Страница 28 из 49
Кирилл бросил на диван ее фотографию.
— Да еще к тому же красавица, не дай бог, — прокомментировал Леонид.
— Также не надо сбрасывать со счетов и жену Вадима Савина, Анну, — не останавливаясь, продолжал Кирилл. — Виктор был большим любителем острых ощущений, и он вполне мог для своего развлечения немного подразнить Вадима, дав ему понять, что имеет любовную связь с его женой. Анна же безумно боялась разоблачения. И, наконец, Светлана, любовница брата Усова, Поля, хотя ее, в принципе, можно было бы и исключить, однако у нее тоже был повод желать Виктору смерти. Она случайно узнала, что Виктор включил Поля в свое завещание, и у нее, таким образом, появилась надежда, что, став материально независимым, Поль, наконец, разведется со своей супругой Соланж и женится на ней.
— Что ж, вполне колоритные фигуранты, — выслушав Кирилла, заключил Леонид. — А как у них обстоят дела с алиби?
— Алиби нет у троих: Софьи, Поля и Светланы, которые в день гибели Виктора находились в Барнауле и вполне могли проникнуть в лагерь. Ну и конечно, нельзя исключать Вадима. У всех остальных алиби вроде бы в порядке, но я хочу быть уверенным на сто процентов, поэтому заеду в Питер, где, по словам Лики, она пребывала с шестнадцатого по двадцатое августа, затем в Сочи, чтобы убедиться, что в день гибели Виктора Елена Усова действительно отдыхала в «Рэдиссон Лазурной», а вот заехать в Ниццу, где, согласно купленному авиабилету, пребывала госпожа Анна Савина, к
сожалению, пока не получается…
— А вот это действительно жаль, — искренне посочувствовал Леонид. — Да, а насчет тайного любовника Елены Усовой ты что-нибудь выяснил?
— Пока нет, не успел. Я только позавчера получил эти фотографии.
— Ясно… — задумчиво протянул Леонид. — Получается, что кто-то из перечисленных тобою фигурантов, изменив внешность, проник в одну из лодок?
— Подожди, — остановил его Кирилл, — я тебе перечислил еще не всех!
— Ого! Круг подозреваемых стремительно увеличивается! — не без иронии заметил Леонид. — И сколько же их еще?
— Двое! — многозначительно сообщил Кирилл. — Некто, кто носит фамилию Иванченко с инициалами «Валент. Валент.», как было указано на авиабилете. Я разыскал девятнадцать пассажиров контрольных рейсов, но двадцатого — загадочного Иванченко Валентина Валентиновича или Валентины, Валентиновны — мне обнаружить не удалось.
— Вымышленная фамилия?
— Не сомневаюсь!
— Ну а еще кто?
— Еще некто Икс.
— Исчерпывающе! И где же ты собираешься их искать?
— В Барнауле
— Значит, все-таки возвращаешься к лодкам?
— Совершенно верно, — подхватил Кирилл. — Посуди сам: в первой лодке находились два инструктора, Вадим, Виктор и еще двое неизвестных. Во второй — тоже два инструктора и
четверо неизвестных.
— Слушай! — воскликнул Леонид. — А не проще ли было бы тебе начать с этих неизвестных?..
Кирилл рассмеялся.
— Начни я с них, ты посоветовал бы мне сначала разобраться с московским окружением Виктора. И потом: кто бы ни убил его, даже киллер (в чем я сильно сомневаюсь), удар был направлен из Москвы. К тому же этими неизвестными занимался по моей просьбе Антон. И очень добросовестно! Он прислал мне подробный отчет, — Кирилл протянул Леониду синюю папку, — в котором, с его точки зрения, нет ни
чего интересного… никто не тянет на убийцу. С моей же точки зрения, есть очень интересная фигура!
— Некто Икс! Значит, ты уверен, что он существует?
— Иначе просто не стыкуется!.. Поэтому жди меня из Барнаула со щитом или на щите.
— Что ж, судя по тому, что ты рассказал, ждать осталось недолго…
— Ты понимаешь!.. — лихорадочно сверкая глазами, воскликнул Кирилл. — Временами я просто вижу образ убийцы…. но всякий раз — на грани исчезновения… Мелькнет контур — и опять ничего…
— Да, понимаю, это как со стаканом: мелькнет вино, и опять ничего, — развеселясь, подхватил Леонид.
— Намек понят, — все еще не выходя из задумчивости, машинально ответил Кирилл.
Он встал и принес бутылку джина.
— Ты знаешь меня всё ещё мучает чувство вины.
— Брось! — махнул рукой Леонид. — Каждый человек отчасти всегда сам виноват в своей смерти, и твоя Фокина не исключение.
— Я мог бы…
— Брось, говорю!.. А иначе — заканчивай заниматься расследованием и иди в психоаналитики с их вальяжными кабинетами и душеспасительными беседами. — Леонид протянул бокал Кириллу: — И запомни: мы все чего-нибудь, да могли бы!
Глава тринадцатая
Кирилл всеми силами стремился вырваться из Москвы в Барнаул. С лихорадочной поспешностью он приводил в порядок скопившиеся дела, грудой возвышающиеся на его столе в офисе. Полностью увлекшись следствием, в конце которого все ярче и ярче разгорался свет, Кирилл отложил всего несколько бумаг «на завтра!», и вот сегодня эти бумаги разрослись до увесистых папок. А между тем его жгло желание убедиться в правильности своих заключений. Барнаул! Там доказательство того, что Виктор Усов был действительно убит, и там же, в Барнауле, мучительный образ на грани исчезновения обретет, наконец, свою реальность.
Кирилл до темноты в глазах сидел перед компьютером, мчался на консультации в различные фирмы, и только когда однажды вечером услышал по телефону голос Софьи, он словно очнулся. Он даже забыл о ее существовании! Софья же выразила приказ-желание, чтобы он сопровождал ее на вечер одной эпатирующей своей сексуальной неопределенностью звезды эстрады.
«Ого! — подумал Кирилл. — Наверное, я больше других подхожу к изысканной недосказанности вечернего туалета Софьи. Несомненно, ее грудь будут украшать капли сапфирового ожерелья, а на длинных ногтях будет сверкать синий под цвет моих глаз — лак. Что ж, может, и забавно подыграть такой женщине, но только не в роли пажа. Увольте божественная Софья! К тому же и работы — на два месяца, а надо сделать за неделю».
— Нет, Софья, я не могу, очень занят, — с искренним оттенком грусти сообщил Кирилл.
Софья могла ожидать всего, но — отказа?!.. от кого?! От мальчишки, только волею случая попавшего в ее общество!
Даже Кирилл со всеми его психологическими тестами не мог рассчитывать на такой эффект. Софья сдержалась, уронила хрустально-безразличное: «Жаль!» — и опустила трубку.
«Однако, какой непредсказуемый!..» — с невольным интересом заставил ее думать о себе Мелентьев.
Наконец ему с трудом удалось вырваться из трясины дел, но перед Барнаулом надо было еще преодолеть Петербург и Сочи.
* * *
Петербург порадовал неожиданным солнцем, и Кирилл, с удовольствием щурясь от золотистых потоков света, сразу из аэропорта отправился по адресу, который назвала Лика. Она утверждала, что с шестнадцатого по двадцатое августа находилась в Петербурге, а восемнадцатого августа была на дне рождения подруги. Это-то и должен был проверить Мелентьев.
Свой визит он предварил телефонным звонком, сказав, что он друг Лики и ему необходимо встретиться с Надин.
Надин дала согласие на встречу.
Дверь, оборудованную·по последнему слову безопасности, открыла сама Надин. На вид ей было лет пятьдесят. Короткие под темную блондинку волосы, лилово — розовые губы, выразительно накрашенные глаза с наивно-пушистыми ресницами. Довольно стройные ноги были туго затянуты в черные лосины, темно-синий свитер с продуманной небрежностью обнажал одно плечо. Однако, несмотря на все ухищрения, ее облик упрямо и недвусмысленно говорил: «Мадам, уже падают листья». Но по тому напору, с каким она встретила Кирилла, он догадался, что у мадам есть сильное желание до последней возможности удерживать свою осыпающуюся листву.
— О, Лика!.. — игриво поводя глазами и лукаво изгибая лилово-розовые губы, воскликнула она. — Прятать такого красавчика!..
Она мягко скользнула по щеке Кирилла надушенной ручкой.