Кембрия. Трилогия

…Дэффид с семейством приготовился к смерти. Довольно дорого оплаченной. Заезжий дом был крепостью, и камни, из которых он был сложен – были камнями крепости. Старого римского форта, разрушенного в одной из усобиц. Прадед нынешнего короля не смог восстановить укрепление после очередной осады, камни с развалин ушли на строительство церкви – и трактира, который стал честно исполнять роль предмостного укрепления. С одной стороны – заливной луг. Штурмующему другую полетят в спину стрелы с городской стены. Подкачали только выходящие на север и запад, но там и встали лучшие бойцы.

У каждого окна стоял защитник – а чаще защитница – с копьем или луком. Случись налет вечером, в гарнизоне оказался бы цвет городского ополчения, ветераны походов Кадуаллона, сами взявшие не один дом и не один город. И настоящая богиня войны. Что Немайн будет драться сама, трактирщик и в мыслях не имел. А вот напугать хотя бы часть врагов до смерти, воодушевить защитников – это она могла. И, конечно, сделала бы. Но – не судьба. Зато город выстоял. И раз уж сида напялила плед его клана, мстить за кровь она будет вместе с кланом. Дэффид даже улыбнулся в предвкушении. Все‑таки не за каждого смертного врагам мстят богини!

Кейру, как мужчине и горцу, досталась бойница первого этажа, выходящая на север. Оттуда хорошо просматривались римская дорога, городские ворота и варвары перед ними. Из лука, увы, не дострелить

note 4

.

Он видел вождя варваров. Что тот кричит – едва разбирал. Но понял – вызов на бой. Тот повторил раз и другой. Город поединщика не выставлял. Куда подевался сэр Олдингар, и почему отлынивает от своего долга, Кейр не понимал. Но мало ли что могло случиться в свалке на стенах?

Варвар угомониться не желал. Порыв ветра донес лающие саксонские слова:

– Последний раз предлагаю поединок. Если случится чудо, и ваш воин победит, мы уйдем. Да есть ли среди вас мужчины?!

И на этот раз бандит получил ответ. Знакомый голос простуженного ребенка откликнулся:

– Похоже, только я!

Глава 3

КЕР‑МИДДИН

Год 1399 ab Urbe condita. Июль

Из римской крепости выбраться оказалось немногим легче, чем штурмовать. Хорошо хоть гарнизон не сопротивлялся. Напротив, случившийся рядом кадр городской стражи обрадовано вызвался организовать и проводить. Для него выпустить одного человека наружу из осажденной крепости – хорошо отработанная операция. Со стены пришлось спуститься – рядом несли раненых, навстречу подходили подкрепления с других стен – к потерне, тесному проходу в толще стены. Стражник запалил факел, хотя идти было два шага. Внутренняя дверь, ловушка, внешняя дверь. И два метра до небольшой полукруглой насыпи, за которой начинался откос рва. Тут Немайн замешкалась.

– Что стоишь? Прыгай, – предложил стражник.

"Прыгай"… На Немайн был «варварский», широкий наряд – двигаться удобно, а вот прыгать неприлично. Валиться боком или придерживать юбки руками – можно и покалечиться. Особенно, если не удержаться на площадке и скатиться в ров, на торчащие из болотистой жижи колья. Между прочим, антисептики неизвестны, поливать раны вином или уксусом – жертва языческим богам. Правда, могут прижечь каленым железом: огонь есть средство, отгоняющее демонов. Мелькнули перед глазами образы ролевых волшебниц – чуть ли не в кринолинах.

– Спустить тебя по веревке? – в тоне стражника возникло недоверие. Еще бы – богиня войны, которая высоты боится. Немайн отрицательно мотнула головой. Скинула плед. Перевязалась, как подпоясалась, чуть выше колен. Взгляд воина снова стал спокойным и даже мечтательным. Сида не трусиха. Сида – хорошая девочка, у которой есть небольшая работа в поле. Принести домой сноп из вражеских голов.

Земля, по сравнению с двадцать первым веком, стала жестче. По крайней мере, на площадке. А вот во рву – во рву было, несмотря на июльское тепло и короткие тени, зыбко и влажно. Подол намок и принялся тяжело раскачиваться, норовя заскочить под носки сапог. Так что Немайн в основном старалась не навернуться с откоса. В этот момент ее можно было убить совершенно безнаказанно, метнув копье или топор, но поединщик‑викинг агрессивных действий не предпринял. Начал что‑то говорить брату… Специально прислушиваться нужды не было – стоячие уши тащили в голову что надо и что не надо. А старонорвежский Немайн у Сущности выторговала.

– Выходить на хольмганг против бабы? – недоумевал брат крылошлемого. – Да за кого нас здешние трусы принимают?

Клирик слово «хольмганг» знал. Смутно. Что‑то читал или смотрел… Или на форумах проскакивало. Выяснилось: память абсолютна только с момента вселения в аватару.

– За героев, – вождь объяснял брату диспозицию, заодно и Клирика просветил, – ты обрати внимание – у девчонки острые уши. Видно нечеловеческую кровь. Для троллева отродья красива, для великанского – мала. Так что поединок будет почетный. А остальные… Нагадили в штаны! И не случайно! Думаешь, я зря на островах сказки слушал? Тамошний народ похож на здешний… Верит в разные глупости. Оттого я шлем этот лебяжий и напялил. Думаешь, мне хочется войти в саги с прозвищем Засиженная Башка? Или похуже? Но у бриттов в таких ходили великие воины давних времен. И даже боги.

– И все‑таки…

– Ну ладно, попробуем обойтись без боя, – вождь повысил голос и перешел на саксонский. – Слушай, красавица… Ты храбрая, брат не хочет тебя убивать! Заплати цену поражения сразу. Ты не мужчина, тебе можно. И мы уйдем.

Клирику захотелось последовать совету. Сорок серебряных марок – всего пять золотых. Двести пятьдесят солидов. Для него, на фоне клада с основным капиталом – дешево. Но настолько против роли… К тому же для викингов эти деньги – средства на новую экспедицию, причем более сильную. Куда? Не исключено, что опять сюда. В памяти всплыли строчки Киплинга… "Кто раз заплатил данегельд, тот вовек от датчан не откупится". Датчан пока в природе не водилось – датскую землю похожие ребята как раз отвоевывали у саксов. Последний этап Великого переселения народов: будущие даны гонят саксов и англов, те – бриттов, бритты – пиктов и ирландцев, да и франкам достается, ирландцы, переименовавшись в скоттов – пиктов. А пиктам гнать уже некого… Немайн подошла поближе. Сложила руки на упертой в землю палке.

– И рада бы. Но не могу. Если я заплачу – вы снова придете. Не вы, так другие. И дело тут не в пустячном для города серебре. Слава труса привлекает лихих людей, как гнилое мясо – мух. И еще, – Немайн ткнула пальцем в вождя. – Драться я буду с тобой.

– Почему?

– Потому, что ты меня вызвал. "Ты не мужчина" – вызов, так?

– Но это правда!

– Правда. И вызов. Правда без вызова звучит: "Ты – девица".

– Но…

Взлетела палка. Удар пришелся брату вождя по кисти. Сида держала палку двумя руками, и смогла вложить в удар достаточно силы, чтобы меч, так и не успев подняться, упал в траву. Норманн сморщился от боли.

– Я сломала твоему брату пястную кость, – пояснила сида, – он биться не может. За обиду заплачу – потому как вне войны. А крови нет. Слова сказал ты – тебе и биться.

Главное – вождь авторитетнее. Так пусть на весах будет именно его честь.

– Ладно, – процедил Засиженная Башка, – слова сказал я. Тут как раз перекресток трех дорог. Учти, колдовать нельзя. Щит и меч возьми у моего брата – они такие же, как у меня. Хочешь – возьми мои.

– Обойдусь палкой. Она обычная. Без волшбы. А твой меч я и поднять не смогу.

И вот – камни римской дороги в одном шаге. С камней сходить нельзя – поражение и позор. Да и вдоль дороги за перекресток отступишь разве на шаг дальше – а там будет заметно. И, если не сдашься, навалятся кучей. Женщине можно жить с репутацией трусихи. А инженеру‑богине? Немайн перекинула плед через плечо – для боя удобнее. Мысль использовать его как плащ, для отвлечения противника, и в голову не пришла: итальянскую школу рапиры Сущность не выдала. Да и много ли толку в плаще против рубящего оружия? Сида приняла основную стойку и сделала шаг. Единственный прямой шаг вперед, который Клирик намеревался сделать за бой. Правая рука замерла, вытянутая вперед и вверх, кисть направила палку чуть вниз, чтобы срез оказался напротив глаз врага. Спина выгнута назад, нешироко расставленные ноги чуть согнуты в коленях. Левая рука придерживает длинный подол, хотя это и портит безупречность позиции. Но расстаться с жизнью, запутавшись в собственной одежде, гораздо обиднее, чем из‑за не отведенного левой рукой укола. Сида слегка пританцовывала на месте, ожидая нападения. Викинг спокойно стоял, планировал атаку. Было несколько тактик. Выбрать следовало быстро и без ошибки.