Страница 89 из 106
«Управлением Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР по Краснодарскому краю за активную карательную деятельность и личное участие в массовом уничтожении мирного населения арестованы бывшие эсэсовцы гитлеровского карательного органа зондеркоманды СС-10А Вейх, Скрипкин, Еськов, Сухов, Сургуладзе, Жирухин, Буглак, Дзампаев и Псарев…»
Бандиты сидят словно придавленные к стене. Нервное подергивание щек, по-волчьи стиснуты челюсти, воспаленные страхом глаза… Зловещую зондеркоманду, в которую входили самые отъявленные эсэсовцы, гестаповцы и изменники Родины, называли командой смерти.
Тридцать два тома дела! И каждая страница — рассказ о зверствах таких, что волосы встают дыбом.
«…Арестованные просили пощадить детей. Я стрелял по ним из пистолета. У некоторых матерей на руках были дети. Дети постарше с криком «мама!» держались за них, обхватив ручонками ноги, так и подходили к могиле. Мы стреляли и в детей…»
Это рассказывает Александр Вейх. Вейх — плюгавый, щуплый человек с гладко зачесанными волосами и маленькими злобными глазами. В начале войны он сдался фашистам в плен, сам попросился переводчиком в зондеркоманду. За ревностную службу он был затем назначен командиром взвода и награжден гитлеровским Железным крестом.
То же самое можно сказать и о всех других бандитах. Люди с нечистым прошлым, уголовники, растратчики, они в тяжелый для Родины час стали предателями, добровольно перешли на службу к гитлеровцам. Больше того, они убивали с особым, садистским рвением. Валерьян Сургуладзе окончил фашистскую школу агентом-диверсантом. Злодеяниями в зондеркоманде он выслужил должность командира взвода и две гитлеровские медали. Валентин Скрипкин тоже был награжден фашистской медалью за расправу над одним из руководителей Николаевского областного подпольного центра М. А. Комковым, за облавы на патриотов в Кировоградской области, за отправку сотен заключенных в лагерь смерти Бухенвальд. Николай Псарев заживо сжег нескольких партизан в деревне Павловке. Андрей Сухов уничтожил в душегубке более сорока детей, лечившихся в Краснодарской краевой больнице, расстрелял пятьдесят военнопленных. Тягчайшими преступлениями было отмечено пребывание зондеркоманды в Польше. От руки бандитов погибли члены подпольной патриотической организации в Люблине, многие жители Варшавы. Очевидец уничтожения польских партизан в мае 1944 года польская гражданка С. Б. Кветинская рассказала:
— Внутри бункера был слышен взрыв гранаты. Раненый партизан был вытащен. Его положили на землю за овином. Партизан был жив. Затем принесли сноп соломы, облили бензином, положили на него живого партизана и подпалили…
В этой зверской расправе участвовали Псарев, Вейх и многие другие бандиты-эсэсовцы из зондеркоманды.
После окончания войны предатели первое время укрывались в американской зоне оккупации в Германии, а потом, когда решили, что следы преступлений заметены, затерялись среди освобожденных советских граждан. Они скрыли свои злодеяния, искали места, где их никто не знает, где, им казалось, не настигнет карающий меч возмездия. Вейх уехал в Кемеровскую область, поступил на работу в леспромхоз. Скрипкин устроился электрослесарем на Таганрогском хлебокомбинате, Псарев — механиком на одном из предприятий Ростовской области…
Преступники думали, что годы и расстояния замели все тропки. Тем более что убийцы уничтожали всех, кто попадал к ним в руки, и живых свидетелей, по их предположению, не осталось. Чекисты распутали следы банды.
По следу своры
Один за другим преступники подходят к деревянным перилам, ограждающим скамью подсудимых, и дают показания:
— Да, убивал… Да, закапывал живых… Да, рвал плоскогубцами золотые коронки зубов…
Матерые волки дают показания обстоятельно, эпизод за эпизодом, так, словно бы давным-давно готовились во всем признаться, обо всем рассказать.
Готовились признаться? Сами хотели рассказать? О нет! Тщательное, скрупулезное судебное разбирательство, подобно всевидящим лучам рентгена, разоблачало опустошенных, злобных, изощренных во лжи. Эти волки, в которых не осталось ничего человеческого, долгие годы скрывались от правосудия. Но по их запутанным следам настойчиво и упорно шли чекисты. Сотрудники Краснодарского управления государственной безопасности распутывали петлю за петлей, пока не приперли убийц к стене неопровержимыми уликами.
В 1957—1961 годах в Краснодаре прошли судебные процессы над карателями, служившими в органах фашистов — тайной полевой полиции ГФП-13 и ГФП-312. Уже тогда чекистам, проводившим расследование, стало ясно, что во время гитлеровской оккупации массовыми расстрелами советских граждан занимались также другие карательные органы. Чекисты начали расследование новых преступлений и розыск преступников. Совсем непростой была эта работа. Она потребовала настойчивости, изобретательности, мужества. Все эти качества были на вооружении краснодарских чекистов.
Прежде всего они просмотрели огромное количество документов в Краснодаре, Москве и других городах — акты чрезвычайных государственных комиссий, архивные и следственные дела, документы, захваченные во время бегства и разгрома врага. Это была кропотливая работа. В результате чекисты установили, что самым зловещим карательным органом, действовавшим в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, а затем в Белоруссии и в Люблинском воеводстве в Польше, была зондеркоманда СС-10А.
Некоторые из бандитов зондеркоманды были уже осуждены. О других никаких сведений не имелось. Но даже те, кто предстал перед судом раньше, тщательно скрывали, что они, их сообщники лично расстреливали советских патриотов. Они утверждали, что изменники использовались в зондеркоманде только для подсобной службы, для охраны и конвоирования патриотов, а убивали сами гитлеровцы. Сотрудники КГБ прошли по маршруту движения зондеркоманды. Они выезжали в Ростов, Таганрог, Новороссийск, Анапу, в села Краснодарского края, в Ставрополье, Белоруссию.
Чекисты обратились за помощью к сотням советских людей. И очевидцы нашлись. К сотрудникам КГБ шли люди. Они указывали места зверских расправ, называли даты, описывали внешность карателей, проводили раскопки. Жители узнавали останки своих родственников и близких, восстанавливали в памяти все обстоятельства ареста их — где, когда, кто…
Было известно, что много злодеяний зондеркоманда совершила на территории Польши. Но где конкретно? Кто из карателей принимал участие в расправах над польскими гражданами? Пришлось выехать в Польскую Народную Республику. По просьбе советских чекистов сообщение о розыске мест злодеяний зондеркоманды и фотографии преступников были опубликованы в центральных газетах. В Люблине прошла телевизионная передача «По следам человеческой памяти». И точно так же, как в нашей стране, к сотрудникам органов безопасности Польши поспешили люди, которые могли хоть чем-нибудь помочь следствию.
И вот имена бандитов установлены. Первым решено было арестовать Вейха. Доказательства, подтверждающие вину этого хладнокровного и гнусного убийцы, были бесспорны. Но фамилия Вейх так же распространена у немцев, как у русских Петров или Сидоров. И все же тропа следствия привела к карателю, хотя этот Вейх сменил имя и отчество и изменил дату рождения, укрылся в глухом леспромхозе в Сибири. Следователь М. Д. Метелкин вместе с человеком, который мог опознать преступника в лицо, поехал в тайгу…
Огромную работу по розыску карателей и документации о совершенных ими злодеяниях провели чекисты A. А. Маракушев, Н. Е. Падкин, В. Е. Молчанов, П. Ф. Захаров, М. В. Беляев, Н. А. Павлюков, В. М. Бородин, B. М. Пихтерев и другие.
Нет безымянных героев
Над Цемесской долиной ветер с моря гонит рваные облака, срывает огненную листву каштанов, мнет сухие травы… Неподвижны только они — три фигуры, поднявшиеся над осенней землей: женщина, ребенок, припавший к ней, и старик. Когда облака гасят солнце, скорбь проплывает по бронзовым лицам. На постаменте вырублено слово: