Страница 69 из 85
— Надеюсь, на борту вашего корабля ничего подобного они вытворять не будут, капитан Джиллингс, — заметил Клаверинг.
— По крайней мере, не всю дорогу. За завтраком они тише воды ниже травы.
— Черный кофе и две таблетки аспирина, полагаю. Кстати, о кофе… почему бы нам не перебраться в Грот? У меня есть «Кровь Жертвенного Дракона» — весьма недурная вещь наподобие ликера.
Он встал из–за стола, жена и гости последовали его примеру, и вся компания направилась в бар, время от времени останавливаясь, чтобы обменяться приветствиями с посетителями.
В Грот вел короткий туннель. Отделка имитировала грубо обработанный гранит, но Граймс, которого одолели сомнения, коснулся рукой стены. К его удивлению, материал оказался мягким и напоминал губку. В самом Гроте с высокого потолка спускались сталактиты, а навстречу им из пола тянулись сталагмиты — на редкость реалистично. Однако в случае землетрясения посетителям не грозило оказаться под обломками известняка. Сталактит, отломившийся в результате толчка, упал бы мягко, как воздушный шар — все сталактиты и сталагмиты были изготовлены из той же губчатой пластиковой массы. Тем не менее вид был потрясающий. Помещение заливал неяркий сине–голубой свет, откуда–то доносилось музыкальное журчание воды.
Гости расселись вокруг стола, стилизованного под истертую известняковую плиту. Кресла выглядели каменными, но были изготовлены из того же губчатого пластика и очень мягкими. Один из дьяволов тут же принес поднос, на котором стояли кофейник и чашки, а другой — графин в форме капли и высокие бокалы. Салли Клаверинг принялась разливать кофе, а ее муж — ликер.
— За преступление! — поднимая бокал, произнес Граймс.
— Странный тост, коммодор, — заметил Клаверинг.
— И старый как мир, капитан.
— Все зависит от того, что ее… считать преступлением, — заплетающимся языком произнес капитан Джиллингс.
— А кроме того, — радуясь возможности пофилософствовать, добавил Вильямс, — давайте отличать преступление от греха.
— Например, контрабанда, — подхватил Граймс. — Это преступление, но грех ли это?
— В зависимости от того… что везут, — сказал Джиллингс.
— Совершенно верно, — согласился Вильямс.
— Тогда азартные игры, — произнес Клаверинг с деланным безразличием. — Преступление это или нет? Они считаются преступлением, пока государство не получает своей доли. Но если получает… тогда все в порядке.
— Я пп–омню, как–то раз на Эльсиноре… — снова заговорил Джиллингс. — Билет гг–государственной лотереи… всего лишь ссе–емнадцать миллионов кредиток…
— Я полагаю, что на аграрных планетах — таких, как Эльсинор или Ультимо, — людям просто необходимо иногда выпускать пар, — перебил его Граймс. — С помощью азартных игр или… тех же наркотиков. По существу, на сельскохозяйственных планетах жители больше–склонны поддаваться соблазну, чем на планетах с развитой промышленностью.
— Кто с–сказал, что азартные игры — гг–рех, коммодор? — спросил Джиллингс.
— Именно грех, — назидательно проговорил Клаверинг. — Преступление имеет место только тогда, когда неприятности возникают не только у самого участника игры, но и у кого–либо еще. Впрочем… то же самое можно сказать о любом, если так можно выразиться, преступлении.
— Ну, а фальшивомонетчики? — вмешался Вильямс («Черт тебя дернул сменить тему!» — подумал Граймс). — Повторяю, фальшивомонетчики. К примеру, я напечатаю миллион банкнот стоимостью в десять кредиток. Допустим, они получились отменно, от оригинала не отличишь. Кто оказался в проигрыше?
— Д… давайте работать вместе, коммодор Вильямс, — откликнулся Джиллингс. — Когда прис–ступим?
— Нам пора возвращаться на корабль, сэр, — произнес мистер Таит, многозначительно поглядев на часы.
— На посошок, капитан Джиллингс? — спросил Клаверинг.
— Сс–спасибо, капитан Клаверинг, с удовольс–ствием помочу клювик. Не останавливаться же на полдороги. Сп’сибо… Сп’сибо. Вашш’… здоровье, сэр. И ваш’ здор–ровье, миссис Клав’ринг. И ваше, ком’дор Граймс, и ваше, к… ком’дор Вильямс… пр–рстите, ком–ман–дер. Вот. Пр’стите, мис–стер Таит. Мой — бокал — пуст. Должно быть, все, все ис… парилось. Оч–чень с… сухой климат…
Наконец Тайту удалось вытащить капитана из Грота. Миссис Клаверинг сердито посмотрела мужа.
— Ты же знаешь, «Кровь Дракона» плохо на него действует, да еще после всего, что он выпил за обедом, — она перевела взгляд на Граймса. — Простите, коммодор. Подобные ситуации выводят меня из равновесия.
— Но ведь ему не придется садиться за пульт, — виновато возразил Клаверинг.
— Если не ошибаюсь, некто иной, как ты сам, до того как «пустил корни», всегда твердил, что капитан всегда в ответе за свой корабль. Тебе надо хорошенько подумать и не подливать ему.
— Успокойся, дорогая, утром с ним будет все в порядке, — Клаверинг зевнул. — Похоже, в самом деле пора на боковую. Уверен, что и вы, коммодор, и коммандер Вильямс, уже устали. Я покажу вам ваши комнаты.
— Благодарю, капитан. С удовольствием посмотрел бы, как завтра вы будете пилотировать «Собраон». Уверен, это будет незабываемое зрелище. Вы не могли бы нас вовремя разбудить?
— Конечно. Вы можете присутствовать при взлете, без проблем. Я выведу корабль на орбиту, а потом мы вернемся на планету на моем катере. Я скажу дьяволам с вашего этажа, чтобы они вас вовремя разбудили. Что подать на завтрак? Чай? Кофе? Или что–либо еще?
— Кофе, — ответил Граймс.
— Чай, — ответил Вильямс.
Клаверинг подвел их к лифту (шахта, похоже, была единственной жесткой конструкцией в гостинице), нажал на одну из многочисленных кнопок, а затем провел гостей в комнаты. Вильямс, не вполне твердо стоящий на ногах, заглянул в свои полусферические апартаменты и осведомился, где эскимосская красавица, которая должна согревать ему постель, на что Клаверинг упомянул о дьяволах женского пола, которые обслуживают номера. Секунду поразмыслив, Вильямс принял решение спать в одиночестве и исчез за круглой дверью.
Граймс пожелал Клаверингу доброй ночи и пошел к себе. Номер оказался весьма уютным. Надувная кровать, такие же кресла, душевая, туалетная… Холодильник — единственный в комнате твердый предмет. Неожиданно коммодор почувствовал жажду. В холодильнике обнаружились фрукты, несколько бутылок минеральной воды и пластиковые стаканчики. Граймс откупорил одну из них и налил себе воды, но сделал лишь пару глотков. Жидкость была приятно холодной, но оставляла во рту странный привкус… Вода из водопровода, тепловатая и отдающая серой, по крайней мере, не внушала подозрений. Граймс открыл кран и напился вволю — благо блюда и напитки, поданные за ужином, располагали к этому. Потом разделся и рухнул на мягкую пружинящую постель.
Не успела его голова коснуться подушки, как он явственно ощутил толчки землетрясения, не сильные, но достаточно заметные. Он усмехнулся и пробормотал:
— Не нужно меня укачивать. Укачивать его и не пришлось.
17
Как большинство военных, находящихся на срочной службе, коммодор Граймс великолепно чувствовал время. Его внутренний «хронометр» был выставлен на 05:00. В это время дьявол–горничная придет, чтобы разбудить его, и принесет утренний кофе… Граймс проснулся в странном состоянии. Несколько секунд ушло на то, чтобы расшевелить мозги, прежде чем он сообразил, где он и что собирался делать. Он на Иблисе. Если точнее — в надувном пластиковом иглу. По идее, к 6:00 он должен переместиться на борт «Собраона», прежде чем тот взлетит. И еще он хотел кофе. Даже если бы ему пришлось бодрствовать до рассвета, он все равно хотел начать день с чашки кофе. Он мечтал о кофе — горячем, как преисподняя, черном, как грех, и крепким, как… объятия Люцифера, черт подери. Кстати о дьяволах. В какую преисподнюю провалилась лентяйка, которая должна была его разбудить?
Кнопка звонка обнаружилась у изголовья надувной кровати. Граймс нажал, потом второй раз, третий… Наконец дверь–пробка открылась, и на пороге появилась горничная. Белая кружевная шапочка, непонятно как укрепленная между парой рогов, смотрелась на редкость абсурдно. Впрочем, произношение у девушки было безупречным — местный акцент проявлялся лишь в хрипотце и присвисте.