Страница 44 из 57
Когда Элиоту сообщили, что такой номер есть, но только на две ночи, он заполнил регистрационную карточку на Хэнка Томаса, чуть изменив фамилию любимого актера, и написал вымышленный адрес в Сиэтле. Когда клерк попросил какой-нибудь документ, удостоверяющий личность или кредитную карточку, Элиот рассказал печальную историю о краже бумажника в аэропорту. В результате его попросили заплатить за две ночи сразу, что он и сделал, достав толстую пачку денег не из вроде бы украденного бумажника, а из кармана.
Им с Тиной дали просторный, уютно обставленный номер на девятом этаже.
После того как коридорный оставил их, Элиот запер дверь на врезной замок, на цепочку да еще подставил под ручку стул с крепкой деревянной спинкой.
— Прямо-таки тюрьма, — усмехнулась Тина.
— Только мы заперты, а киллеры бегают снаружи.
Вскоре, в постели, они обнялись, но не с тем, чтобы заняться сексом. Хватало и ощущения того, что они рядом, то есть оба живы и невредимы. После того как им довелось столкнуться с людьми, которые ни в грош не ставили человеческую жизнь, обоим хотелось убедиться, что они представляют из себя нечто большее, чем пыль на ветру.
— Ты была права, — нарушил он тишину.
— Насчет чего?
— Насчет того, что ты сказала вчера, в Вегасе.
— О чем ты?
— Ты сказала, что мне нравится эта погоня.
— Какой-то твоей части… той, что глубоко внутри. Да, думаю, это правда.
— Знаю. Теперь я и сам это вижу. А сначала я тебе не поверил.
— Почему? Я же не считаю, что это плохо.
— Знаю, что не считаешь. Просто прошло пятнадцать лет. И жизнь у меня была самая ординарная. Дом, работа, снова дом. Я нисколько не сомневался, что не нужен мне весь этот адреналин, который в молодости приносил столько удовольствия.
— Я и не думаю, что он тебе нужен. Но теперь, впервые за долгие годы, тебе снова грозит реальная опасность, и какая-то твоя часть отвечает на брошенный вызов. Так ветеран-спортсмен, вернувшийся на поле после долгого отсутствия, проверяет свои рефлексы, гордится тем, что мастерство никуда не делось.
— Это еще не все. Я думаю… глубоко внутри я радовался, когда убивал его.
— Слишком уж ты строг к себе.
— Нет. Если на то пошло, радость эта сидела не так уж и глубоко. Скорее у самой поверхности.
— Тебе и следовало радоваться от того, что ты убил этого мерзавца.
— Следовало?
— Послушай, если бы я добралась до тех, кто пытается помешать нам найти Дэнни, я бы не мучилась угрызениями совести, убивая их. Отнюдь. Скорее получала бы удовольствие. Я — львица, и они украли моего детеныша. Может, я бы посчитала, что нет ничего более естественного, более радостного, чем убийство этих людей.
— Значит, в каждом из нас живет толика зверя. Так?
— Не только во мне затаился дикарь.
— Но хорошо ли это?
— Не нам судить, — она пожала плечами. — Такими нас сотворил Господь. Получается, что такими мы и должны быть, так чего говорить, будто это неправильно?
— Может, ты права.
— Если человек убивает ради удовольствия или за идеалы, как случалось во время всех этих революций, о которых мы читали, это дикость… или безумие. Твое деяние — это совсем другое. Самосохранение — один из самых мощных стимулов, дарованных нам Богом. Мы созданы для того, чтобы выжить, даже если для этого нам приходится кого- то убить.
Какое-то время они молчали.
— Спасибо тебе, — наконец прошептал он,
— Я же ничего не делала.
— Ты слушала.
Глава 28
Курт Хенсен, правая рука Александера, проспал весь полет из Лас-Вегаса в Рено. Летели они на десятиместном реактивном самолете, принадлежащем Сети, и его сильно болтали ветры, которые дули в предписанном им полетном коридоре. Хенсен, крупный мужчина, блондин с желтыми кошачьими глазами, боялся летать. В самолет он мог сесть, лишь приняв снотворное. И засыпал через несколько минут после того, как самолет отрывался от взлетной полосы.
Вторым пассажиром был сам Александер. Приобретение этого самолета бизнес-класса он полагал одним из своих наибольших достижений на посту главы Невадского бюро Сети. Проводя более половины своего рабочего времени в Лас-Вегасе, он частенько находил причину слетать в Рено, Элко, другие штаты, скажем, в Техас, Калифорнию, Аризону, Нью-Мексико, Юту. В первый год работы в Неваде ему покупали билеты на обычные рейсы, или он пользовался услугами надежного пилота, который поднимал в воздух маленький двухмоторный турбовинтовой самолет, выцарапанный предшественником Александера из бюджета Сети. Но сам факт, что человеку, занимающему такой высокий пост, как Александер, приходилось путешествовать в столь стесненных обстоятельствах, выглядел чистым абсурдом. Его время стоило для страны очень дорого. Его работа зачастую требовала срочных решений, принимаемых на основе информации, полученной исключительно из первых рук, а для ее получения иной раз приходилось отправляться в очень далекие места. И после долгой осады директора Сети усилия Александера вылились в приобретение для бюро вот этого маленького реактивного самолета. Теперь в его распоряжении находились два пилота, оба в прошлом военные летчики, которые получали жалованье в Невадском бюро.
Иногда Сеть экономила по мелочам, что только снижало эффективность работы ее сотрудников. А Джордж Линкольн Стэнхоуп Александер, наследник как влиятельных пенсильванских Александеров, так и невероятно богатых делаверских Стэнхоупов, терпеть не мог в чем-то испытывать нужду.
Действительно, считать приходилось каждый доллар, потому что каждый доллар бюджета Сети выбивался ценой немалых усилий. Поскольку само существование Сети являлось секретом, оно субсидировалось на деньги, изымаемые из бюджета других государственных ведомств. Три миллиарда долларов, скажем, поступало от Министерства здравоохранения и социального обеспечения. Глубоко законспирированный агент Сети занимал высокий пост в этом министерстве, разрабатывал новые программы, убеждал, что без них никак не обойтись, сначала министра, а потом Конгресс. С помощью различных бюрократических ухищрений удавалось скрыть тот простой факт, что за этими программами ничего не стоит, и деньги направлялись в бюджет Сети. Отщепить три миллиарда у Министерства здравоохранения не представляло собой особо сложной задачи, потому что министерство распоряжалось огромными деньгами, и на такую мелочь никто и внимания не обращал. Министерство обороны, которое более не получало таких денег, как во времена холодной войны, но постоянно подвергалось критике за непомерные расходы, все-таки выдавало Сети миллиард в год. Еще полтора накапывало от Министерства энергетики, Министерства образования и других государственных ведомств.
Финансирование Сети давалось не без трудностей, все так, но финансировалась эта секретная служба очень даже неплохо. И реактивный самолет для руководителя Невадского бюро не был роскошью. Александер нисколько не сомневался, что повышение эффективности его работы в прошлом году убедило директора, что эти деньги потрачены не зря.
Александер гордился важностью своей должности. Но его раздражало, что лишь несколько человек во всей стране знали, сколь высокий он занимает пост.
Временами он завидовал отцу и дядьям. Большинство из них открыто служили своей стране, все это знали и восхищались их бескорыстием и чувством ответственности. Министр обороны, государственный секретарь, посол во Франции… конечно же, тех, кто занимал эти должности, ценили и уважали.
Джорджу, однако, удалось занять высокий пост лишь шесть лет тому назад, когда ему исполнилось тридцать шесть. Ранее он тоже работал на государство, но на всяких незначительных должностях. Эти назначения в посольства и разведывательные службы не оскорбляли достоинство его семьи, но работать приходилось в маленьких государствах, вроде Исландии или Эквадора, и его личность совершенно не интересовала средства массовой информации, не говоря уж о «Нью-Йорк тайме».