Белояннис

Но Василики Белоянни здесь! Она давно не видела сына, с тех самых пор, как Никос попрощался с ней, уходя в горы, в Демократическую армию. Прошло уже столько лет! И каждый год был таким тяжелым и длинным… А вот теперь довелось встретиться с сыном, увидеть его. Василики слышала его выступления, его последнее слово. Мать гордится Никосом. И здесь, в зале военного трибунала, он сражается за народ, за мир.

В семь часов вечера суд удалился на совещание. Журналисты спросили у полковника Ставропулоса, сколько потребуется времени, чтобы вынести решение. Председатель немного подумал.

— Полагаю, к десяти часам мы все закончим.

Но пробило десять, одиннадцать, двенадцать — судьи продолжали совещаться. Прошло еще два часа томительного ожидания…

У родственников обвиняемых появляется робкая надежда. Может быть, приговор суда не будет очень суровым?..

Но журналисты не были так оптимистичны. По отношению к этому судебному процессу правительства, по тому, с какой грубостью и предубеждением вел заседания трибунала Ставропулос, они считали, что главные обвиняемые не могут ожидать какого-либо снисхождения.

Время шло, Белояннис, ожидая приговора, был, как обычно, спокоен. Он читал Шекспира. Иногда, отрываясь от книги, он смотрел в слабо освещенный зал, где в заднем ряду сидела его мать, или обращался к своим товарищам и что-то говорил им.

В три часа утра 16 ноября раздался звонок. Четыре жандарма вскочили и взяли на караул. По коридору слышны тяжелые шаги. Раздалась команда: «Встать — суд идет». Все встают. Полковник Ставропулос с приговором в руках подходит к столу.

«Именем Его Величества короля эллинов Павла I чрезвычайный военный трибунал Афин приговорил к смертной казни…»

Председатель трибунала сделал паузу. Журналисты, как по команде, посмотрели на Белоянниса. Ведь прежде всего смертный приговор относится к нему… Он стоял спокойный, с чуть заметной иронической улыбкой.

«…приговорил к смертной казни: Белоянниса Николаоса, Иоанниду Элли, Грамменоса Статиса, Калофольяса Димитрия, Георгиаду Феодору, Маньяти Афродиту, Канеллопулоса Афанасия, Канеллопулоса Димитрия, Папаниколау Петроса, Дромазоса Евстафия, Пападопулу Калиопи, Котту Лизу…»

В зале кто-то вскрикнул. Старая, одетая в траур женщина падает на пол. Несколько человек вскакивают со своих мест, помогают поднять и привести ее в чувство.

— Кто это? — спрашивает председатель, отрываясь от чтения. — Мать?

— Да, да, мать, — отвечают ему полицейские. И чтение протокола продолжается.

К пожизненному заключению военным трибуналом приговорено два человека. Четверо к 20 годам тюрьмы, двое — к 15. Семь — к другим разным срокам. Военный трибунал оправдал 47 обвиняемых. 29 из них — ввиду полной невменяемости.

Так закончился суд над правдой, процесс 93 демократов — крупнейшее послевоенное судебное дело. В развернувшейся битве моральную победу одержали Никос Белояннис и его товарищи. Греческая реакция и ее американские покровители, вдохновители этого процесса, потерпели поражение. Их планы опорочить в глазах греческого народа Коммунистическую партию Греции полностью провалились. Процесс показал, как высоко могут подняться люди, защищающие правду, и в какую глубокую бездну падают лжесвидетели, клятвопреступники, провокаторы, предавшие интересы своего народа.

Греческая и международная общественность своими демонстрациями, обращениями в ООН, телеграммами протеста греческому правительству потребовала остановить руку палача, занесенную над головой Белоянниса и его товарищей. Греческое правительство было обеспокоено этим всенародным возмущением.

Премьер Пластирас вынужден официально заявить, что смертный приговор Белояннису и его товарищам не будет приведен в исполнение. Об этом также заявил представитель Греции Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций.

НОВЫЙ СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС

После вынесения приговора Белоянниса направили из Афин в тюрьму на остров Корфу.

Многомесячное пребывание в одиночных камерах охранки, длительные ночные допросы, пытки, почти месячный судебный процесс в чрезвычайном военном трибунале не сломили мужества Белоянниса, не лишили его оптимизма, стремления к действию.

В тюрьме оказался надзиратель, любивший читать. Белояннис уговорил его покупать для него книги, прочитывал их, а потом дарил надзирателю. За это надзиратель давал Никосу бумагу от сигаретных коробок и хранил его записи.

Так в тюрьме на острове Корфу родилась монография «Корни новогреческой литературы». Белояннис исследовал вопрос о влиянии византийской литературы на новогреческую. Этот труд был издан в Афинах через несколько лет после убийства его автора под псевдонимом.

Но в тюрьме острова Корфу, где удавалось все же работать, Белояннис пробыл менее двух месяцев. Уже в начале января 1952 года его опять перевели в Афины и заключили в одиночную камеру охранки. Начались допросы по новому делу, на этот раз «о шпионаже».

Перевод заключенных из тюрьмы в полицейские застенки был запрещен законом, и депутат от партии ЭДА Эфремидис заявил протест министру юстиции. Однако протест остался без последствий.

Белоянниса и других арестованных по вновь сфабрикованному делу продолжали пытать в охранке.

Правительство Пластираса, пришедшее к власти при широкой поддержке демократов на парламентских выборах в сентябре 1951 года, не выражало, однако, демократических чаяний большинства греческого народа. Оно старалось угодить американцам и все больше и больше уступало их настойчивому требованию усилить в стране преследования демократов.

Американцы выработали план борьбы с греческим демократическим движением, который предусматривал удаление из парламента депутатов партии ЭДА, запрещение демократических газет, аресты руководящих деятелей демократических организаций. Но основным пунктом плана было усиление борьбы с «коммунистической опасностью», организация второго судебного процесса над Белояннисом и его физическое уничтожение.

Правительство Пластираса под давлением американцев не замедлило начать осуществление этого плана. Оно объявило недействительными выборы депутатов от партии ЭДА, находившихся в заключении и ссылке. В частности, были объявлены недействительными выборы в парламент национального героя Греции Манолиса Глезоса.

19 января 1952 года правительством были запрещены газеты «Демократики» и «Фрури тис иринис» («На страже мира»), которые выступали за мир, за демократию и за всеобщую амнистию.

На другой день газета «Вима» писала: «Мы вправе утверждать, что американцы полностью одобряют запрещение газеты «Демократики», которое они рассматривают как доказательство желания правительства решительно бороться с угрозой коммунизма».

Всего к делу о шпионаже на основе закона № 375 привлекалось 29 человек, из которых шестеро уже были приговорены по предыдущему «процессу 93-х» к смертной казни. О ходе следствия систематически докладывалось американскому посольству, которое, как сообщала греческая печать, следило за ним с «полным удовлетворением».

Обвинение Белоянниса «в шпионаже» в пользу иностранной державы было в действительности только ширмой, за которой скрывались настоящие цели этого процесса: 1) физически уничтожить Белоянниса; 2) опорочить деятельность Компартии Греции, представив ее как шпионскую партию, партию антинациональную, действующую якобы по указанию «некоей иностранной державы»; 3) добиться роспуска партии ЭДА и привлечь к ответственности ее руководителей.

С обвиняемыми и на этот раз не церемонились. Их держали в одиночных камерах охранки, всеми способами заставляли лжесвидетельствовать на своих товарищей по процессу, применяли пытки, в результате которых обвиняемые даже на суде находились в тяжелом физическом состоянии. Обвиняемым не дали времени для того, чтобы подготовиться к защите, изучить необходимые материалы.

Следствие производилось в спешном порядке. Нужно было как можно скорей начать процесс, так как в парламенте в феврале предстояло обсуждение вопроса о вхождении Греции в Североатлантический союз. Правительству нужно было с помощью антикоммунистической истерии и заявлений об «угрозе» Греции со стороны коммунизма облегчить голосование этого предложения, а кроме того, представить США доказательство своего полного повиновения.