Страница 16 из 27
Она окончательно влипла в глупое положение. Если бы она подошла там, на остановке, все было бы по-другому… Как бы случайно…
А тут?
Оставался один выход — спуститься снова вниз и подождать их там.
Она так и поступила.
Двор был пуст, только в самой глубине, около детской площадки, какая-то пожилая дама пасла своего внука. Катя села на лавочку, достала сигареты и посмотрела вверх. Время тянулось медленно, как всегда, когда ты кровно заинтересован в том, чтобы оно двигалось быстрее. Ей казалось, что она сидит на этой лавке уже второй Час — но, посмотрев на часы, она с удивлением обнаружила, что всего-то пятнадцать минут.
Начал накрапывать дождь.
Бабушка на площадке схватила внука в охапку и помчалась в подъезд.
— Ждете кого? — поинтересовалась она, проходя мимо Кати. Внук отчаянно сопротивлялся, но дама в молодости, видимо, служила в спецназе. Продолжая невозмутимо сжимать своего внука, она сказала: — Дождь начинается…
— Я вижу, — сказала Катя и отчаянно покраснела.
Может, она еще и в ФСБ сотрудничала? Нет, это Катя слежкой развлекается, а бабуля-то при чем?
— А не подскажете, кто живет в сто пятой квартире? — спросила она, пряча глаза.
— Люда живет, — ответила дама. — Ты ее ждешь? Она дома, поднимись… Люда Карасева.
Внук смирился.
— Кирюшка, — совсем по-булгаковски сказала бабуля, — не трепыхайся. Сейчас пойдем… Может, я зайду, скажу ей, что вы ждете?
— Да нет, не надо…
— А… А то я этажом выше живу, все одно — по дороге…
— А кто она — Люда? — не выдержала Катя.
Бабка открыла рот, чтобы ответить, но женский голос над ухом вдруг произнес:
— Шлюха… Стриптизерка эта Люда…
— Чего они от тебя хотят? — не поверила Люда своим ушам. — Вот суки…
Она явно была теперь и в самом деле готова пойти и надрать им задницы.
Даже подскочила.
— Не ругайся при ребенке, — машинально сказал Саша. Впрочем, он и сам был близок к ругательствам — наглость этой компании переходила все допустимые пределы.
— Во, блин, будущее России, — не обратила внимания на его слова Люда и выдала стройную тираду изысканного мата. — Покажешь мне этих малолетних дельцов. Я им все рожи Ив Сен-Лораном перемажу… Тошно станет…
— И как мне быть?
— А никак, — фыркнула Люда. — Я сама буду. Только скажи где. Будут им такие фотографии — мало не покажется…
— Люда, ты все-таки успокойся и трезво мысли, — попросил Саша. — Ну надаешь им пощечин, и что? Завтра они встретят Надю, и все будет еще хуже… Тут надо придумать что-то другое…
— Да пошел ты со своей рассудительностью! — отмахнулась Люда. — Знаю я эту породу ходячих прыщей… Они же трусы патологические! И не вздумай вообще им деньги отдавать!
— У меня и нет, — призналась Надя.
— Очень хорошо…
Свирепая Люда открыла свою сумку и начала выгребать оттуда какие-то тюбики и флакончики.
— Вот, возьми, — протянула она Наде целую кипу разноцветного великолепия. — Это ничем не хуже… И никогда не бери ничего с рук! Обманут стопроцентно!
Девочка смотрела на это великолепие, открыв рот, не веря своим глазам.
— Я… я не могу…
— Прекрати, — усмехнулась Люда. — Конечно, лучше бы ты берегла свою прелестную кожу, но… Я помню себя. Тоже мазала физиономию какой-то пакостью.
— Люда, перестань развращать ребенка!
— Ребенок спит в соседней комнате, — парировала Люда, даже не посмотрев в сторону Саши. — А это взрослеющая дева… Прости, родной, но в данном случае я понимаю больше тебя… А теперь надо решить, как поступить с этими козлами… Или ты тоже начнешь мне говорить, что они дети?
Он промолчал.
— Кстати, что они тебе предложили, дабы ты расплатилась с ними? — поинтересовалась Люда у Нади.
Та покраснела. Она посмотрела в Сашину сторону и тут же опустила голову. Как она могла говорить о собственном позоре при нем?
Люда поняла это. «Вот гад, — подумала она, впрочем, без всякой злобы. — Интересно, есть ли на свете женщина, способная устоять под натиском его чар?»
В это время дверь на кухню распахнулась.
Надя обернулась и увидела хорошенькую девочку с белыми кудряшками и огромными голубыми глазами.
— Папа, — выдохнула девочка, бросаясь к Саше.
— Сашка, ты чего босая? — ахнула Люда. — С ума сойти! Простудишься.
— И помру, — хихикнула девочка, пряча свои холодные ножки в больших ладонях отца.
— Договоришься у меня, — нахмурилась Люда. — Лишу твоего драгоценного папочку всех родительских прав…
— Не сможешь, — ответила хитро маленькая нахалка. — Тогда и ты меня не увидишь…
— Что тебе снилось, болтушка? — поинтересовался Саша, разглаживая непокорные кудряшки. — Надеюсь, что-то хорошее?
— Мне снились снова ангелы, — рассказывала девочка. — Они стояли вокруг какой-то тетеньки, которая отчего-то плакала. И они ее утешали… Мне эту тетеньку было жалко, но я не могла подойти…
— Почему это?
— А там места не было, так много ангелов вокруг… И потом они там все кого-то ждали… Я хотела узнать кого, но тут и проснулась…
Надя с удивлением слушала довольно связный рассказ девочки, и почему-то ей показалось, что эта женщина наверняка была похожа на Катю. Воспоминание о матери кольнуло в сердце тревогой. Как будто ее матери в данный момент что-то угрожало…
Надя поднялась.
— Мне пора, — сказала она.
— Погоди, — остановила ее Люда. — Мы же так и не придумали, что нам делать.
— Теперь я сама разберусь, — улыбнулась Надя. — Спасибо, что вы мне помогли…
Уже на выходе она обернулась. Люда стояла, глядя ей в глаза.
— Ты правда справишься? — тихо спросила она.
— Постараюсь…
Люда написала на листке номер телефона.
— Вот, — сказала она, протягивая ей листок. — Если поймешь, что они окажутся сильнее, чем ты рассчитывала, звони… Организуем тяжелую артиллерию…
— Спасибо. Думаю, я и в самом деле с ними справлюсь… Но… Можно я просто так позвоню?
— Да ради Бога, — рассмеялась Люда. — Звони и приходи…
Надя подошла к ней и поцеловала ее в щеку.
— Пока…
— Удачи тебе! — крикнула Люда. — И помни — всяким идиотам сдаваться нельзя. Под страхом смертной казни!
— Я запомню…
Девочка быстро сбежала вниз по лестнице, не услышав последней Людиной фразы:
— А то закончишь, как я…
Катя никак не могла справиться с этими черными кругами, закрывавшими ей свет. Круги сливались в тени, и чем дальше она стояла, тем больше кружилась голова.
Она опустилась на лавку, продолжая смотреть на выход из подъезда. Дождь все еще моросил, но Катя не обращала на это внимания. В конце концов, дождь не был проблемой. Это Надя была проблемой. Она почувствовала, что в груди сначала закипает гнев, а потом отчаяние его сменило. «Моя дочь, — повторяла про себя Катя. — Моя дочь…»
Наконец ей удалось справиться с чертовыми кругами-тенями, и она поднялась снова — с решительным намерением подняться в «притон». Вытащить Надьку оттуда… Надавать ей пощечин. И этому… этому вообще… Она даже не могла придумать, что она сделает с «этим». Сделав несколько шагов в сторону подъезда, она отругала себя за их явную неуверенность, обозвала себя трусихой и постаралась выпрямить спину. «Почему мне так стыдно? — удивилась она. — Чертово воспитание… Да плевать мне на бонтон, там моя дочь!»
Дверь распахнулась в тот момент, когда Катя собиралась ее открыть. На пороге стояла Надька собственной персоной, и ее глаза от удивления так расширились, что Катя испугалась, что они сейчас вообще выпрыгнут, как два мячика.
— Мама? — выдохнула Надя. — Что ты тут делаешь?
— А ты? — спросила Катя. — Что ты-то тут делаешь?
Надя подумала и сказала:
— Я была тут у своей подруги…
— Ага, — кивнула Катя. — И как ее зовут?
— Люда, — спокойно ответила Надя.
— Люда…