Страница 28 из 74
Враждебность, вызванная угрозами в адрес папы, потихоньку сдувалась под натиском реальной действительности. Рейес мне и раньше угрожал, причем не один раз. Как загнанный в угол зверь, он рычал и метался, чтобы получить желаемое, однако никогда не причинял мне вреда. И тем, кто мне близок, тоже.
Тогда в соседней комнате находились полицейские, а Рейес просто не хотел возвращаться в тюрьму. Поэтому и воспользовался моим слабым местом, зная, что ради папы я пойду на все. И все же, несмотря на мою готовность рационально оценить ситуацию, было сложно закрыть глаза на то, что сбежавший из тюрьмы убийца знает наизусть адрес моих родителей.
– Или так, – Рейес кивком указал на наручники, – или мне пришлось бы тебя связать и запереть в подвале. Мне подходят оба варианта. – На его губах заиграла самая дьявольская на свете ухмылка. Черт бы побрал его злобного папашу.
Бьянка принесла еще полотенец и чистую одежду для Рейеса и положила все на закрытую крышку унитаза. Что и понятно, раз уж мы были в ванной, а меня приковали наручниками к батарее. Приковали наручниками! Это уже чересчур.
Бьянка тихо рассмеялась и приподняла брови, в чем не было ни намека на тактичность, а потом закрыла за собой дверь. Заговор, не иначе.
Вода еще не текла, поэтому Рейес сбросил с себя полотенце и вошел в душ. Кровотечение остановилось. Стоя ко мне спиной (что ни капельки не помогало мне устоять на подкосившихся ногах), он вылил перекись на открытую рану. Я слышала, как пузырилась жидкость вперемешку с кровью, как выдохнул Рейес, но не могла оторвать взгляда от потрясающего вида. Безупречные плечи, покрытые гладкими линиями и острыми углами татуировки, стройная талия и, очень вероятно, самая красивая на свете задница. Дальше были ноги – сильные, созданные для битв. Мой взгляд вернулся к его рукам, крепким, как сталь, и…
– Ты закончила?
Я подпрыгнула, громко звякнув наручниками, и посмотрела на Рейеса.
– Что? Я рассматривала твою рану.
– Рентгеновским зрением? – усмехнулся он.
Тоже верно. С моего места видеть рану я не могла, но его спина слева и вдоль позвоночника была покрыта ушибами. Выглядели они очень и очень хреново.
– Тебе повезло, что ты выжил.
– Ну да. – Он повернулся ко мне, и я изо всех сил, как выздоравливающий алкоголик, остро нуждающийся в очередной рюмке, старалась смотреть ему в лицо, а не куда-нибудь еще. – В последнее время мне это часто говорят.
Рейес протянул руку, чтобы поставить коричневый пузырек с перекисью на туалетный столик, и случайно прикоснулся ко мне. Меня окатило жаром, когда я поняла, что он смотрит на мой рот. Рейес нырнул обратно в душ и включил воду.
– Мне кажется, после душа тебе стоит еще раз промыть раны перекисью.
– Беспокоишься обо мне? – поинтересовался он, перед тем как закрыть дверь душевой кабины.
– Не особенно.
Смотреть на него сквозь волнистое стекло было все равно, что любоваться абстрактной картиной, зная, что натурщик, позировавший художнику для шедевра, был самим совершенством. С большим трудом мне удалось отвести взгляд. Он угрожал моим родителям. И все же было трудно злиться на раненого голого человека.
Раздался тихий стук, и в дверь просунулась голова Бьянки.
– На берегу чисто?
– Ага. Доктор Ричард Кимбл [20] в душе.
Войдя в ванную, Бьянка поставила на пол пару ботинок.
– Вы многим рискуете ради него, – пробурчала я себе под нос.
Она сочувственно улыбнулась и проговорила таким тоном, будто умоляла меня понять:
– Он дал мне все, Чарли. Если бы не он, у меня бы ничего не было. Если не считать того, что я работала бы официанткой или кассиршей, едва сводящей концы с концами, он подарил мне Амадора. Только благодаря Рейесу мой муж все еще жив. Я рискую только тем, что дал мне он. Ради кого еще стоило бы рисковать? – Улыбнувшись, Бьянка вышла и закрыла дверь.
Почувствовав лесной запах шампуня, я переместила вес на другую ногу и взялась за батарею свободной рукой. Какое-то время я рассматривала множество разных брусков мыла в мыльнице, а потом раздраженно вздохнула. Громко. Мой взгляд вернулся туда, где ему и хотелось быть, будто Рейес воплощал собой силу притяжения. Мыльные потоки ползли вниз по стеклянной двери, странным образом делая вид через стекло четче. Я подалась поближе. Рейес не двигался. Просто стоял, упершись одной рукой в стенку, а второй держась за бок. Это напомнило мне о нашей недавней встрече, заставляя почти поверить в его уязвимость.
– Рейес?
Он повернул ко мне голову, но рассмотреть его черты не получалось.
– Ты слишком легко веришь моим угрозам. – Его голос тихим эхом отражался от кафельных стен.
Я отшатнулась.
– Хочешь сказать, что не стоит?
– Нет. – Он выключил воду, открыл дверь и обернул полотенце вокруг талии, даже не вытершись насухо. Потом посмотрел на меня. – Иначе пытаться будет бессмысленно.
– Уверена, что блефуешь ты редко, – сказала я, отводя взгляд. – Твои угрозы нечасто остаются пустыми словами. Но я запомню на будущее.
– Лучше не стоит.
Помня, кому именно он угрожал, я наградила его самым лучшим из своих сердитых взглядов:
– Даже если это было несерьезно, все равно не надо было угрожать моим родителям.
Рейес всего лишь повел бровью.
– Я был в отчаянии.
– Я понимаю, что ты не хотел возвращаться в тюрьму, но…
Выражение его лица заставило меня замолчать. Мне показалось, что он был разочарован.
– Нет, Датч. Не потому, что я не хотел возвращаться в тюрьму. А потому, что не собирался.
Я моргнула, не сразу поняв, что он имеет в виду.
– Знаешь, что случилось бы с офицерами, если бы они меня нашли? С Бьянкой и детьми, если бы они это увидели? Увидели, на что я способен?
До меня наконец-то дошло.
– Ты их защищал. Полицейских.
Внезапно я почувствовала себя деревенским дурачком. Конечно, его не забрали бы обратно в тюрьму. Сначала он бы умер. Или кого-нибудь серьезно покалечил. А я стояла в прачечной и не думала ни о ком, кроме себя. Даже если посмотреть на все с другой точки зрения, что было бы с детьми, увидь они, как Рейеса заковывают в наручники и уводят? Он не причинял мне вреда. Никогда. Зато много раз спасал мне жизнь, а я благодарю его за это снова и снова сомнениями и недоверием.
Однако он приставил к моему горлу нож.
– Я хотел, чтобы ты вела себя тихо, – сказал он, медленно приближаясь ко мне.
С его лица капала вода, мокрые пряди волос свисали на лоб. Он смотрел на меня, как хищник смотрит на свою добычу, не моргая. Густые ресницы склеились от влаги. Он поднял руку и погладил меня по волосам.
– Ты бы на самом деле причинил вред моим родителям? – спросила я.
Ресницы Рейеса опустились, когда его взгляд упал на мои губы.
– Скорее всего я начал бы с сестры.
И зачем я только спросила?
– Ну ты и козел. – Я бы оттолкнула его, будь у меня свободны обе руки.
Он пожал плечами:
– Верь в эту иллюзию. Однажды ты выяснишь, на что способна, – он наклонился ко мне, – и где тогда буду я?
Сняв полотенце, он принялся вытираться. Я повернулась к стене, схватившись руками за батарею под его нахальный смех. Просушив полотенцем волосы, он надел свободные джинсы и футболку, которые оставила Бьянка.
– Можешь помочь? – поинтересовался он.
Я обернулась. Рейес придерживал задранную вверх футболку и одновременно пытался обмотаться бинтом.
– Я думала, у тебя IQ гения.
Он резко поднял голову. Все следы юмора мигом испарились.
– Где ты об этом узнала?
– Я… я… Не знаю, наверное, из твоего личного дела.
Он отвернулся от меня, как будто испытывал отвращение.
– Ну конечно, личное дело.
Надо же. Похоже, он терпеть не может эти бумажки.
– Сними наручники, и я помогу.
– Сам справлюсь.
– Рейес, не глупи.
Когда он пошел к умывальнику, я подняла ногу и уперлась в фарфор ботинком, преградив ему путь.
[20] Ричард Кимбл – персонаж американского телесериала «Беглец» (1963-1967), роль которого сыграл Дэвид Джэнссен.