Страница 13 из 27
- Я отправил бы вас обратно, если бы вы были моим родным братом. Что
значит обет, данный невежественной матери при полном незнании здешних
условий? Такой обет не имеет силы и соблюдать его было бы чистейшим
предрассудком. Такое упорство не приведет ни к чему хорошему. Вы ведь
сознаетесь, что уже ели мясо и делали это, когда в этом не было никакой
надобности. А теперь это необходимо, и вы отказываетесь, а жаль!
Но я был тверд.
Изо дня в день мой друг настаивал на своем, но у меня хватило сил
противостоять искушению. Чем больше он настаивал, тем более непреклонным я
становился. Я ежедневно молил бога о поддержке и получал ее. Не могу
сказать, что я имел определенное представление о боге. Это была просто вера, семена которой бросила в мою душу добрая няня Рамбха.
Как-то раз мой друг начал читать мне "Теорию утилитаризма" Бентама. Я
совершенно растерялся. Язык был настолько труден, что я ничего не понимал.
Он стал разъяснять. Тогда я сказал:
- Извините меня, пожалуйста. Эти сложные рассуждения выше моего понимания.
Допускаю, что необходимо есть мясо. Но не могу нарушить данный мною обет и
не хочу спорить на эту тему. Я уверен, что моя аргументация будет слабее
вашей. Но, пожалуйста, оставьте меня в покое, как поступают с глупыми или
упрямыми. Я ценю вашу любовь и знаю, что вы желаете мне добра. Знаю также, что вы все время возвращаетесь к этому, потому что переживаете за меня. Но я
ничего не могу поделать. Обет есть обет, и он не может быть нарушен.
Друг с удивлением взглянул на меня. Потом закрыл книгу и сказал:
- Хорошо. Больше говорить на эту тему я не буду.
Я был доволен. И мы действительно не возвращались к ней. Но он продолжал
заботиться обо мне. Он курил и пил, но никогда не уговаривал меня следовать
его примеру. По правде говоря, он даже убеждал меня не притрагиваться к
табаку и спиртному. Его беспокоило лишь, что я очень ослабею без мяса и не
буду чувствовать себя в Англии как дома.
Так прошел первый месяц моего пребывания в Англии. Друг д-ра Мехта жил в
Ричмонде, и в Лондоне я мог бывать не больше одного-двух раз в неделю. Тогда
д-р Мехта и адвокат Далпатрам Шукла решили, что лучше поместить меня в
какую-нибудь семью. Шукла нашел подходящую англо-индийскую семью в Вест
Кенсингтоне, и я поселился там. Хозяйка была вдовой. Я рассказал ей о своем
обете, и она обещала хорошо обо мне заботиться. Я поселился у нее, но и
здесь мне пришлось голодать. Я написал домой и просил выслать мне сладости и
другие продукты, но посылка еще не пришла. Все было невкусно. Каждый день
старушка-хозяйка спрашивала, нравятся ли мне кушанья. Но что она могла
сделать? Я все еще был очень робок и не решался за столом просить добавки. У
хозяйки было две дочери. Они настояли на том, чтобы мне подавали лишние
один-два кусочка хлеба, не понимая, что меня мог удовлетворить лишь целый
каравай.
Но теперь я знал, что делать. Я еще не начал заниматься регулярно, но под
влиянием адвоката Шукла стал читать газеты. В Индии я никогда не читал
газет, но здесь благодаря систематическому чтению сумел пристраститься к
ним. Я постоянно просматривал "Дейли ньюс", "Дейли телеграф" и "Пэл мэл
газет". Это занимало у меня менее часа в день. Затем я начинал бродить по
городу. Я искал вегетарианский ресторан. Хозяйка сказала мне, что в Сити
есть и такие. Я отмеривал в день по 10-12 миль, заходил в дешевенький
ресторан и наедался хлебом, но все же постоянно ощущал голод. Во время этих
странствований набрел я однажды на вегетарианский ресторан на Фаррингдон
стрит. При виде его меня охватило чувство радости, подобное тому, какое
испытывает ребенок, получив давно желанную игрушку. При входе я заметил в
окнах у двери книги, выставленные для продажи. Среди них была книга Солта "В
защиту вегетарианства". Купив ее за шиллинг, я прошел в столовую. Здесь
впервые со времени приезда в Англию я сытно поел. Бог пришел мне на помощь.
Я прочел книгу Солта от корки до корки, и она произвела на меня сильное
впечатление. С тех пор благодаря ей я стал убежденным вегетарианцем. Я
благословил день, когда дал обет матери. До сих пор я воздерживался от мяса
лишь потому, что не хотел лгать и нарушать свой обет. В то же время, я
желал, чтобы все индийцы стали есть мясо, и предполагал, что со временем и
сам буду свободно и открыто делать это и склонять к этому других. Теперь же
я сделал выбор в пользу вегетарианства, и распространение его стало с тех
пор моей миссией.
XV. Я СТАНОВЛЮСЬ АНГЛИЙСКИМ ДЖЕНТЛЬМЕНОМ
Моя вера в пользу вегетарианства крепла день ото дня. Книга Солта
пробудила во мне интерес к изучению диететики, и я стал читать всевозможные
книги по вегетарианству. Одна из таких книг, "Этика диетического питания"
Говарда Уильямса, включала "историю литературы по гуманной диететике и
биографии вегетарианцев с древнейших времен до наших дней". Автор пытался
доказать, что все философы и пророки от Пифагора и Иисуса и до наших дней -
вегетарианцы. Книга Анны Кингсфорд "Пути усовершенствования диетического
питания" была также увлекательной. Очень помогли мне работы доктора
Аллинсона о здоровье и гигиене. Он пропагандирует систему лечения, основанную на регулировании диеты пациентов. Будучи сам вегетарианцем, он
предписывал своим пациентам строго придерживаться вегетарианской пищи. В
результате чтения всей этой литературы диететические опыты заняли видное
место в моей жизни. Для начала этих опытов основным принципиальным
соображением послужила забота о здоровье. Но впоследствии главным мотивом
стала религия.
Тем временем мой друг продолжал заботиться обо мне. Его любовь ко мне
внушала ему мысль о том, что если я по-прежнему не буду есть мяса, то не
только ослабею физически, но и перестану развиваться умственно, так как
всегда буду чувствовать себя чужим в английском обществе. Узнав, что я начал
интересоваться книгами по вегетарианству, он испугался, как бы эти занятия
не вызвали путаницы у меня в голове. Он считал, что, проводя такие
эксперименты, я растрачиваю силы по мелочам, забывая о своих основных
занятиях, и становлюсь чудаком. Поэтому он предпринял последнюю попытку
исправить меня. Однажды он пригласил меня в театр. Перед спектаклем мы
договорились пообедать в ресторане "Холборн", который мне казался
великолепным еще и потому, что я не бывал в таких крупных ресторанах с тех
пор, как уехал из отеля "Виктория". Жизнь в этом отеле мало чему меня
научила. Мой друг пригласил меня в ресторан в расчете на то, что я из
скромности не буду задавать вопросов. Мы уселись за стол, в центре
многочисленной компании, друг против друга. На первое подали суп. Я не знал, из чего он приготовлен, но не решался спросить об этом своего друга. Поэтому
я подозвал официанта; заметив это, друг спросил через стол, в чем дело.
После длительного колебания я сказал ему, что хотел узнать, мясной это суп
или вегетарианский.
- Ты ведешь себя бестактно в приличном обществе, - гневно воскликнул он. -
Если ты не умеешь вести себя, тебе лучше уйти. Пообедай в другом ресторане и
жди меня на улице.
Это обрадовало меня. И я ушел. Поблизости находился вегетарианский ресторан, который, однако, был закрыт, и я остался голодным. Мы пошли в театр. Друг никогда больше не
упоминал об этом инциденте. Я, разумеется,тоже молчал.
Это была наша последняя дружеская стычка. Она нисколько не повлияла на
наши отношения. Я понимал, что все его поступки продиктованы любовью ко мне, и ценил это. Мое уважение к нему росло, несмотря на различие в образе мыслей