Страница 53 из 75
Рикошет прижал лицо к ее плечу.
– Но почему ты никак не действовал, хотя бы не сказал мне? – спросила Рита, гладя кудрявую голову музыканта. – Что я тебе нравлюсь, что ты меня хочешь? Ведь ты мне нравился тоже…
Эмиль поднял голову.
– Я говорил, – сказал он. – Я тебе сразу предложил, а ты сказала, что я для тебя слишком большой.
Рита засмеялась и ответила:
– Ну, есть ведь и другие позы…
Лена вышла на крыльцо. Они с Орешком выбрались наружу подышать свежим воздухом, Гарик остался в гримерке. Огромную фигуру Рикошета девушка заметила сразу. Но когда она узнала девушку, с которой взасос целовался бас-гитарист, Лена ощутила себя так, будто ее с размаху ударили по лицу мокрой грязной тряпкой. Рикошет положил голову на плечо Рите, потом губы девушки зашевелились – она что-то говорила ему.
Орешек тоже увидел парочку, но отреагировал совсем иначе.
– Ритуха приехала! – радостно воскликнул он и закричал: – Рита!
Его услышали – Рикошет обернулся. Но их он не узнал. У него были слепые глаза человека, на которого обрушилось долгожданное счастье.
У Лены потемнело в глазах. Никогда она не видела у Рикошета такого лица. Рита смутилась под ее ненавидящим взглядом. Похоже было, что этот за этот месяц все, кроме самой Лены, забыли, что бас-гитарист встречался с ней. Лена была в таком бешенстве, что ее ничто не удержало бы сейчас от грязной, отвратительной сцены. Ничто, кроме выражения, мелькнувшего в глазах Рикошета. Парень увидел ее, узнал, и теперь пристально смотрел на нее. Так, как в ту ночь, когда Лена попыталась встать между ним и Гариком в первый раз.
Рита помахала им рукой. С тумбы она не стала сходить, чтобы Тома не потеряла ее в толпе, да и друзья уже сами шли к ней. Рикошет снял руки с ее талии и чуть отодвинулся.
– Ритуха, ну ты нас и напугала, – сказал Орешек как ни в чем не бывало. – Что же ты утром-то не пришла?
Лена молчала и смотрела в сторону.
– Да меня уже в это время в Веслогорск везли, – сказала Рита. – Как раз по работе надо было съездить, меня и послали…
– Так ты хоть бы позвонила, – сказал Орешек.
Девушка неопределенно повела плечом. От пристального взгляда барабанщика не скрылось гримаса, похожая скорее на отблеск неуверенности, чем пренебрежения.
– Пойдем, покажем тебя Гарику, – сказал Орешек. – Эта новость будет приятнее, чем даже первое место…
И опять эта гримаса скользнула по лицу Риты. Орешек понял, что девушка не хочет встречаться с Гариком. У него упало сердце.
– Да я тут подругу встретила, – сказала Рита неохотно. – Вы ведь все равно еще будете награждение ждать…
– Будем, – через силу разлепив губы, сказала Лена. – Хотя, по-моему, это совершенно бессмысленно.
– Мы с Томой в бар пока сходим, – сказала Рита. – В «Поплавок». Это такой новый бар на корабле, под пешеходным мостом. Вы потом туда приходите, Рикошет знает, как туда добраться. Я вас буду там ждать.
– Договорились, – покладисто кивнул Орешек.
Ребята пошли обратно к ДК.
Тома показалась на ступеньках. Вид у нее был взъерошенный. Сейчас, в холле, она столкнулась со сногсшибательной блондинкой. Красавица смотрела вслед удаляющейся в сторону туалета компании – двух парней и девчонки, над левой бровью которой было не то вытатуировано, не то вживлено металлическое черное сердце. Уходящие не могли видеть злое торжество на лице блондинки, но Тому насыщенность этого взгляда едва не сбила с ног.
Девушка огляделась в поисках Риты, обнаружила подругу там же, где оставила и начала энергично протискиваться через гудящую, брякающую бутылками и выпускающую клубы сигаретного дыма толпу фанатов.
– А вот и я, – сказала Тома, добравшись до каменной тумбы. – Я уже боялась, что ты убежала к парню своему… Ты не представляешь, какая там очередь в туалете!
Рита спрыгнула с тумбы, и они, болтая и смеясь, пошли прочь от ДК прямо по газону, огибая уже порядком потоптанную клумбу.
Катя отметила про себя, что за прошедший год Василий Владимирович сильно сдал. Он полностью поседел, весь покрылся морщинами, как крокодил. Взгляд у спонсора был отсутствующий, блуждающий, как у наркомана. Сергей тоже заметил это, но вида не подал. Они встретили спонсора, когда выходили из концертного зала после выступления. Трубецкой узнал их, кивнул, и Сергей тут же кинулся в бой. Василий Владимирович, как и в прошлый раз, был членом жюри концерта с правом решающего голоса. Компания решила зайти в бар, промочить горло, для чего сначала надо было спуститься в холл на первый этаж. Катя ничего не говорила, чтобы не помешать тонкому процессу обработки спонсора, лишь улыбалась время от времени.
– Нет, «КБ» меня разочаровали, – говорил Василий Владимирович, когда они вышли в холл. – Их явно поразила звездная болезнь, ну что это за игра… Они хоть раз, интересно, репетировали?
Сергей незаметно подмигнул Кате и сказал:
– В общем да, мне тоже резануло уши. Но есть у них и удачные находки – этот проигрыш в «Дуре», вы слышали?
– На одних проигрышах альбом не построишь, – сказал Василий Владимирович нравоучительно. – Прошу прощения за каламбур, я боюсь, что этот их проигрыш не спасет их от проигрыша…
Он замолчал на полуслове. Навстречу им шел «Колотун Бабай» почти в полном составе – с музыкантами не было только их Бабая. Кате показалось, что Рикошет при виде их посмотрел по сторонам, словно ища, куда бы улизнуть.
– Какие люди! – завопил Сережа, энергично встряхивая руку Орешка. – И без охраны!
– Привет, привет, – сказала Лена.
– Витек, не смотри волком, – сказала Катя, улыбаясь. – Кто старое помянет, тому глаз вон…
Рикошет чуть улыбнулся, а Сергей сказал:
– Конечно, Витек. Кто бы из нас теперь где ни играл, мы всегда останемся в хороших отношениях. Это же жизнь, кто-то уходит, кто-то приходит…
– Вы Решетников? – спросил Василий Владимирович, услышав прозвище музыканта. Тот кивнул. – Вы знаете, нам надо с вами поговорить. Мне поручено вам кое-что передать от организаторов фестиваля…
Рикошет хмуро посмотрел на него, неохотно кивнул.
– Пойдем туда, – сказал бас-гитарист «Колотуна Бабая», указывая в сторону небольшого отростка коридора под лестницей. Собственно, это был маленький вестибюль перед черным выходом из ДК. Даже Катя заметила, что Трубецкого покоробила фамильярность Рикошета, да и на лице музыканта не было и следа той предупредительной вежливости, которая всегда появлялась на лице Сергея, например, когда спонсор обращался к нему.
Они направились под лестницу. Сережа со вздохом развел руками, глядя им вслед.
– Не завидуй, – сказал Орешек озабоченно. – Похоже, что залетел Рикошет где-то.
Сергей рассмеялся.
– Может, тест на допинг не прошел? – сказал он. – Да ладно, я не завидую. Не догнал, так согрелся… Кстати, о допинге.
Сергей взял Орешка за руку, интимно заглянул в глаза. Тот вопросительно посмотрел на него.
– У нас есть план, мистер Фикс!
Орешек заколебался.
– Иди, иди, – спокойно сказала Лена. – Я Бабаю не настучу, не бойся.
Эмиль прислонился спиной к перекрещенной могучим засовом двери. Последнее время ему постоянно хотелось к чему-нибудь прислониться, закрыть глаза, а еще лучше сесть или лечь. На концерте Рикошета держало возбуждение от самого процесса игры, он истосковался по гитаре ничуть не меньше, чем по Гарику. А теперь наступил откат. Василий Владимирович отвел взгляд от живота парня, белевшего через разорванный фанатами подол майки. Этот четкий рельеф оказался не в силах обезобразить даже толстый, будто сапожной дратвой шитый шрам…
– Недалеко же ты убежал… – сказал Трубецкой хрипло.
Эмиль промолчал. Василий Владимирович прищурился.
– «Колотун Бабай» не выиграет этот фестиваль, – сказал он.
– Главное не победа, а участие, – равнодушно ответил Рикошет. – Это все, что ты хотел мне передать?