Светлейший лорд Тьмы

Бэн на Рысюню молча любовался, про себя все думки гонял, как облачка по небу. Видать, есть у внучки колдуна черного причины важные, чтобы людей от себя на расстоянии держать, их к сердцу не привечать. Но ведь князь – мальчишка не простой, сам с кровью волшебницы. Так в его руках чудеса и происходят… Так и кипит таинство великое. Может из бумажек птичек делать, может рыбу без удочки из пруда выманить. Или нельзя колдунам с волшебниками судьбы связывать?

Вот рядышком Арысь, можно руку протянуть, можно боком пушистым привалиться… Но ведь нельзя! Потому что читает мальчишка в глазах у маленькой колдуньи печаль великую. Видать, есть ответное чувство, и нравится Лексей ей не на шутку.

Пойдем, пойдем! Потянул девочку за собой, замяукал призывно, а сердечко внутри так жалобно заныло. Вернемся к веселой компании…

Но Арысь лишь плечи опустила, губки поджала. Даже веселые кудряшки ее опечалились, повисли, как ветви ивовые, светом солнца напитываясь. Огляделся Бэн внезапно, ахнул: волшебство небывалое. Небо, словно океан разлилось, в нем огромные синие киты купаются, фонтанами бьют. И превращаются струи в дождик теплый, под которым все живое преображается. Деревья радугой напитываются, летают среди них феи и эльфы древние, словно стрекозки какие… Пыль золотую разбрасывают. Песни поют – цветам, траве, листве, тварям земным. И много-много света вокруг, и воздух дрожит от чистоты натянутой струной… А Арысь – она-то главное здесь сокровище. Драгоценное. Само совершенство.

– Что с тобой, котя? – девочка внезапно вывела Бэна из состояния изумления, коснулась рукой мокрого носа. – Муху что ли увидал? Вишь, окосел совсем… Вот что значит в городе жить и с природой не общаться. Можно совсем одичать. Ладно уж, пойдем. Потеряли нас, наверное.

Бэн в ответ промолчал. Но только пока домой собирался и с девчонками, сестрицами Арыси, в прятки игрался, ни на секунду с Лексея и Рысюни взгляда не спускал. Вот значит что! Вот оказывается как! А ты дурак думал, что она простая, а она – вот эта природа необыкновенная и то, чем ты живешь, чем дышишь… И любит она не тебя, а братца названного, Лексея Гороховича.

– Нашла-нашла, – это в нору лисью Мушка наполовину влезла и Бэна наружу потянула. – Унюхала тебя! Пошли теперь Светика искать – по аромату ирисок!

– Чего уж искать, вон она, – буркнул Бэн на дерево указывая. – Опять книжку читает.

И точно – Светик-конфетик с шуршанием разворачивала обертку, при этом не отрываясь от страниц.

– Вот мусорщица! – котенок разгневанно на бумажки под деревом поглядел. – И здесь уже решили места чистого не оставить. Одна красота да еда на уме!

– Точно, – поддакнула Мушка. – От этих эльфов современных только беды жди, а вот в стародавние времена все порядкам общим подчинялись!

– Ага, по городам гномы не шлялись, а горы охраняли и вообще леса не вырубали для своих псевдоэкспериментов. – рыкнул Бэн, на князя с Арысью косясь и краснея от того, что те за руки взялись и о чем-то жарко так разговаривают. – Все! Я домой потопал. Можете и дальше тут оставаться, а у меня и дома работы полно. Еще вода не натаскана и уроки не выучены.

Рыкнул громко, потом Лексея окликнул. Обернулся к нему друг красный, следом быстро побежал… И молчит вроде, рядом идет, а видать благодарен безмерно, что разговор прервали.

– Ну и денек! – заметил только.

– Еще бы, лето удалось… – философически отозвался Бэн. – Поговорили?

– Угу, – кивнул молодой князь, остановился и стал в сапог штаны заправлять, а девчонки, что следом увязались да на расстоянии держались, тоже остановились и зашушукались, впрочем, они всегда так делали… Вот противные. Небось обсуждают, почему это котенок такой сердитый, версии разные придумывают и фантазируют всякие глупости.

Суть да дело, времечко пробежало, как по столу расстеленное покрывало, ярким узором вышитое и событиями разными, иногда грустными, иногда прекрасными. Бэн на ниве медицинской продолжал трудиться, с сестрами из царств волшебных водиться. Князь молодой все на встречи тайком к Рысюне бегал, с нею то завтракал, то обедал. Иногда все вместе собирались: зимой на санках катались, осенью листья в лесу собирали, летом купались и загорали, а вот весной… каждый по-своему терял покой.

Исполнилось нашему котенку четырнадцать лет. Он на все имел свой взгляд и мнение. Сильно несправедливость не уважал, темных неЛюдей избегал. Считал самым важным борьбу за справедливость. И подарок у него для этого есть от Крохи – меч– кладенец. Лежит, правда, пока без дела – под присмотром старших. Но еще время настанет – узнает правду котенок, которую все скрывают. А то вишь как ластятся, не просто из доброты, а потому ччто чего-то им надобно! Или добра побольше, или привилегий, или власти… Вот и собрались на житье возле повелителя! Не треба нам таких услуг.

И злата не нужно, и советов дурацких… Послушать, конечно, и можно. Только толку в этом мироустройстве нету никакого. Правда на поверхности. Вона, каждый народ другой народ травит дабы выжить. Гадит под себя, тут же и питается, и размножается. А еще стремится и орк, и гном, и эльф, и колдун побольше от жизни урвать. Не совестью руководствуется, а принципом ТОРГАШЕСКИМ. Кто заработал и богат, у того власти больше и прав.

Даже князь Лексей из этой же породы. Не волнуют его больше чудеса детские, а думает он, как бы так сделать, чтобы землю от папеньки получить, замок там построить да украсть Арысь и с нею тайно пожениться. Такой не спросит, согласна ли невеста. Он в маменькиным шар магический смотрит, руками над ним водит, ворожит на судьбу. Одним словом, волшебник.

Тьфу! Сплюнет Бэн, пойдет на пруд лягушек ловить, как и раньше, до вечера просидит на свое отражение темное глядя – не котенок уже, а чистый зверь. Полоски черные на шерсти желтой, когти острые, глаза фосфором горят… Даже страшно! Вот и мамка глядит на сынка странно, и Ленивый Крыс слова лишнего не скажет, и гном больше не куражится, не смеется. Вырос повелитель. Должен сам путь выбирать.

А куда глядеть, если сердце, словно камень, к земле тянет? И столько в нем вопросов и возмущения на порядки местные! Если фрондерство так и кипит в горячей крови! Да, только одному размышлять и лести обманчивой избегать… А то вон как медики волшебные обострились! Сестрички прям из кожи вон лезут, чтобы всячески Бэну симпатию показать. Даже главврач в отношении к молодцу изменилась, плату за лягушек подняла, стала к себе в кабинет приглашать и всякие слова умные говорить про устройство государств великих, про сущность свою вампирскую… Про то, как важно правильное место найти и на нем устроиться.

Наливала Бэну коктейля темного, шептала слова ласковые. Обещала горы золотые. Но мало на те слова наш герой обращал. Потому что давно раскусил, что, коли рядом кто крутится, то значит этому кому-то что-то да нужно. Мушке – компании веселой да развлечений до утра, Светусику – восхваления ее красотой да прогулок с подарками, Натусику-вампирюсику… Страшно сказать, все новости про Лексея Гороховича. Видать сильно зацепил душу вампирскую. Даже портрет его приобрела и на стеночку повесила. А в тереме княжеском даже тень крылатую частенько видят. Ходит она по дому, слуг пугает, до истерик Маргаритку доводит. Она прям все стены завесила чесноком, но не помогает.

Вот какая сила любви…

Но Бэн главврача выдавать не собирался. Ежели интерес имеется, то даже темная личность кардинально изменится, обернется чистым источником, приносящим радость. То лишь печально, что Лексей другой увлечен… И свои надежды питает.

Постоянно на свидание с Рысюней бегает. Разговоры разговаривает нежные, ходит с ней за ручку по холмам леса волшебного. А Бэн – тенью по деревьям следом, слушает беседы… И хочется выйти, но сердце не позволяет. Больно. Даже розочка не спасает. Кровоточит ранка, красным рубашку пропитывает.

Не видит его дочка колдуна в образе человеческом, не понимает речей искренних. Да и самому Бэну все больше нравится сила кошачья и легкость прыжков, ясное зрение и гневливость. Можно в прыжке взлетать на спину великану и зреть миры, сбрасывающие покрывала мнимой прочности. Можно красться незаметно и услышать то, что никто не услышит. Можно уничтожить врага взмахом лапы. Куда проще, когда тебя все вокруг боятся! Да?