Страница 9 из 85
— Ты невероятная телефонная шлюшка, — сказала Блу.
Орла, ничуть не обидевшись, ответила:
— Ты просто завидуешь, что у тебя не такая работа.
— Вовсе нет. — Блу сидела на полу кухни матери, уставившись на свою старшую кузину, когда та завязывала шнурки на обуви. Орла возвышалась над ней в своей умопомрачительной, плотно облегающей тело, рубашке с пейслийским рисунком[3]. А штанины брюк-клеш были достаточно вместительны, чтобы спрятать в них мелких животных. Она махнула телефоном над головой Блу гипнотической восьмеркой.
Данный телефон являлся средством для спиритического сеанса, который шел на втором этаже Фокс Вэй 300. За доллар в минуту клиенты получили нежное исследование своих архетипов — и еще чуть более нежное, если отвечала Орла — и множество тактических предложений, как же можно улучшить свою судьбу. В доме все по очереди отвечали на звонки. Все, на кого указывала Орла, кроме Блу.
Летняя работа Блу не требовала абсолютно никаких экстрасенсорных способностей. На самом деле работа в Нино была бы, скорее всего, невыносимой, если бы она обладала больше чем пятью чувствами. Блу вообще придерживалась политики не делать ничего, что презирала, но она презирала работу в Нино и до сих пор не уволилась. Или не была уволена, если на то пошло. Обслуживание клиентов требовало терпения, приклеенной и убедительной улыбки и способности тут же подставить другую щеку, продолжая при этом то и дело подливать диетическую содовую. Блу всегда обладала только одним-единственным качеством из выше перечисленных и совершенно не тем, в котором она нуждалась. Не помогало и то, что клиентуру Нино главным образом составляли мальчики Аглионбая, которые считали грубость в каком-то смысле флиртом.
Проблема была в том, что там хорошо платили.
— Ой, да ладно, — сказала Орла. — Всем известно, почему ты такая раздражительная.
Блу встала лицом к лицу к кузине. Если не считать большого носа, то Орла была красива. У неё были длинные каштановые волосы, увенчанные вышитой головной повязкой, вытянутое лицо, пробуравленный гвоздиком нос и длинное тело, которое делали еще длинней туфли на платформе. Даже стоя, Блу (ростом едва ли пяти футов[4]) только-только доставала Орле до темно-коричневого воротника.
— Мне плевать, ясновидящая я или нет. — Что было отчасти правдой. Блу не завидовала экстасенсорным способностям Орлы. Она не завидовала её способности быть разной, даже не прикладывая усилий. В то время как Блу приходилось стараться. Очень.
Еще один взмах телефоном.
— Не лги мне, Блу. Я могу читать твои мысли.
— Не можешь, — лаконично ответила Блу, соскребая свой бумажник на кнопке со стойки. Только то, что она не была экстрасенсом, не означало, что она была невежественна в самом процессе. Она глянула на часы духовки. Почти поздно. Практически поздно. Прямо вовремя. — В отличие от других людей, мое чувство собственного достоинства не привязано к моей профессии.
— Оооооо, — прокричала Орла, помчавшись по коридору, подобно аисту. Она променяла свой генриеттовский акцент на славную противную версию старого юга. — Кто-то слишком много зависает с Ричардом Кэмпбэллом Гэнси Третьим. «Мое чувство собственного достоинства не привязано к моей профессии». — Последняя фраза была сказана с наиболее преувеличенным представлением акцента Гэнси. Её голос прозвучал подобно пьяному Роберту Э. Ли[5].
Блу потянулась к двери позади Орлы.
— Это из-за того, что я назвала тебя телефонной шлюшкой? Я не заберу слов назад. Никому не нужно слышать их будущее таким голосом. Мам, заставь Орлу отойти. Мне нужно идти.
Мора, сидевшая как на насесте в читальне, подняла взгляд. Она была более высокой версией своей дочери, черты её лица казались удивленными, в то время как у Блу те были полны энтузиазма.
— Ты идешь в Нино? Подойди и возьми карту.
Несмотря на то, что она опаздывала, Блу была не в состоянии сопротивляться. На это потребуется всего лишь мгновение. С самого детства она любила ритуал «одной карты». В отличие от сложных кельтских перекрестных карт таро, которые её мать обычно раскладывала для своих клиентов, чтение единственной карты для Блу было игривым, приятным и кратким. Это было скорее не предсказанием, а тридцать второй сказкой на ночь, в которой Блу всегда была героем.
Блу присоединилась к матери, заостренное отражение размыто виднелось в тусклой поверхности столешницы. Не отрывая взгляда от своих карт, Мора ласково встряхнула руку Блу и перевернула случайную карту.
— Ах, вот ты где.
Это был «паж с кубками», карта, которая, по словам Моры, напоминала ей Блу. На этой карте был изображен румяный юнец, держащий кубок, утыканный драгоценными камнями. Чаши олицетворяли собой отношения (любовь и дружбу), и карта означала новизну и зарождающиеся возможности. Эта сказка на ночь была той самой, которую Блу слышала уже слишком много раз. И она уже заранее знала, что её мама скажет дальше: «Только взгляните на весь тот потенциал, что здесь есть!»
Блу перебила ее.
— Когда потенциал станет чем-то реальным?
— Ах, Блу.
— Не надо мне тут «ах, Блу». — Блу выпустила руку матери. — Я только хочу знать, когда все перестанет быть потенциальным и станет чем-то большим.
Мора живо вернула карту в колоду.
— Ты хочешь ответ, который тебе понравится, или настоящий?
Блу фыркнула. Был только один ответ, который она хотела.
— Может, ты уже нечто большее. Ты делаешь других экстрасенсов такими сильными, просто находясь рядом. Возможно, потенциал, который ты пробуждаешь в других людях, и есть твое нечто большее.
Блу всю жизнь знала, что была редкостью. И хорошо быть полезной. Но недостаточно. Ее душа думала, что это не есть нечто большее.
Очень прохладно она сказала:
— Я не собираюсь быть второй скрипкой.
В коридоре Орла повторила с южной сладостью Гэнси:
— «Я не собираюсь быть второй скрипкой». Тогда тебе стоит перестать тусоваться с миллионерами.
Мора выдала сварливое «тссс» между зубами.
— Орла, тебе разве не надо сделать звонок?
— Не имеет значения. Я на работу, — произнесла Блу, стараясь удержать слова Орлы в стороне. Но правдой было то, что она выглядела более холодной в школе, чем в окружении экстрасенсов или богатеньких мальчиков.
«Нет, — думала она. — Нет, это не о том. Это про то, что я делаю, не про что, что я собой представляю».
Все же это ощущалось слабостью. Было намного легче, когда Адам, наибеднейший из компании, казался таким же, как и она. Теперь она чувствовала, что ей надо кое-что доказать. Остальные были Силой команды, а она была Изобретательностью команды или чем-то в этом роде.
Ее мама махнула на прощание картой.
— Пока. Ты будешь дома к ужину? Я готовлю кризис среднего возраста.
— О, — произнесла Блу. — Думаю, у меня будет кусочек. Если ты уже его готовишь.
Когда Блу пришла в Нино, она обнаружила, что Гэнси, Адам, Ноа и Ронан уже присвоили один из больших столиков в глубине. Так как она не смогла прийти к ним, они принесли обсуждения Глендовера к ней.
«Ха! — подумала она. — Вот тебе, Орла!»
Адам и Гэнси расположились на поломанном оранжевом диване вдоль стены. Ноа и Ронан сидели на стульях напротив. В качестве гвоздя программы деревянная коробка покоилась в центре стола, сопровождаемая нависшим зеленым светом. Ее окружал батальон словарей иностранных языков.
С усилием Блу сравнила ее нынешнее видение парней с первым разом, когда она их примеила. Тогда они были не только незнакомцами, они были врагами. Было трудно помнить, как смотреть на них таким образом. Чем бы ни был ее личностный кризис, он, казалось, жил дома, а не с парнями.
Она бы это не предсказала.
Блу принесла на стол кувшин с холодным чаем.
— Что это?
— Джейн! — радостно воскликнул Гэнси.
Адам сказал:
— Это гений в коробке.
— Он сделает твою домашнюю работу, — добавил Ноа.
— И будет встречаться с твоей девушкой, — закончил Ронан.
Блу нахмурилась.