Страница 85 из 85
— Приют, последний приют, — бормотал Вильямс.
А Салли Клаверинг… неужели вокруг ее головы действительно мерцает неяркий ореол — или это просто колечко дыма?
Может быть, это только иллюзия — Биллинхарст, Вильямс и все остальные? А гуру и его паства? Они исчезали прямо на глазах, и волны, пробегающие по полу, слегка покачивали их. Они растворялись. Сквозь разрывы в тонкой ткани пространства–времени все яснее, все отчетливее виднелось абсолютное, ужасающее небытие.
Если бы только проделать дыру в трехмерной материи купола и развеять облако наваждения…
Что есть галлюцинация? Что есть реальность?
— Сэр, сэр!
Это звал дьявол. Его голос вернул Граймса к реальности — или тому, что он был склонен считать таковой.
— Сэр! Сэр! Ну сделайте что–нибудь! Нам так страшно! «И не только вам!» — подумал Граймс.
Он еще раз посмотрел на туземца. Похоже, помощник повара или что–то наподобие. Нелепый белый передник, огромная поясная сумка со множеством отделений, из которых торчат разнокалиберные ручки.
— Дай мне нож, — приказал Граймс.
Вооружившись внушительным тесаком, он попытался пробить стены, завешенные черной тканью. Но пластик был прочным — слишком прочным, чтобы острие ножа могло ему повредить. Еще немного… стена гулко зазвенела, задрожала, натянулась. Казалось, она вот–вот лопнет.
Нож прорвал оба слоя пластика. Воздух вырвался из отверстия с резким свистом, и Граймса вместе с его спасителями буквально выбросило в ночь — прекрасную, совершенно обыкновенную ночь. Да, толчки продолжались, но это было не так важно. Коммодор стоял, с трудом удерживая равновесие, и с восторгом наблюдал, как рушится удивительное воздушное строение «Объятий Люцифера». Мерцающие пузыри опадали один за другим — то взрываясь, то мягко оседая. Генераторы продолжали работать, и темнота — настоящая темнота — наступила только тогда, когда лопнул последний пузырь.
На «Маламуте Приграничья» нашлись батареи аварийного питания. В лучах прожекторов начались спасательные работы.
32
— Клаверинг только что сообщил, что для них с Салли все кончилось не так уж плачевно, — сказал Граймс. — «Объятия Люцифера» были застрахованы на случай последствий землетрясения, и Ллойд все оплатил.
— «Землетрясения»! — усмехнулась Соня. — Прелестное «землетрясение»! Землетрясение, по имени Джон Граймс, который носился по всему отелю с ножом в руке как сумасшедший!
— И вовсе я не носился! К тому же там на самом деле произошло землетрясение.
— Шутки в сторону, Джон. Что там произошло на самом деле!
— Ты же читала мой рапорт.
— Да, но у меня создалось впечатление, что о некоторых вещах ты умолчал.
— Возможно, возможно. Понимаешь, «Объятия Люцифера» представляются мне уменьшенной копией нашей вселенной, нашего пространственно–временного континуума. А если бы гуру Уильяму удалось взломать оболочку наших представлений о реальности, подобно тому, как я взрезал оболочку из надувного пластика?
— Думаю, мы бы со свистом вылетели в небытие.
— Хочешь сказать, это невозможно? Тела гуру так и не нашли — равно как и тел примерно сотни верующих и, кстати говоря, юного Павани. Они вполне могли провалиться в разрывы континуума, которые открылись, а потом закрылись. Но вот что действительно странно: если отбросить исчезновение людей, не произошло ничего странного или разрушительного. — Он медленно набил трубку. — «Неудачи преследовали их…». Клаверингу и его команде придется покинуть Приграничье: Биллинхарст будет мстить до последнего. А Дронго Кейн сбежал, так и не заплатив по счетам. Он не нарушил ни одного закона Федерации, и я более чем уверен, что ни один из миров нам его не выдаст.
— А Конфедерация будет по–прежнему насаждать свои архаичные пуританские законы — насколько поддержат Федеральные планеты с их либеральными практиками.
— Надеюсь, что ты права. Искренне надеюсь, — отозвался Граймс.
Соня удивленно посмотрела на него. Он расхохотался.
— Хочешь сказать, что с возрастом я превращаюсь в пуританина? Отнюдь. Но не могу не признать, что не столь важно действие как таковое, а то, в какой ситуации его производишь. Употреблять в Приграничье расширяющие сознание наркотики — все равно что курить на бочке с порохом.
— А что ты сейчас делаешь? — с улыбкой спросила она.
— Курю, — довольно попыхивая трубкой, ответил он. — Но только табак. Только табак.