Страница 88 из 106
После изгнания фашистских оккупантов из Краснодара были вскрыты места погребения детей. Глазам предстало буквально месиво из детских трупиков в майках и трусиках, на которых были штампы краевой детской больницы. Некоторые из этих вещей трибунал приобщил к делу как вещественные доказательства.
Свидетельница Рожкова рассказала, что накануне бегства фашистов из Краснодара к ней в дом вполз неизвестный человек. Оказалось, что это был военнопленный красноармеец-узбек. Он выбрался из подвала гестапо, после того как немцы подожгли здание. Его накормили, напоили и уложили отдохнуть, но вскоре он умер. Красноармеец был весь изранен и обожжен, челюсть у него была сбита набок. Он успел рассказать, что в камере было сорок заключенных и из всех спасся он один, остальные заживо сгорели.
Последней давала показания свидетельница Гажик. Она жила рядом со зданием, в котором помещалось немецкое гестапо, и часто, подметая улицу, наблюдала, что там творилось.
— Я много раз, — рассказывала она, — слышала женские крики и детский плач. Они раздавались из подвала. Часто заключенные слабыми голосами просили: «Дайте хоть глоток воды». Когда часовой отвлекался, мне удавалось сунуть в окно через решетку кружку с водой или корку хлеба, и тогда я слышала взволнованные детские голоса: «Не пей, не пей, оставь мне хоть немножко». Через забор я видела, как сажали заключенных в душегубку.
После допроса свидетелей на рассмотрение трибунала представили свое заключение судебно-медицинские эксперты.
Этим актом закончилось судебное следствие. После речей государственного обвинителя и защиты суд предоставил последнее слово подсудимым. Все они под тяжестью неопровержимых улик полностью признали себя виновными в изменнической деятельности, в предательстве Родины. Их попытки представить себя игрушкой в руках нацистов вызвали в зале резкий протест. Это и понятно. Ведь в зале сидели люди, знавшие и видевшие страшную яму у завода измерительных приборов, люди, нашедшие там останки своих детей, отцов и матерей.
На основании Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года военный трибунал приговорил В. Тищенко, И. Речкалова, Н. Пушкарева, Ю. Напцока, Г. Мисана, И. Котомцева, И. Кладова и М. Ластовину к смертной казни через повешение, а И. Парамонова, Г. Тучкова и В. Павлова — к каторжным работам сроком на двадцать лет каждого.
В передовой статье «Смерть гитлеровским палачам и их гнусным пособникам» газета «Правда» 19 июля 1943 года писала:
«На городской площади Краснодара 18 июля приведен в исполнение приговор над восемью иудами-предателями, пособниками гитлеровских разбойников. Свою позорную жизнь злодеи закончили позорной смертью. Не уйдут от суровой расплаты и их подлые хозяева, гитлеровские палачи…»
БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Зорко и бдительно следят чекисты за происками империалистических разведок. Они решительно пресекают деятельность тех, кто становится на путь антигосударственных, враждебных действий, кто посягает на права советских людей, на интересы советского общества. И эта их работа заслуживает глубокой признательности партии, всего нашего народа.
В. Понизовский
ЧЕРНАЯ ЦЕПЬ
Кровавые следы
Живя заботами о будущем, мы не забываем и никогда не забудем прошлого. Не забудем, чем угрожал миру германский фашизм. Мы не имеем права это забыть…
Я думал об этом, знакомясь с материалами краснодарского процесса над изменниками Родины, шпионами и убийцами из зондеркоманд СС-10А, СД-11Б, СД-12…
Что такое зондеркоманды?
Еще задолго до нападения на Советский Союз начальник гестапо Гиммлер разработал так называемый генеральный план «Ост» — план покорения и уничтожения народов Советского Союза и Восточной Европы. Это была тщательно продуманная изуверская система. Ее идейно подготовил Гитлер. Он говорил:
«Совесть, как и образование, калечит человека… Я освобождаю человечество от уничтожающей химеры, которая называется совестью… Я провожу политику силы (не странно ли, что этот термин используют ныне заправилы НАТО?), не беспокоясь о мнимом кодексе чести… Сам термин «преступление» является пережитком прошлого…»
Эти гитлеровские идеи претворялись фашистами в жизнь. За германскими войсками, временно оккупировавшими районы Советской страны, шли айнзатцгруппы — оперативные отряды гестапо и СД. Таких групп было четыре: группа «А» на самом севере, затем — «Б» и «Ц»… На самом юге Советской страны, на Украине, в Крыму, на Северном Кавказе, действовала айнзатцгруппа «Д». В свою очередь эти группы состояли из зондеркоманд. Состав их подбирался из самых опытных эсэсовцев.
Айнзатцгруппа «Д», о которой предстоит речь, насчитывала в своем составе шестьсот бандитов. Кровавый след оставила она на земле нашей Родины. Симферополь — двенадцать тысяч замученных, Мариуполь — семь тысяч, Таганрог — семь тысяч, Ростов-на-Дону — десять тысяч, Краснодар — семь тысяч… По неполным данным, за 1941—1944 годы бандитами этой группы было уничтожено двести тысяч граждан Советской страны и Польши.
Вот только две страницы из показаний схваченных убийц.
«Совместно с начальником зондеркоманды Тримборном мы ездили в Ейский детский дом для осмотра детей. Из Краснодара в Ейск специально была прислана душегубка. Как я сейчас вспомнил, вместе с этой душегубкой в Ейск прибыл доктор Герц. Машина-душегубка стояла во дворе, на территории детского дома. Я помню, что детей, которые сами не могли передвигаться, няни выносили к душегубке на руках. В целях экономии места в душегубке по нашему приказанию больных детей сваливали друг на друга. Дети плакали, кричали. Няни, выносившие детей, тоже плакали. В общем, картина была не очень приятной, даже для меня. Я во время погрузки детей вместе с Тримборном и Герцем стоял возле дверей душегубки и наблюдал за этой работой… Когда душегубка была полностью загружена, дверцы ее были герметически закрыты и она ушла с территории детского дома. Таким же порядком были погружены и вывезены еще одна или две машины. Как мне помнится, детей было уничтожено 1207. Возраст от семи — восьми до двенадцати — четырнадцати лет. Причем это было сделано в течение одного дня…»
А вот другой лист показаний.
«В ночь с 10 на И февраля 1943 года я стоял в карауле во дворе краснодарского гестапо. Вечером по этажам здания разнесли заранее приготовленные ящики с зажигательными минами. Я знал, что в подвале находились заключенные. Всего в подвале было одиннадцать камер. Мы готовились к эвакуации. В подвал спустились начальник гестапо Кристман, доктор Герц и другие. Я услышал одиночные пистолетные выстрелы, крики. Потом выстрелы участились, раздались вопли и стоны. Вскоре из подвала вырвались клубы дыма и огонь…
В ту ночь в подвале гестапо были заживо сожжены триста человек…»
В 1943 году, сразу же после освобождения Краснодара, на скамью подсудимых было посажено несколько бандитов из зондеркоманды СС-10А. Но некоторым гитлеровцам удалось бежать.
«Они еще не пойманы, — писала участница процесса Елена Кононенко в те дни, — они еще не сидят на скамье подсудимых, не висят на перекладинах. Но мы их поймаем! Они не спрячутся от нас. Мы найдем, где бы они ни скрывались. Придет час, когда не только эти бешеные волки, но и вся гитлеровская звериная орда будет держать ответ за свои кровавые злодеяния перед советским народом и перед всем человечеством. И мы принесем тогда на суд детские окровавленные рубашонки. Мы приведем на суд подростков с отрезанными руками. Мы приведем на суд матерей с выколотыми глазами».
Волки
Председатель судебного заседания военного трибунала Северо-Кавказского военного округа зачитывает обвинительное заключение: