Светлейший лорд Тьмы

Вот и с Лексеем так получилось. Князь молодой весь тот вечер почти с открытым ртом ходил, дом Черномора разглядывая, а Рысюня ему индивидуальную лекцию по колдовским искусствам читала и показывала… и хоромы богатые, и сад чудесный, и рыбок золотых… Потом угощала знатным ужином. Чего только на столе не было: пирожки румяные, кисели фруктовые, каши и щи, утка печеная, рыба красная, вазы сладостей заморских. Конечно, у Гороха тоже стол ломился, но такого мальчик никогда не видывал.

И так ему легко и весело было с Рысюней, что позабыл Лексей о друге своем, в беду попавшем. Опомнился лишь тогда, когда девочка с Огоньком провожать князя в сумерках до лесу пошли.

– Ой, – всколыхнулся мальчик, за голову хватаясь. – Что же я наделал? Там ведь друг в лесу!

– Друг? – спросил Огонек веселый, путь освещающий.

Арысь плечами пожала:

– Какой друг?

– В яму попал… – Лексей прям заплакал. – Как же я мог забыть?

– Ты успокойся и внятно рассказывай, – Огонек стал синим, с яркими всполохами, игравшими тенями и отсветами на деревьях, что недовольно шумели – мол, вечер, а они тут светють, спать мешают.

– В лес мы с Бэном пошли. Заблудились. Стали ругаться, в какую сторону идти. Затолкались. Тут друг мой и упал в яму.

Арысь с Огоньком переглянулись.

– И чего ж ты молчал? – Огонек стал немного больше и вроде как разозлился. – Разве можно развлекаться, когда беда стряслась?

– Я забыл, – Лексей еще сильнее заплакал, а Рысюня, добрая душа, мальчика обняла и на Огонька шикнула:

– Нельзя так! Мы помочь должны. Это я виновата. Я отвлекла… Прости… Сейчас придумаю… Сейчас… – она отступила и прижала указательный палец ко лбу. – Сейчас… Вот уже думка бежит. Слушай, Огонек! – девочка взяла на ладошки своего маленького любимца. – А если нам с тобой вот в этом дереве сделать дупло с переходом?

Дерево в ответ гневно зашелестело:

– А почему это во мне? Что, я хуже других?

– Не хуже, лучше, – улыбнулась Рысюня и погладила ствол. – Пожалуйста, деревце…

– Еще уговаривает его, – хмыкнул Огонек веселее. – Пожгу его, коли не согласится, и все дела…

В ответ на угрозы все деревья вокруг начали листьями в троицу кидаться и дразниться, некоторые даже частушки запели. Вот ведь как распоясались при житье экологически чистом!

– Цыц! – приказала Рысюня. – Мне Лексея выручить треба, а вы такие упрямые и жадные. Разве ж мы не можем? Разве ж нам жалко?

– Ладно уж, – согласилось упрямое дерево. – Сверли проход!

– Поможешь, Огонек, – просительно сложила ладошки внучка Черноморова. – Я ведь только немножечко умею…

Любимец уговоров дожидаться не стал. Торопливо по траве запрыгал, обнял ствол темный, окружил зеленым кольцом, поглотил на мгновение и отпустил под тайные слова волшебные, Арысью произносимые:

– Ты прожги огонь-путь во страну далекую, в место важное. Туда, где Лексей живет, где друг его ждет… Где папенька беспокоится, где человек водится…

Подняла руки над головой, платочком махнула. Глядь, а в дереве черный лаз.

У Лексея даже глаз задергался… Неужто вот сейчас шагнет и дома окажется?

32

Это только поначалу страшно ходы прорубать, а когда приноровишься, тогда кажется, что маловат путь-то. Вота значит, окошко в Европу ничто по сравнению с дверью в дереве. Тута тебе – настоящий торговый путь открывается. Сначала для баловства создается он, а уж со временем ни с каким подземным метро, гномом построенным, не сравнится, потому что можно туда-сюда мотаться без лишних затрат за несколько минут и в царстве Гороховом торговать-приторговывать. Тем более что стеночка защитная разбрелась и обустроилась весьма неплохо. И нам бы такое средство перемещательное, но наука не додумалась, она все больше нанотехнологиями теперь занимается.

Зато Черномору – удача. Незапланированная прибыль. Арыси – слава и почет. Вот ведь девчонка – проход соорудила, а о последствиях и выгодах совершенно не задумалась. Что? Скажете, меркантильно колдун поступил, когда плату за проход сквозь дерево брать стал и проценты с продаваемого товару? А вы вообще в инновациях вообще ничего не смыслите. Единственные, кто ничегошеньки не платили, так это дети шаловливые, которые про проход быстрее всех прочухали в полной мере. Тем более, Рысюня строго приказала дереву, чтобы плату колдунишки дедовы лишь с торговцев с тюками и баулами брали.

Потекла река товаров, побежали караваны… Некоторые в стволе застревали от жадности… Некоторым запрещенные штучки, которые строго-настрого торговать людям возбранялось, хотелось в царство человеческое провезти. Вот, значит, и возникла таможенная служба, а вместе с нею – оборот челночников и знатных темных купцов из разных государств волшебных.

Ярмарка! Ярмарка! Веселая и знатная во столице Гороховой! Поезжай народ! Тама международная торговля идет. Тепереча в земли человеческие пущают и товары иностранные принимают. А чем торгуют, фиг кто разберет… Хватают все подряд… Наряжаются. Дома оснащаются – колокольчиками семизвонными, печками самоварными, тарелочками с видеояблочками. Держись, народ! Глобализация началась…

И Вальдемар Вальдемарович тоже начал места неизведанные посещать. Купил там дом большой, перевез трех дочек в столицу человеческую. «Вот где центр цивилизации, – подумал про себя. – Тут тебе прям полный фешн мировой моды…» Разгуливают между людей эльфы в нарядах цветастых. Орки маршируют по пирушкам расплодившихся таверн да пивнушек. Гномы лавки открывают мастеровые. Ведьмы с колдунами на судьбу ворожат, снадобьями лекарственными промышляют, называя все это фармацевтикой. Драконы башню выстроили прямо у дороги водонапорную, пустили по столице слух, что скоро всех кипятком снабдят. Стройки шумят тут и там… Даже терем у Гороха расти внезапно начал, как на дрожжах. Ажн на пять этажей поднялся. Потому что затребовалось и помощников, и стражи больше.

В общем, есть где разгуляться. А тут еще дочка старшая Натусик-вампирюсик у альва задумала больничку открыть для опытов своих. Не до соблазнения ей повелителей всяких из тьмы. Народу кругом – завались. Заболеют, кто лечить будет? А? Вот так-то! А тут всех видов и национальностей не пересчесть. Отделений сто открыть можно. На первом этаже зубы лечить, на втором – осмотр вести, на третьем – оперировать, на четвертом – лабораторию устроить и так далее, и тому подобное.

Альв дочку старшую в деятельности новой поддержал. Приказал Мушке и Светику Натусика-вампирюсика слушаться. Гномиха Мушка сразу халат белый натянула, рукава закатала. К окошку подошла, глянула на столицу Гороха – пойдет дело смело.

– Папенька, – сказала воодушевленно, – буду я врачом зубовным. Зря что ли зубы в драках выбивала?

– А я души лечить начну, – замохала ресницами эльфийская принцесса Светик.

– Вот правильно, вот верно! Самим лучше деньги зарабатывать и от мужиков не зависеть! – кивнул Вальдемар Вальдемарович, надеясь, что новое дело заставит дочек здесь остаться и в скором времени с темным лордом повстречаться.

– Да уж, папенька! Ну и команду мне оставляете! – надулась Натусенька, логически рассуждая, что прибылью придется делиться. Черные глаза ее гневно сверкнули, острые зубки недобро блеснули. – Необходимо нам оборудование у гномов закупать: зеркала, колбы, чашки, инструменты хирургические… И лекарственные средства недешево обойдутся… И мебель…

– Твоя правда, – кивнул Вальдемар, белоснежный костюмчик оправляя и плащ на плечи широкие накидывая звездным ветром. – Не поскуплюсь, но и потребую многого! Нужно мне, чтобы одна из вас замуж выскочила за повелителя…

– Он опять про свое, – прозудела Светик. – Мы его даже не видели. Вдруг он страшный?

– Да, – поддакнула Мушка, животик круглый подбирая маленькими ручками и широко улыбаясь. – Вдруг он рыжий какой или там пирушек не любит?

– И вообще, – заметила важно Натусик-вампирюсик, черным коконом обращаясь, – мы напрашиваться не собираемся! Мы кровей королевских! Подумаешь, повелитель! Тут куда не плюнь, все какой-нибудь неЛюдь высокопоставленный.