На темной стороне

— Зомби? — недоверчиво переспросила Кендра, спрыгивая на землю. — То есть мертвые люди?

— Они не люди. — Хэл покачал головой. — Точнее, не такие люди, как мы с вами. — Он достал из кузова ведро. — Соображения у них не больше, чем у пиявок. Ну да, их и людьми-то назвать нельзя.

— Это не опасно? — поежилась Кендра.

Хэл подвел их к металлической калитке:

— У зомби есть только одна физиологическая потребность. Голод. Удовлетворите их голод, и они не причинят особого вреда. У нас здесь процесс отлажен до мелочей.

Кендра следом за Хэлом и Гэвином прошла в калитку и очутилась на кладбище. Здесь не было ни одного пышного надгробия. Все были похожи одно на другое, маленькие и старые. Ветер и дожди до того сгладили их, что на многих надписи почти совсем стерлись, остались лишь едва различимые отдельные буквы и цифры. Рядом с каждой могилой на небольшом шесте висел колокол с прилаженной к нему веревкой. Веревка исчезала под землей. Всего на кладбище было около двухсот могил; колокола звонили на тридцати, не меньше.

— Тут требуется поработать, — сказал Хэл, — но здешние зомби отлично вымуштрованы. Все устроилось задолго до меня. Когда зомби голодны, они начинают звонить в свои колокола. Если звонят долго, мы приносим им пойло. — Он показал Гэвину и Кендре ведро. — Пока мы их кормим, они остаются на месте.

Хэл подошел к ближайшему звучащему колоколу, нагнулся, поднял прозрачную трубку, уходящую под землю, и вынул затычку. Потом достал из кармана воронку.

— Подержи, будь другом, — попросил он Гэвина.

Гэвин вставил воронку в трубку; Хэл снял крышку с ведра и стал заливать в воронку вязкую красную жидкость. Кендра отвернулась, услышав громкое хлюпанье. Налив достаточно «пойла», Хэл заткнул трубку и перешел к следующей могиле, рядом с которой звонил колокол. Первый колокол затих.

— А что будет, если вы перестанете их кормить? — спросил Гэвин, вставляя воронку в следующую трубку.

— Ты, наверное, и сам догадался, — ответил Хэл, заливая в трубку отвратительную на вид жидкость. — Движимые голодом, зомби начнут рыть землю и не успокоятся, пока не выберутся на поверхность и не найдут себе пропитание самостоятельно.

— Почему бы не избавиться от них? — подумала вслух Кендра. — Накормить до отвала, а потом откопать и сжечь…

— Не очень-то милосердно ты рассуждаешь, — проворчал Хэл, переходя к следующей могиле. — Наверное, не понимаешь чего-то… Нежити много, но у зомби, в отличие от иных прочих, нет, как говорится, человеческой искры. Когда прекращаешь страдания человека, который очутился в таком вот состоянии, наверное, оказываешь ему милость. Но зомби — не люди. Они что-то другое. Если честно, они сейчас на грани полного вымирания. Они, конечно, совсем не красивые, смотреть на них неприятно. К тому же сообразительности, ума у них не слишком много. Да, они хищники, если поймают жертву, то уже не выпустят — цепкие. Да, они могут быть смертельно опасными. Но при этом они не очень-то могут за себя постоять. Мы придумали способ, как поддерживать зомби довольными. Так они никому не вредят. А мы сохраняем их как вид, хотя кое-кому это неприятно. Если подумать, мы не очень отличаемся от всяких там биологов, специалистов по охране окружающей среды, которые защищают от вымирания и уродливых летучих мышей, и пауков, и москитов. Такие заповедники, как наш, специально созданы для охраны всех магических обитателей — и светлых и темных.

— Наверное, вы правы, — согласилась Кендра. — А можно я пока подожду вас в машине?

— Располагайся. — Хэл бросил ей ключи. Они выскользнули из ее пальцев и упали на сухую землю рядом с одной из трубок. Замявшись, Кендра быстро схватила их и заспешила прочь с кладбища.

Идя между могилами, она думала о младшем брате и завидовала ему. Как было бы здорово сейчас поменяться с ним местами! Сет наверняка пришел бы в восторг и решил, что кормить зомби отвратительным на вид пойлом — интереснейшее времяпрепровождение. Самой Кендре гораздо больше понравилось бы сидеть дома с бабушкой и дедушкой, читать старые дневники и спать в своей постели.

Очутившись в кабине, Кендра включила кондиционер и направила на себя струйки воздуха из всех вентиляционных отверстий. Прохлады она не почувствовала; ей показалось, что она пытается освежиться, направляя на себя струю теплого воздуха из фена для волос. Она представила, как жарким днем бежит от толпы разъяренных зомби, в конце концов умирает от разрыва сердца и ее пожирают. Потом она представила, как Хэл произносит трогательную речь на ее похоронах и объясняет, что ее гибель — прекрасная жертва, благодаря которой беззащитные зомби могут жить дальше и радовать будущие поколения, бездумно стараясь их сожрать.

Наконец Хэл и Гэвин вернулись с кладбища. Хэл бросил ведро в кузов и сел за руль.

— Извел почти все пойло, — сообщил он. — Хорошо, что я обычно беру с запасом. Двадцать колоколов считаются у меня трудным днем. Тридцать два — уже почти рекорд.

— К-куда дальше? — спросил Гэвин.

Кендра заметила: когда он заикается, то крепко сжимает кулак.

— Сейчас осмотрим несколько достопримечательностей и вернемся в музей. — Хэл повез их к старой мельнице, перед которой стоял крытый колодец. Потом показал орошаемые поля, где работали какие-то люди; они пропалывали кукурузу и другие культуры. Потом они поехали к чашеобразному углублению в земле, куда, предположительно, упал метеор, и осмотрели гигантскую юкку с сотнями ответвлений. Наконец впереди снова показались жилые постройки. Хэл подвез их к зданию музея.

За большими раздвижными дверями они увидели еще одну дверь, поменьше. Хэл отпер замок, и Кендра с Гэвином вошли. В «ангаре» оказалось лишь одно огромное помещение, в которое через окна под потолком проникали солнечные лучи. Хэл щелкнул выключателем, и зал залил яркий свет.

— Добро пожаловать в Музей неестественной истории! — сказал он. — Мы собрали самую большую на свете коллекцию скелетов магических существ и прочих вещей!

Прямо перед Кендрой нависал человекоподобный скелет, раза в два превышающий размерами человека. В верхней части конусообразного черепа зияли три пустые глазницы, словно обозначали вершины треугольника. Судя по бронзовой табличке, перед ними были останки месопотамского триклопа.

Помимо скелета триклопа, в музее имелось много других экспонатов: скелет кентавра — лошадиный круп и человеческие кости торса; скелет великана-людоеда, который сражался с девятью скелетами гномов; коровий череп размером с автоприцеп; крошечные скелеты фей на проволочках; огромный скелет человекообразного существа с непропорционально толстыми костями и кривыми зубами, доходивший до половины высоты ангара.

Заметила Кендра и другие экзотические экспонаты. На крюках висела огромная чешуйчатая кожа, мягкая, сухая, — судя по всему, ее сбросило некое четырехрукое создание со змеиным телом. В застекленной витрине была выставлена обширная коллекция яичных скорлупок, больших и маленьких. Над дверью висели необычайно длинные и ветвистые золотые рога.

Несмотря на то что вокруг в музее было на что посмотреть, Гэвин тут же направился к центральному и, по-видимому, главному экспонату музея. Кендра и Хэл присоединились к нему. Он остановился в центре зала и подбоченился.

Примерно четверть пространства огромного зала занимал скелет огромного дракона, обнесенный ограждением. Кендра не отрываясь смотрела на длинные, тонкие кости крыльев, на острые как бритва когти на четырех лапах, на позвонки подвижного хвоста, элегантную шею и огромные зубы на массивном рогатом черепе. Молочного цвета кости оказались полупрозрачными, как будто их сделали из матового стекла или кварца, отчего огромный скелет казался воздушным и каким-то неземным.

— Кто посмел поместить в музей настоящие драконьи кости? — сквозь зубы процедил Гэвин.

— Верно, кости настоящие, — кивнул Хэл. — Другие-то экспонаты много раз чинили или вообще заменяли, но у нас хранится целый скелет настоящего дракона. По-моему, найти второй такой вряд ли удастся.