Роковой круиз

Дженис медленно встала. Она боялась, что упадет.

— Шэрон, — произнесла она, добравшись до кубрика, — взгляни на это.

— М-м-м, — ответила Шэрон, — я уже несколько минут за этим наблюдаю. Пытаюсь понять, что это такое. Гондурасский офицер сказал, что они называют это место Костяной остров.

— Там есть каннибалы? — спросила Дженис, а про себя подумала: «Теперь они поймут, что я полная дура».

— Нет, легенда гласит, что остров принадлежал затворнику с неблагозвучным именем Боун[86], и мне точно известно, что там все еще стоит его дом. Кажется, я от кого-то слышала, что у него был сын, который в этом доме не жил, но и отказываться от него не хотел. И постепенно огромный дом, построенный из кирпича, завезенного из Англии, и окруженный традиционным английским садом, за которым ухаживали испанские слуги, пришел в полный упадок...

— Там кто-то есть. Этот свет...

— Да.

— Мы подойдем к острову?

— Я не уверена, кто это, — ответила Шэрон. — Я хочу обойти остров и посмотреть, нет ли там какого-либо естественного причала. Этот остров в ширину меньше мили. — Она повернула яхту боком к вспышкам и направилась в противоположную сторону. Дженис увидела, как фонарь яростно замигал им вслед. — Похоже, единственное место, где можно причалить, находится именно там, где мигает этот свет, — после паузы сказала Шэрон. — Я вижу что-то вроде углубления. Мы с тобой отправимся туда на шлюпке и привяжемся к одному из больших деревьев, растущих на берегу. Но сначала давай попытаемся выяснить, кто подает нам сигналы...

— Это яхта «Биг Спендер», — произнесла Шэрон в микрофон радиопередатчика. — Кто это? Кто на острове?

Ответа не последовало.

— Может, батареи сели? — предположила Дженис.

— Или кто-то пытается заманить нас в ловушку, — прокомментировал Реджин.

— Скорее твоя голова покроется пышной шевелюрой ко времени нашего возвращения в Шарлотт Амали, чем нечто подобное случится дважды за одну неделю, — ответила Шэрон. — Не будь таким занудой. — Она помолчала и добавила: — Ага, теперь я ее вижу.

— Правда? — воскликнула Дженис, решив, что Шэрон говорит о Трейси. — Но я ее не вижу!

— Я вижу «Опус», яхта приблизительно в миле от нас по правому борту, — ответила Шэрон. Она взяла бинокль из рук Дженис. — Боже, какой ужас! Все судно увешано какими-то проводами и тряпками. И куча горелого мусора... С другой стороны, это не самое худшее из того, что мне приходилось видеть. Когда Ленни купил эту яхту, она была наполовину сгоревшей.

— Мне кажется, до нее будет мили две, Шэрон, — сказал Реджинальд. — Видимость отличная.

Они получили еще одно сообщение. По словам спасенных с «Опуса» пассажирок, умершую женщину звали Холли Сольвиг. На борту не было обнаружено никаких следов насилия, описанного девушкой. Не было и никого из членов экипажа. Спасательную лодку или катер найти не удалось.

— Лен оставил яхту... — задумчиво произнесла Шэрон.

— Он бы этого не сделал. — Голос Реджина прозвучал достаточно уверенно, но он тут же добавил: — Разве что в критической ситуации...

— Странно, как она тут застряла. Наверное, зависла на чем-то. Как ты думаешь, мы сможем ее снять, если течение...

— Все зависит от того, за что она зацепилась. Придется потрудиться.

Дженис подумала, что за тридцать лет совместной жизни на двадцати квадратных футах между Шэрон и Реджином установилось что-то вроде телепатической связи.

— Давай подойдем к ней и попытаемся не зацепиться за то же самое, что бы это ни было... Возможно, это всего лишь песчаная коса.

— Шэрон, Шэрон, подожди! Посмотри на этот свет,— взмолилась Дженис.

— Я смотрю. Я ничего не вижу за этими вспышками, — ответила Шэрон. — Это может быть какой-нибудь маяк.

И тут ожило радио. Хриплый голос проскрипел: «Помогите». Слова звучали невнятно, голос осип: «Помогите. Трейси Кайл из Вестбрука, Иллинойс. Я нахожусь на...»

— Трейси! — взвизгнула Дженис. — Это моя сестра, Шэрон, это моя сестра! А-а, это моя сестра!

Через пятнадцать минут высокая Трейси безвольно повисла в объятиях Дженис, которая была на восемь дюймов ниже, но находилась в приподнятом настроении и не сомневалась в том, что может легко отнести кузину в Чикаго на руках. Лицо Трейси представляло собой сплошную маску из воспаленных бугров от укусов насекомых, кровоподтеков и шелушащейся кожи. Одного рукава не было, а ее короткие волосы прилипли к голове, как у непослушного маленького мальчика. Правой рукой она поддерживала левую кисть, которая безжизненно свисала вниз. Трейси вся была покрыта глубокими ожогами. Дженис казалось, что нос Трейси поджаривался не на солнце, а на гриле. Ее ноги, испещренные глубокими царапинами, распухли, а пониже коленей приобрели фиолетовый оттенок. Она представляла собой самое фантастическое зрелище из всех, которые доводилось видеть Дженис.

— Я нашла тебя. Я нашла тебя, — шептала Дженис.

Ноги Трейси подкосились, и она опустилась на песок. Дженис и Шэрон наполовину занесли, наполовину втащили Трейси в катер.

— Я нашла тебя, — продолжала повторять Дженис.

Губы и язык Трейси так распухли и растрескались, что она не могла говорить. «Эти несколько слов, которые она произнесла, пытаясь позвать нас, могли стать для нее последними», — подумала Дженис, всхлипнув, и жестом попросила подать ей воду, чтобы напоить сестру.

— Чуть-чуть, — предупредила Шэрон. — Если она выпьет слишком много воды, ей станет плохо. — Она смочила чистую ткань и положила ее на язык Трейси. Затем Шэрон вскрыла стерильный пакет с лимонным увлажняющим гелем, выдавила гель на язык Трейси и покрыла им ее губы.

Трейси старалась изо всех сил, но не могла издать ни звука. Шэрон дала ей глоток «Гаторада». Наконец раздался звук, более всего напомнивший Дженис скрежетание несмазанных шестерней, и слово «...меня». Реджин помог им поднять ее на борт «Биг Спендера».

— Я тебя не уроню. Теперь ты в безопасности, — говорила Шэрон. — Ложись на койку. — Реджин сдернул покрывало, под которым оказались хрустящие полосатые простыни. Трейси упала на них, жестом попросив Дженис наклониться пониже. Сестра выполнила ее просьбу, и Трейси, подняв грязную руку, скорее напоминающую лапу, прошептала:

— Кэмми... Холли...

— Кэмми в безопасности, Трейс. Она сейчас в техасской больнице, — ответила Дженис, предусмотрительно не упоминая о Холли. — Тебя тоже туда отвезут. Шэрон уже сообщила. Скоро ты будешь с Кэмми. — Трейси кивнула и издала звук, который, по мнению Дженис, должен был означать «хорошо».

Дженис выпрямилась и обняла сперва Шэрон, а затем Реджина.

— Спасибо вам за то, что вы избавили меня и мою семью от необходимости пережить весь ужас, который бы стал одной из самых жутких трагедий в нашей жизни.

— Когда придет судно береговой охраны, отправляйся с ней, — сказала Шэрон. — Теперь ты можешь позаботиться о своей семье. Ты это заслужила.

Дженис притихла и задумалась. После довольно продолжительной паузы она вопросительно посмотрела на капитаншу и произнесла:

— Если вы не возражаете, я хотела бы пока остаться здесь. Вы говорили, что снять «Опус» с мели будет нелегко. Я не моряк, но я относительно молода. Я сильная и могу помочь. Мне кажется, я в долгу перед Ленни. Я не знаю, что здесь произошло, но я уверена, что, если Ленни был вашим другом, значит, он был хорошим парнем. И я ни секунды не сомневаюсь, что он сделал бы все, что в его силах, чтобы спасти их. Я думаю, здесь произошло что-то вроде автомобильной аварии. Ты все делаешь по правилам, но что-то идет не так, а затем и вовсе происходит ужасное. Наверное, это судьба. По рассказам, он не похож на человека, который бы покинул свой корабль.

— Тут ты права, — сказал Реджин. — У Ленни было большое сердце. И мощное чувство ответственности. Мореплавание напоминает полеты в воздухе. Оно не прощает ошибок, хотя и считается вполне безопасным.

— Поэтому я хотела бы почтить его память. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам вернуть «Опус» его жене и маленькому мальчику.