Страница 49 из 68
В Белом Доме есть аварийная электростанция. Бросились к ней, а солярки нет. Вот вам и «такие-сякие, хитрые и расчетливые»… Эти хитрые и расчетливые нардепы даже соляркой не запаслись на случай блокады. Не предвидели. Хотя им впрямую грозили разогнать парламент. Ельцин обещал боевой сентябрь — он наступил.
Есть у меня знакомый — бывший хулиган из Казани, Сережка Шашурин. О нем как-то была передача по телевидению.
Этот Сережка с друзьями купили на свои деньги бензовоз с соляркой. Бензовоз не пропустили, задержали еще на Можайке. Тогда они перелили солярку в бочки, погрузили в багажники автомобилей и привезли к Белому Дому. Там с боем, с помощью казаков протащили солярку через оцепление — дальше народ уже докатил к самому дому.
На следующий день в Белом Доме снова ждали Сережу, он обещал привезли машину продуктов. Он не появился.
Утром, в воскресенье 26 сентября, его арестовали.
Средства информации врут, что в Белом Доме раздают оружие больным, не способным себя контролировать людям.
Ложь.
Врут также, что сотрудницы аппарата стали заложницами Дома. Получили приказ: не покидать рабочие места.
Ложь. Я разговаривал с этими женщинами. Они много умнее и благороднее однополых с ними телевизионщиц и газетчиц, распускающих эти сплетни. Про мужиков и говорить нечего — разве это мужики?
Нет, сломить блокадников будет трудно.
Рядом с Руцким два его брата. Не отходят от него. И раскладушки ставят рядом с его постелью.
Вечером в понедельник подошел к Дому.
Что-то изменилось. Ага! Поступил приказ: выпускать всех, не впускать никого. Ни сотрудников, ни родственников, ни журналистов, ни депутатов. Те депутаты, которые ушли ночевать домой (так поступали многие до сего дня), завтра в Белый Дом уже не попадут. Потом пресса объявит, что вот, мол, самые разумные ушли из Белого Дома…
Вернулся к себе на квартиру, включил телевизор. Диктор:
— Правительство обдумывает вариант пресечения допуска кого-либо в Дом Советов… Во как!
Правительство только обдумывает, а там, у Белого Дома, уже обдумали!
Нам всегда не везло с вождями. Кто только ни побывал на Олимпе власти: и фанатики, и тираны, и любители гопака, и коллекционеры иномарок, и кумиры западной публики…
Но таких, как сейчас, еще не было.
Итак — жесткое кольцо блокады. Солдаты со стальными щитами. Колючая проволока по всему периметру. Концлагерь. Пока еще нет сторожевых вышек и часовых с собаками.
Среда, 29 сентября. Разговаривал по телефону с Иосифом Кобзоном.
— Говорят, ты был в Белом Доме?
— Был.
Как попал? Поделись.
Он рассказал, как было дело.
Иосиф обратился к своему приятелю, большому начальнику. Тот сказал:
— Попробую что-нибудь сделать. Я тебе перезвоню утром.
Утром звонит:
— Выполнишь поручение?
— Да.
Словом, пошел Иосиф парламентером — предлагать защитникам Белого Дома условия противной стороны. Перед этим позвонил Люде, жене Руцкого:
— Что передать мужу?
— Ой, Иосиф, можно я с тобой пойду?
Иосиф звонит Панкратову, главному милиционеру Москвы:
— Жене — можно?
— Нет! Приказано пропустить вас одного.
— Так ведь — жена!
— Я сказал: нет!
Снова звонит супруге Руцкого:
— Не разрешает.
— Хорошо, Иосиф. Я тут собрала посылочку — носки, платки, трусы. Возьмешь?
Иосиф снова набирает номер Панкратова:
— А посылочку — носки, платки, трусы — можно?
— Нет!
Посылочку с носками пропустили бы и в тюрьму.
Трагедию на Ленинградском проспекте вроде бы не удалось использовать против защитников Белого Дома. В противном случае только об этом бы и верещала вся пресса. Нужна была новая жертва. Ее ждут прямо-таки с вожделением.
А пока всех, кто погиб в Москве, списывают на Руцкого с Хасбулатовым. Например, жертвы в автомобильных авариях… Виноват Белый Дом. Из-за него — пробки на дорогах.
Заторы страшные. Перекрыты все проезды вокруг Белого Дома. Перекрыта важная артерия — набережная. Одно время была перекрыта Беговая. А ее — зачем? Закрыта Красная Пресня.
От Белорусского не пропускали… Аварии, жертвы…
Виноват Белый Дом. Почему заперлись, почему не сдадут оружие и не выйдут?..
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.»
Есть! Клюнуло!
Произошла настоящая трагедия на Баррикадной. Погиб подполковник Владимир Григорьевич Рештук.
Владимир Григорьевич погиб, когда демонстрантов уже разогнали. Улица была пуста. Тяжелый тягач оттаскивал в сторону поваленный демонстрантами вагончик. Вагон пошел юзом, три милиционера успели отскочить, Владимир Рештук — не успел. Так описывает происшедшее очевидец трагедии Алексей Косульников («Новая ежедневная газета», 01.10.93).
Далее Косульников пишет:
«Страшнее смерти может быть только ее трактовка… Смерть страшна всегда — безотносительно к обстоятельствам. И грустно, и больно, и стыдно становится, когда выясняется, что гибель отца пятерых детей стала еще одним тактическим аргументом в странных разборках, которые уже успели малость поднадоесть моему городу.»
Да, Алексей. Ужасно еще и то, что Они ждали этой смерти, ждали с вожделением. И мгновенно придумали складные версии. Только истина никого не заинтересовала. Зря. Можно было и истину повернуть в свою сторону, сделать, как вы пишете, «тактическим аргументом». Вариант: вагончик перевернули демонстранты; демонстранты вышли на улицы потому, что Те заперлись в Белом Доме; если бы Руцкой сдал оружие и выполз на коленях к победителям, Владимир Рештук остался бы жить…
Теперь Они, как упыри, будут ждать новой крови.
Не удивлюсь, если пристрелят своего.
Я им НЕ ВЕРЮ.
Ощущение, что штурм все-таки будет.
Сильная накачка идет по телевидению.
«Правительство Москвы не может смириться с тем, что в центре столицы существует такой очаг напряженности.»
«Рейтинг Ельцина падает… Объясняется это тем, что люди ждут от Президента решительных действий.»
В среду вечером мне показалось — сегодня они и начнутся, решительные действия. Прибыли военные пополнения, появились бронетранспортеры; мы работаем в Киноцентре, рядом с Белым Домом, — солдаты уже заблокировали вход в Киноцентр. Кольцо вокруг осажденных расширилось — обеспечена свобода действий.
В Белом Доме надели противогазы. Они остались еще с того, августовского, путча.
Часов в шесть вечера я был у одного известного на всю страну бизнесмена. Он хватал меня за рукав и шептал:
— Не езди туда, не езди! (Я ехал в Киноцентр.)
— Почему?
— Сейчас будет штурм. Козырев только что заявил Клинтону, что в ближайшие часы ситуация будет решена.
Ночь прошла тревожно.
Рассвело — и рассеялись облака. Опять неуловимо изменилась обстановка вокруг Белого Дома. Штурмом не пахнет. Что произошло?
Собрался Совет представителей регионов. Поставил ультиматум: снять осаду с Белого Дома. Иначе и мы блокируем вас — отрежем газ, нефть, перережем железнодорожные магистрали… Да, поддержка более чем серьезная. Но Они пошли ва-банк, наплевали бы и на регионы. Должна быть причина еще более существенная.
Лихорадочно листаю утреннюю газету.
Вот она — причина!
Госсекретарь США У. Кристофер погрозил пальчиком:
— А не нарушаются ли у вас там права человека?
И все изменилось. Треснул телевизионный экран, образовались малюсенькие щелочки — оттуда, как божьи коровки, стали расползаться малюсенькие правдочки.
Воздух изменился — стало легче дышать.
Сегодня — пятница, 1 октября. Белый Дом держится десять дней. Вот и все новости на этот час.
Продолжим работу над книжкой.
Нет! Не могу удержаться, должен пересказать три свежих телевизионных сообщения.
Первое: правительство доводит до сведения населения, что цены на хлеб, возможно, будут отпущены даже не с пятнадцатого октября, а значительно позже.
Заерзали! Но не поздно ли? Например, в Сыктывкаре цены на хлеб уже отпущены.
Второе сообщение. Диктор с гордостью: