Страница 29 из 39
Он зарегистрировался в «Джефферсон-отеле», что на Шестнадцатой улице, под первым пришедшим в голову именем. Гостиницу эту он выбрал не случайно: она была расположена всего лишь в полутора кварталах от обители Александра Конклина — той самой квартиры, где сотрудник ЦРУ прожил почти двадцать лет, — естественно, за вычетом того времени, когда он находился в отъезде. Дэвид раздобыл этот адрес еще в Вирджинии: сработал инстинкт — глубинный инстинкт разведчика. Ему был известен и номер телефона, но он знал, что тот ему не пригодится: Конклину он не мог звонить. Если бы Алекс, этот высококлассный специалист по сверхсекретным операциям, узнал о предстоящем визите Дэвида, то безусловно подготовился бы к защите, — понятно, в интеллектуальном плане, ибо физический фактор в данном случае в расчет не шел. Но Уэбб застанет его врасплох. Он заявится к бывшему другу без всякого предупреждения и, напомнив ему о долгах, потребует их отдать.
Дэвид посмотрел на ручные часы; было десять минут двенадцатого. До полуночи оставалось совсем немного. Время хорошее. Не хуже любого другого, а может, даже и лучше.
Он помылся, поменял рубашку, а затем достал из чемодана один из двух своих пистолетов, хранившихся в разобранном виде в чехле из толстой, не пропускающей влагу льняной ткани. Собрав оружие, он проверил спусковой механизм и вставил обойму. Вытянул вперед руку с пистолетом и с удовлетворением отметил, что дрожи нет и в помине. Чувствовалось, что оружием он владеет безупречно. Еще восемь часов назад ему и в голову не пришло бы, что он сможет держать в руках оружие и не бояться при этом, что оно вдруг выстрелит. Перевоплотившись в ту свою ипостась, которая именовалась Джейсоном Борном, он чувствовал себя как рыба в воде.
Выйдя из «Джефферсон-отеля», Уэбб прошел немного по Шестнадцатой улице, потом повернул за угол. Номера старых многоквартирных домов — очень старых, напоминавших ему коричневые каменные здания в восточной части Нью-Йорка, — становились все меньше по мере того, как он продвигался вперед. Ассоциации, возникшие в его сознании при виде этих строений, имели вполне логическое объяснение, решил он, размышляя о роли Конклина в разработанной в «Тредстоун» операции. Особняк «Тредстоун» в Манхэттене, на Семьдесят первой улице, представлял собой каменное, коричневого цвета и довольно странной архитектуры строение с окнами из голубоватого стекла на верхнем этаже.
Уэбб вдруг увидел это здание так ясно, услышал голоса так четко, что сам не понял, как это произошло. Фразы проклевывались в памяти Джейсона Борна, как птенцы в инкубаторе:
— Вы должны предпринять еще одну попытку!
— Что это за человек?
— Кто за ним стоит? Какими приемами пользуется он при совершении убийства?
— Чепуха! Вы ошибаетесь! Попытайтесь снова!
— Кто он? Что связывает его с Карлосом?
— Продумайте все получше, черт бы вас побрал! Ошибка в данном случае недопустима!..
«Тредстоун». Коричневый каменный дом… Дом, где создали его второе «я» и где обитает тот человек, который ему так нужен сейчас…
А вот и они — конклинские апартаменты. Квартира на втором этаже, прямо напротив. В окнах горит свет. Значит, Алекс дома и не спит.
Переходя улицу, Уэбб ощутил, как воздух наполнился мелкой водяной пылью, которая затуманивала и рассеивала свет уличных фонарей, излучаемый надтреснутыми стеклянными шарами.
Поднявшись по ступенькам, он открыл дверь и, оказавшись в тесном холле, принялся изучать фамилии жильцов, проставленные под шестью почтовыми ящиками — по числу квартир. Под каждым ящиком, бросилось ему в глаза, имелось также круглое, затянутое тканью отверстие домофона, в которое посетитель мог сообщить о своем приходе.
На разработку какого-то хитроумного плана времени не оставалось. Если Панов прав в отношении Конклина, Уэбб сможет ввести его в заблуждение и с помощью своего голоса.
Дэвид нажал на кнопку переговорного устройства. Ответ не заставил себя долго ждать:
— Да, кто там?
— Гарри Бэбкок, кха! — выговорил Дэвид, утрируя акцент. — Я должен повидаться с тобой, Алекс.
— Гарри?.. Какого черта?.. Да что же это я! Конечно, конечно, поднимайся!
Гудение зуммера прервалось.
Убрав с кнопки палец, Уэбб кинулся к узкой лестнице и взбежал по ней на второй этаж в надежде, что успеет встать за дверью раньше, чем Конклин ее откроет. И действительно, на какую-то долю секунды он опередил Алекса. Тот же, едва только его глаза адаптировались к полутьме, истошно заорал и потянул дверь на себя, но захлопнуть ее не успел. Сделав стремительный выпад правой, Уэбб ударил кулаком в лицо противника и, зажав ему шею специальным приемом в замок, потащил его в глубь квартиры.
Насколько помнилось Дэвиду, он уже давно не нападал на человека. И поэтому эта схватка должна была бы вызвать у него хоть какие-то чувства, возможно даже ощущение неловкости. Но ничего этого не было. Все произошло как бы само собой, словно так и надо. О Господи!
— Я разожму руку, Алекс, но стоит только тебе опять поднять вой, все повторится по новой. Тебе не жить, если начнешь кричать. Ясно? — Освобождая Конклина от своей железной хватки, Дэвид легким ударом кулака откинул его голову назад.
— Вот так сюрприз, черт тебя подери! — проговорил разведчик, кашляя, и заковылял по комнате. — А не выпить ли нам, раз ты уже здесь?
— Надо понимать, у тебя прежняя диета?
— От себя не уйдешь, — ответил Конклин, неуклюже потянувшись за пустым стаканом на кофейном столике у большого, изрядно потертого дивана. Потом подошел к обитому медью бару, внутри которого выстроились в ряд совершенно одинаковые бутылки с виски. Не было миксера, не было и воды, только ведерко со льдом. Явно этот бар не для приема гостей. Он обслуживал лишь хозяина во время пребывания того у себя дома и, сияя металлическим блеском, возглашал безмолвно об экстравагантных наклонностях своего владельца. Остальная же мебель в гостиной не шла ни в какое сравнение с этим претенциозным сооружением, призванным возвысить обитателя этой квартиры хотя бы в его собственных глазах.
— Чему я обязан сомнительным удовольствием видеть тебя? — продолжал Конклин, наливая себе виски. — Ты отказался встретиться со мной в Вирджинии, сказав, что убьешь меня, — это факт, именно так ты и заявил. Ты бы убил меня, если б я переступил твой порог, — вот твои слова.
— Ты пьян.
— Возможно: в такое время я всегда бываю пьян. Собираешься лекцию мне читать? Черта с два, ничего не выйдет, но если хочешь, попытайся: как-никак, мы коллеги.
— Ты болен.
— Нет, я пьян, как ты только что сам сказал. В общем, я не меняюсь, не так ли?
— Так. И хорошего в этом мало.
— Что ж, очень жаль! — Конклин поставил бутылку на место и посмотрел на Уэбба. — Не я переступил порог твоего дома, а ты — моего, но это не столь уж важно. Ты пришел, чтобы привести в исполнение угрозу? Чтобы сбылись в сей праведный час изреченные тобой пророчества и злодей получил наконец то, что давно уже заслужил, или как это там говорится у вас? Думаю, бугор у тебя под курткой не от бутылки виски.
— Я не испытываю больше непреодолимого желания отправить тебя на тот свет, хотя, признаюсь, убить тебя мне ничего не стоит. Ты можешь спровоцировать меня в два счета.
— Очаровательно! И что же я должен для этого сделать?
— Отказать мне в моей просьбе. Не дать мне того, чем ты конечно же располагаешь и в чем я крайне нуждаюсь сейчас.
— Ты говоришь загадками.
— Я знаю, что на протяжении двух десятилетий ты занимался грязными делишками всех оттенков — от серого до черного — и что большинство их описано в твоей книге.
— Это все в прошлом, — проронил разведчик, отхлебывая виски.
— А прошлое может быть воссоздано. Память моя ограничена, твоя же, в отличие от моей, в полном порядке. Короче, мне нужна информация: я ищу ответы на целый ряд вопросов.
— Что именно интересует тебя? И в связи с чем?
— Похитили мою жену, — произнес Дэвид просто, но в этой простоте прозвучало леденящее душу отчаяние. — Мою Мари отняли у меня.