Страница 28 из 39
Дэвид решительно поднялся со стула, прошел на кухню и налил себе выпить, радуясь тому, что рука уже не так дрожит.
Прежде чем отправляться в путь, он должен был найти себе замену на все то время, что его не будет здесь. Правда, Джейсон Борн никогда не препоручал никому ничего, предпочитая все делать сам. Но пока что он все же остается еще, хотя и одной лишь стороной натуры своей, Дэвидом Уэббом, а в университетском городке имеется несколько человек, достойных доверия. Понятно, делиться всем с ними тоже нельзя, но приоткрыть им кое-что можно вполне.
Когда Уэбб вернулся в кабинет к телефону, то уже знал, кому отведет он роль своего «пособника». Звучит-то как: пособник! Слово это из того проклятого прошлого, которое он навсегда хотел бы забыть. Юноша, чья кандидатура не вызывала у его наставника особых сомнений, конечно же выполнит все, о чем ни попросят его: ведь оценивать диссертацию этого аспиранта предстоит его научному руководителю, коим и является тот же Дэвид Уэбб. В общем, надо действовать по правилу: используй в своих интересах любую благоприятную возможность, где бы ни представилась она тебе — в кромешной ли тьме или при свете ослепительно яркого солнца, и неважно, будешь ли ты вызывать при этом страх к себе или сострадание: главное, чтобы ты добился своей цели!
Уэбб поднял трубку и набрал номер:
— Привет, Джеймс! Это Дэвид Уэбб.
— Приветик, мистер Уэбб! Я что-то сделал не так?
— Нет, Джим. Просто у меня не ладится кое-что, и я решил обратиться к вам за помощью, хотя то, о чем я попрошу вас, не входит в круг непосредственных ваших обязанностей. Надеюсь, вы не откажете мне в моей просьбе, тем более что, возможно, то, что я предложу, вполне вас устроит. Замечу еще, что дополнительная нагрузка отнимет у вас не так уж много времени.
— Когда я должен буду заняться тем, о чем вы говорите? В эти выходные дни? И что это, какая-то игра?
— Нет, не игра. Я имел в виду преподавательскую работу. И приступить к ней следует завтра же утром: на то, чтобы подготовиться к первой лекции, уйдет что-то около часа. А за это я обещаю выбросить кое-что из вашей учебной программы, хотя предлагать подобную сделку — свинство с моей стороны.
— Ну что ж, по рукам!
— А теперь — строго конфиденциально: мне нужно уехать на неделю, а может, и на две. Сейчас я пойду в ректорат, доложу о своем намерении взять за свой счет небольшой отпуск и скажу, если только не будет никаких возражений с вашей стороны, что вы замените меня на время моего отсутствия. Для вас, я знаю, это не составит особого труда. В тех лекциях, что предстоит вам прочесть, речь пойдет о поражении России в Маньчжурии[32] и заключенных в ту эпоху русско-китайских соглашениях. Последняя тема звучит сегодня особенно актуально.
— Никаких проблем! Начало двадцатого века. Кажется, это тысяча девятьсот шестой год или что-то около того, — произнес уверенным тоном аспирант.
— Даты вы можете уточнить. Не забудьте: особое внимание следует уделить Японии, Порт-Артуру[33] и папаше Тедди Рузвельту.[34] Обрисуйте общую обстановку, проведите параллели, — сам я поступаю именно так.
— Почему вы говорите, что я «могу» уточнить даты? По-моему, я просто обязан сделать это! Завтра же подналягу на источники, хорошо?
— Мне необходимо отправиться в дорогу сегодня же вечером. Жена уже выехала. У вас есть ручка?
— Да, сэр.
— Запишите, пожалуйста, мое поручение. Вы знаете, как ворчат почтальоны, когда им приходится сваливать в большую кучу газеты и письма, которых никто не берет. Мне хотелось бы, чтобы вы зашли на почту, в отдел доставки, и сказали, что корреспонденцию приносить мне домой не надо. Если потребуется, подпишите любые бумаги. И еще одно дело: позвоните в «Агентство Скалли», — оно здесь, в городе, — попросите к телефону Джека или Адель и передайте им…
Итак, аспирант был «завербован».
Следующий телефонный разговор оказался намного легче, чем предполагал Дэвид, так как ректора ожидал торжественный обед в его честь в занимаемом им коттедже и он больше думал о предстоящей речи, чем о непонятной, если уж не более чем странной, просьбе адъюнкт-профессора предоставить ему отпуск.
— Пожалуйста, свяжитесь с деканом, мистер… Уэбб. Я в данный момент занят финансовыми расчетами, будь они прокляты!
Справиться с деканом оказалось непросто.
— Дэвид, а не связано ли это как-то с теми людьми, которые ходили вокруг вас прошлую неделю? Понимаете, старина, мне ведь известно, что в Вашингтоне вы участвовали в каких-то ужасно секретных делах, о чем у нас тут едва ли кто догадывается.
— Что вы, Дуг, это от начала до конца — чистейшая выдумка! Все дело в моем брате: он серьезно пострадал во время так называемого дорожно-транспортного происшествия. Его машина разбилась буквально вдребезги, а сам он в больнице. Мне нужно поехать в Париж, на недельку-другую, вот и все.
— Я был в Париже два года назад. Водители там — сущие дьяволы: носятся как угорелые.
— В Бостоне они не лучше, Дуг, а в Каире если и лучше, то не намного.
— Хорошо! Думаю, смогу все уладить. Неделя-другая — это не так долго: Джонсон, например, отсутствовал из-за воспаления легких почти месяц.
— Я все уже устроил, — с вашего позволения, разумеется. Джим Краутнер, аспирант, поработает за меня. Материал он знает, так что с порученным ему делом прекрасно справится.
— О да, Краутнер — блестящий молодой человек, несмотря на бороду!.. Признаюсь, когда-то я не доверял бородатым, но это, правда, было в шестидесятых годах.
— Если бы вы попробовали сами отрастить бороду, то, возможно, не придерживались бы подобных предрассудков.
— Пропускаю колкость мимо ушей! А вы и в самом деле уверены, что ваш отъезд не имеет никакого отношения к тем парням из Госдепартамента? Дэвид, я действительно должен знать, куда и зачем вы едете. Скажите же мне, как зовут вашего брата? В какой больнице он лежит?
— Я не в курсе, что это за больница, но Мари, наверное, знает. Она выехала этим утром. Прощайте, Дуг! Я позвоню вам завтра или послезавтра. А сейчас я спешу: мне нужно в Бостон в аэропорт Логан.
— Послушайте, Дэвид!
— Да?
— Мне почему-то кажется, что вы мне не совсем доверяете.
Дэвид не растерялся.
— Что вы! Я просто не знаю, что и как говорить. Ведь раньше я никогда не оказывался в такой ситуации, когда приходится просить дружеской поддержки ради человека, о котором вспоминал слишком редко, — ответил он и опустил трубку на рычаг.
Перелет из Бостона в Вашингтон довел Уэбба до бешенства. И все из-за его соседа, закоснелого педанта преподавателя, — что за предмет тот преподавал, он так и не выяснил. Его голос жужжал над ухом Дэвида на протяжении всего полета. Когда же они приземлились, педант произнес смущенно:
— Я вам очень надоел, но, пожалуйста, простите меня. Я до смерти боюсь летать самолетом, поэтому болтал не закрывая рта. Глупо, не правда ли?
— Ничего страшного, но почему вы мне сразу не сказали? Разве это преступление — испытывать страх во время полета?
— Наверно, я не хотел привлекать к себе особого внимания, а может, опасался насмешек и осуждения.
— Я припомню эту историю, если рядом со мной снова окажется человек с подобным отношением к воздушному транспорту, — улыбнулся Уэбб. — Может, я смогу ему чем-то помочь.
— Это было бы так великодушно с вашей стороны! И так благородно! Благодарю вас! Благодарю от всей души!
— Будьте здоровы!
Дэвид снял свой чемодан с багажного транспортера и вышел из здания аэровокзала, намереваясь взять такси. Его раздражало то, что водители не соглашались везти одного пассажира, а ждали попутчиков, ехавших в том же направлении. Однако он вынужден был подчиниться. Его компаньоном оказалась привлекательная женщина с выразительными глазами, которая выступала на концертах в роли чревовещательницы. Для него это не представляло интереса, поэтому внимания на нее он не обращал и был благодарен ей, когда она в конце концов оставила его в покое.
32
Имеется в виду разгром русских войск в Маньчжурии во время русско-японской войны 1904–1905 гг.
33
Имеется в виду один из значительнейших эпизодов русско-японской войны — героическая оборона русскими войсками военно-морской крепости Порт-Артур (ныне — Люйшунь), расположенной на берегу Бохайваня — залива Желтого моря.
34
Имеется в виду президент США Теодор Рузвельт (1858–1919). Во время русско-японской войны его правительство поддерживало Японию.