Страница 67 из 84
На это всем видом своим указывают два движущих клетками духа, яростно устремленных друг от друга в противоположные стороны, с одной целью — оторваться от двойника. А рядом я увидел схематичный рисунок кремневого ножа. Его присутствие здесь невозможно было понять иначе, как подтверждение моей мысли, что жертвенный нож текпатль (tecpatl) символизировал у миштеков не только жертвоприношение, но и раздвоение.
Следующую фазу деления — уже на четыре клетки, казалось, демонстрировал знак в виде кинкунке (qyincynce), который обыкновенно у миштеков носили боги, или они его помещали в некоторые из своих тотемов.
Но лишь новые для меня рисунки из кодекса Виндобоненси прямо и несомненно сказали о том, как возникают драгоценные камни — клетки.
Изображенное там построение очень напоминает гору из кодекса Нутталь, на 16-й странице. Как и там, оно содержит в себе знак храма, а рядом — конус. Следуя принятому тогда мною объяснению, я и на этот раз счел, что храм здесь является мистическим изображением тела, заселенного божествами-процессами. Конус же символизирует новую, растущую, подобно вулкану, гору клеток— плод. Здесь даже есть объяснение, что этот рост происходит благодаря делениям драгоценных камней — клеток: внутри изображен лопающийся «созревший» драгоценный камень, а два подобных, и тоже делящихся, мы видим в аттике.
А рисунок рядом показывает следующую фазу этого деления — на четыре клетки! Драгоценный камень, поделясь, дал уже четыре драгоценных камня, как и оплодотворенное яйцо в начале своих делений.
Более того, на 31-й странице делящаяся клетка изображена как объект поклонения: она поднята на возвышенное основание — нечто вроде пьедестала. Слева от нее начавшая делиться клетка в обрамлении из ступенчатых кирпичиков-белков: явно для того, чтобы показать знающему читателю кодекса, что процесс этот протекает внутри белкового создания — тела.
А рисунок справа показывает, что эти невидимые глазу деления имеют целью и копирование генетических особенностей листа или плода.
Это же Омейокан! Истинное Место Двойственности!
При таком его биологическом толковании я не мог не принять за истину, что двойные двухголовые фигурки очеловеченных подобий хромосом относились к архаической эпохе и начинавшему развиваться сельскому хозяйству, а поэтому могли использоваться как средство для получения помощи от высших сил. Так что, по крайней мере, толика биологических знаний была распространена в народе как миниму за несколько столетий до появления таких основательных «учебников», какими являются дошедшие до нас кодексы миштеков. О последних известно, что созданы они были, скорее всего, незадолго до 1330 года. Фигурки же из Тлатилько датируются примерно 860 годом до нашей эры. Невольно возникает мысль о существовании в Древней Мексике каких-то двух источников информации. Один теряется во мгле веков — от него дошел культ палочки, жезла, столба, тотема, часто двойных, параллельных или пересеченных, со всеми их разновидностями, запечатленными на стенах пещер уже в каменном веке, а также культ змеи, как живого зародыша воды. И второй более поздний источник, который, по той причине, что он появился при более развитых культурах, мог быть понят точнее, подробнее и дать знание в виде настоящей доктрины.
В Мексике принято, как исторический факт, что человеком, который создал культ Кецалькоатля со всей сопутствующей ему символикой, был верховный жрец тольтеков, носивший то же имя. Он-то и развил религиозно-мистическое учение об Омейокане с его владыкой Ометеотлем — Двойственным Богом.
Затем я узнал, что о фигурках из Тлатилько написано исследование по проблеме двойственности. Витрауд Цендер считает, что эти фигурки изображали не богов и не были портретами людей. Конечно же, мог добавить я, они попросту отображали процесс репликации — копирования.
В ацтекские времена существовал обычай приобщения родившегося ребенка богу Ометеотлю такими словами, произносимыми женщиной, принимавшей роды:
«Ты, Господи, владыка наш, ты, Госпожа в юбке из жада[16], ты, излучающий солнечный блеск. Вот явился человек, а прислали его сюда наша мать, наш отец, Господин Двойственности, Госпожа Двойственности, тот [который обитает] на девяти уровнях, тот, кто из места двойственности».
Это более намек на естественный источник, которому ребенок обязан своим рождением, чем обращение к высшей силе, управляющей Вселенной, хотя и о ней упоминается («солнечный блеск»). Ведь не зря сказано в кодексе, что именно Ометекутли, 2-Господин, положил начало жизни, Биолог мог бы уточнить, добавив от себя: начало жизни положили репликаторы.
Как бы графический итог всему тому, что мне удалось установить относительно Омейокана, я нашел на 18-й странице кодекса Нутталь.
В верхнем правом углу два старых бога, Ометекутли и Омечиуатль, восседают на своем двойственном небе, в обрамлении подобном тому, которое обыкновенно имеют драгоценные сосуды — яйцеклетки. В ленте изумрудной драгоценной воды нарисованы знаки Венеры, говорящие о небесном характере этой сферы, а выпученные глаза— о ее недоступности человеческому взору. Между богами — Солнце, вскармливающее в своих недрах драгоценный сосуд, из которого расходятся четыре ленты драгоценных камней — дочерних клеток, а в самом центре его знак оллин символизирует жизнеполагающее свойство Омей-окана: удваивание палочек и драгоценных камней.
Из этого пространства ниспадает «лента, упавшая с неба»; она из шнура малиналли, «скрученного», а также перьев кецаля, что как раз и означает место ее происхождения. Лента несет в себе и с собою жизнь, атрибуты которой держат два шагающих вниз по ней божка. Первый божок несет кинкунке из пяти клеток и мешок смолы — копаля, горение его — символ тепла, жара жизни. Перед ним — ожерелье из драгоценных камней — иероглиф, обозначающий ребенка. И это раскрывает смысл всей записи.
Второй божок несет на спине тоже ленту, «упавшую с неба», которой были связаны две змеи — почти бивалент, — а также храм, помеченный поверху шнуром, — им, храмом, должно стать возникшее из ленты тело новорожденного.
Под большим скрученным шнуром, — символической генетической «записью», возникающей из пучин полужидкого неба биомассы, — покоится драгоценный сосуд — яйцеклетка, со всеми ее обычными символами. В нем уже дымит смола — горит жизнь.
Яйцеклетка вместе со своей драгоценной водой помещена в пещере — теле. Его обозначает иероглиф горы справа, созданной из полосчатой материи изогнутой влево, чтобы образовать свод этой «пещеры».
На драгоценном сосуде у конца шнура, ниспадающего с неба, стоит нечто вроде алтарчика, составленного из символов: двойного, как бивалент, жезла Кецалькоатля, связанного ленточками амапамитль с узкой и широкой полосками генов; деревянного бруска для добывания огня с тремя отверстиями и тростника, который, если его быстро вращать в отверстии, лунке, «вырабатывает» тепло, а потом огонь — жизнь.
АТЛЬ-ТЛАЧИНОЛЛИ
был одним из наиболее «темных» иероглифов в ацтекском тексте. Атль означает «вода», тлачинолли — «сгоревшая вещь», «сжигание», «горение», а также «пожар». Получается, что все вместе, как ни крути, должно означать «сгоревшая вода»…
Этот иероглиф, составленный из двух противоположных по свойствам элементов — огонь и вода, был символом войны, и в частности «войны цветов», или «цветочных войн», — ритуальных баталий, ацтеков с целью захватить пленных для принесения в жертву их крови. Сердца и кровь плененных непрерывно сжигали в храмах, «возвращая» Солнцу его истощающуюся жизненную энергию…
16
Жад или жадеит — полудрагоценный камень.