккак раньшеЛили училасьв маленькойшколе и зналав нейпрактическивсехучеников, товпервыестолкнуласьс царящей внашей школевитиеватой исложной иерархией.Для нее нашаэлита –учащиеся «первогояруса» быливсе равно чтокинозвезды,которых можнокоснутьсярукой. Онапитала к нимслабость и стакимрвениемследила завсеми их приездамии отъездами,разрывами ивозобновлениямиотношений,что нас сДжуни этораздражало.
Мыдолжны былиобеспокоитьсяпо этомуповоду, но незнаю, смоглибы что-нибудьизменить илинет.
Всезакончилосьпечально.Лили... ушла, и,возможно, наднях япотеряю и Джуни.После чего останусьв полномодиночестве,если не считатьмоихсверхъестественныхприятелей.
— Чтоты пристаешь кнему? — спросиладеда БрюЛизель, сидяна столемиссисПедерсон.
— Онменя слышит, — гордообъявил тот.
Черт.Вот именнопоэтому мнестоилодержать рот назамке вкабинетеБрюстера.
Янехотяглянул наДжуни. Еемобильныйбыл копиейайфона. Еслион у нее ссобой – онавечнооставляетего дома, – иесли она не настолькозла, чтобыотказать мнеего одолжить,то я смог быспрятать егов кармане,просунувпровод отнаушниковподтолстовку.Миссис Педерсонвсе равноможет этозаметить, нопопытатьсястоило.
— Джун?— шепотомпозвал я. — Утебямобильный ссобой? — Яукрадкойпокосился наЛизель. Онасмотрела наменя,нахмурившись.Дело плохо.
Джуниприподнялаголову, неглядя наменя.
— Чтослучилось? — осторожноспросила она,словно незная, продолжатьзлиться наменя или нет.
— Никтоне можетслышать нас,кроме нассамих, — сказалаЛизель дедуБрю, но голосее прозвучалнеуверенно.Дело уже неплохо, аочень плохо.
— Мненужна музыка.— Прямо сиюсекунду.
— Агде Марси? — Джунине знала,какое у менязаболевание –о такомкак-то нерасскажешьза столом вшкольномкафе, нознала, что уменя естьразрешениенапрослушиваниеайпода в любоенеобходимоедля менявремя.
— Брюстер.
— Ноон не мог егозабрать. Утебя жеразрешение.
Лизельспрыгнула состола миссисПедерсон воблакесвоегорозовогоплатья инаправиласько мне.
— Яне верю тебе, — сказалаона деду Брю,стоящемурядом сомной. — Докажи.
— Онне долженбыл... так утебя с собоймобильныйили нет?
Джунипокачалаголовой.
— Дома.— Онаповернуласько мне, забыво своей недавнейвспышкеярости. На еелице быланаписанатревога, языкщелчками проходилсяпо булавкамна губе,зажатой междузубами – еенервнаяпривычка. — Стобой ничегоне случитсябез музыки?
ДедБрюнаклонился кмоему уху.
— Малыш,ну признайсяже. Скажи, чтоты можешь слышатьнас. Пустьэта тупаядевка... — онткнулбольшимпальцем всторонуЛизель, — заткнется.
Всестановитсяхуже и хуже. Яподнял руку.
— Да,Киллиан? — недовольноспросиламиссисПедерсон.
— Можномне вуборную? — Пошелэтот Брюстер.Если мнеудастся добратьсясначала домашины, апотом до домабез кучипризраков нахвосте, то ябуду свободен.Мертвые невсеведущие,так же как и я.Если они незнают моегоадреса, то несмогут менянайти. Самоесложное –выбратьсяотсюда целыми невредимым.
— Нувот, теперьты егонапугала, — проворчалдед Брю.
— Тыопоздал наурок надвадцатьминут. Тебеосталосьподождатьеще двадцать.
— Язнаю, но...
— Никаких«но». Я непотерплютакойнедисциплинированностив моемклассе. В твоемдопускесказано, — онапрошла назади достала егоиз металлическогоподиума, гдедержала всебумаги, — что тылишен всехсвоихпривилегий.
— Явсего лишьпрошуразрешениясходить в туалет.— Я пыталсяговоритьспокойно, нопо классу всеравно прошлаволнасмешков ишепота. Боже.Как же я этоненавижу.
— Поторопись,— подгонялаЛизель дедаБрю. — Она егосейчасотпустит.
— Вотуж нет, — отозвалсяс другойстороныкласса ДжейМонтгомери. — Оната ещемегера.
— Эй,последи заязыком, — рявкнулаЛизель. — Тыговоришь омоей лучшейподруге.Поверь мне,она уступит.Клэр неприятнамысль о том,что детизлятся нанее. Онаужасно неуверена всебе. — Лизельдраматичновозвелаглаза кпотолку.
Япотрясголовой,пытаясь необращатьвнимания наспорящиеголоса.Становилосьвсе труднее итруднее незакричать им,чтобы они всезаткнулись.
— Пожалуйста,миссисПедерсон.Мне, правда,оченьнехорошо. — Явытервспотевшиеладони оджинсы.
Онахмурилась,но,действительно,несмотря нанеодобрительныйвзгляд,выражение еелицасмягчилось.
— Если тыболен, то идисразу вмедицинскийкабинет. Идаже не думайкурить вуборной. Япроверю, будьуверен.
Ибесполезноей объяснять,что я не курю.Во всякомслучае,сигареты. Иуж точно не вшколе, гдеБрюстер глазс меня неспускает.
— Спасибо.— Я сунул врюкзакучебник стетрадью.
— Видишь?Я жеговорила. — Лизельсложила рукина груди. — Онничем неотличаетсяот всехостальных и...
Когдая встал изакинул наплечо рюкзак,дед Брю менятолкнул. Ядолжен был быэтого ожидать,ведь онвидел, чтослучилось с егосигаретой вкабинете директора.Но обычномертвые не горелижеланием кнамприкасаться...
Япошатнулся,как пьяный, и,споткнувшисьо собственнуюногу, упал наодно колено.
Все– и живые, имертвые – ахнули.
— Божемой, — прошепталаЛизель.
— Тебеплохо,Киллиан? — направилась ко мнемиссисПедерсон.
— Уилл?— Джуниприподняласьна стуле,прижав свой рюкзакк животу.
— Онможет видетьнас? Он знает,с каким счетомзакончиласьмоя игра? — спросилДжей.
— Тыкак, малыш? Яне хотел тебясильнотолкнуть.
— Онможет помочьнам выбратьсяотсюда? — спросилЭрик.
— Мненужно, чтобыон поговорилс моей женой, — присоединилсяк остальнымдедДженнифер. — Онаподумываетвыйти замужзастарикана-соседа,живущегорядом с нашимдомом в Аризоне.