Пламя сердец

— Значит, они угрожают только мне лично?

— Да. Викинг лучше умрет на поле брани, чем даст себя поработить. Попасть в плен для них — бесчестье. Ты навязал им то, что они ненавидят более всего на свете.

— И все же, если я выиграю бой, они смирятся с эти?

— Они воины, Ройс. Они сражаются от скуки или из-за малейшего оскорбления. Причины для них не имеют значения. На наших праздниках люди погибают из-за мелочей, ссоры начинаются с невинного спора. Друг сражается с другом — любой вызов на поединок доставляет им удовольствие. Но победителя чествуют всегда как самого достойного мужчину. Они выставят против тебя своего самого лучшего воина. Они не думают, что ты сможешь победить его, но, если вдруг тебе это удастся, ты докажешь свою силу и тебя будут уважать.

Он прикоснулся пальцем к ее подбородку и заставил взглянуть на него.

— И все же тебя что-то беспокоит. Ты не хочешь, чтобы я принял вызов?

Она простонала.

— Этого ты просто не можешь себе позволить. Моя мать уже сказала им, что ты не причинишь мне зла. Мой дядюшка Хьюг тоже убежден в этом. Если ты не согласишься на поединок, Ройс, то они возьмут приступом замок. У тебя нет другого выхода, если тебе дорог твой народ.

— Тогда почему они не напали на меня сразу, а вызвали на поединок? Это очень благородно, Кристен. Не беспокойся, я не проиграю.

Она всхлипнула, отвернулась от него и быстро побежала вверх по лестнице. Ройс в недоумении смотрел ей вслед, пока она не скрылась на верхнем этаже. Потом он подозрительно посмотрел на Торольфа.

— Что ты ей сказал? Почему она так расстроена?

У Торольфа мозги плавились от напряжения, когда он пытался проследить за их быстрой беседой. Потом, как только он понял, что сакс готов принять вызов, он отказался вникнуть в детали их разговора. Но Ройс сам должен был понять состояние Кристен, ее реакция на события была, по мнению Торольфа, совершенно естественной. Тогда что же Ройс имеет в виду?

Торольф пожал плечами.

— Гаррик злится на Зелига… Корабль потерял… Кристен привел здесь… Будет сражаться, как сошел с ума…

Ройс совсем был сбит с толку этими фразами на ломанном языке. Может быть, Кристен была вне себя от страха за брата? Наверное, так и есть. Если эти волнения прибавились к ее неуверенности за исход поединка между ними и его противником, то все понятно.

— Когда придет ваш человек? — спросил он.

— Ты имеешь время, только чтоб готовиться.

— Он придет уже вооруженный?

— Да.

Ройс отослал Торольфа коротким кивком. Своему слуге он приказал принести из его комнаты боевое снаряжение, а сам в это время разговаривал с Альденом. Он сообщил ему о вызове и дал указание на тот случай, если он, вопреки ожиданиям, проиграет бой. Потом он надел шлем и кольчугу. Альден еще натачивал меч, когда с улицы донесся сигнал.

Ройс вышел из дома и остановился в дверях. В одной руке он держал меч, в другой — щит. Все викинги стояли во дворе замка, но они расположились ближе к валу и в знак того, что они всего лишь зрители, сложили свои щиты и мечи у ног. Увидев это, Ройс приказал своим людям, что один за другим вышли из дома, снять оружие. Он увидел мать Кристен, которая стояла, ухватившись за руку гигантского мужчины с широченной грудью. Уж не отец ли это Кристен?

Но у Ройса не было времени на размышления, так как его внимание привлек соперник, находившийся в нескольких шагах от него. Он был очень высок, наверное, даже несколько выше Ройса. Он стоял, широко расставив свои мощные ноги, на которых были надеты кожаные гамаши. Помимо них на нем был всего лишь конической формы шлем с длинным забралом, почти целиком скрывавшим его лицо. На широкой груди и плоском животе играли мускулы. Руки были подобны мощным булавам. Широкие золотые браслеты, украшенные орнаментом с драконами, посередине меча выступал шип сантиметров пять длиной. Его двусторонний меч был совершенством кузнечного искусства и мог бы стать предметом гордости самого требовательного воина. Рукоять меча была богато украшена золотом и драгоценными камнями.

Все это Ройс отметил беглым взглядом. Оголенная грудь воина была знаком презрения к противнику, и это сразу бросалось в глаза. Поэтому Ройс позвал Альдена, чтобы тот помог и ему снять кольчугу.

— Ты что, свихнулся? — удивился Альден.

— Нет, кольчуга может оказаться для меня дополнительным грузом, и тогда у него будет преимущество — ему легче будет двигаться. Я не думаю, что это будет короткий поединок, и не хочу давать ему такое преимущество.

Викинги издали приветственный голос, увидев, что и Ройс тоже обнажил грудь. Его противник остановился и ждал. Наконец Альден снова протянул Ройсу щит, и Ройс пошел на человека, который желал его смерти и которого он должен был убить, но вдруг остановился, как вкопанный, увидев аквамариновые глаза, уставившиеся на него из-под шлема. Ройс издал громкое проклятие и отступил на шаг. Потом он выругался еще раз и бросил меч на землю между ними.

Гаррик тоже опустил свой меч.

— О, Тор! Она разве тебе ничего не сказала?

— Я не могу сражаться с тобой! — гневно воскликнул Ройс. — Я не могу доставить ей столько горя!

— Это что, единственная причина, по которой ты не хочешь сражаться?

Его тон был настолько оскорбительным, что Ройс явно услышал в нем подозрение в трусости. Он снова было схватились за меч, но перед его мысленным взором возникло измученное лицо Кристен, и ему пришлось с силой сжать руки в кулаки, чтобы подавить в себе желание поднять оружие.

Вышли мне другого противника, — с трудом выдавил Ройс из себя.

— К примеру, этого медведя, который стоит рядом с твоей женой.

— Нет, мой брат не готов для такого поединка, с противником твоей комплекции и твоего возраста, хотя он сам в этом никогда не признается. Ты будешь сражаться или со мной, или ни с кем. Или, может быть, моя дочь забыла сказать тебе, что произойдет, если ты откажешься биться со мной?

— Нет, она сказала мне об этом.

— Тогда поднимай свой меч, сакс! Ты знаешь, что у тебя нет выбора.

— А ты уверен, что ты сам не слишком стар для поединка со мной, викинг? — спросил Ройс с издевкой. — Ведь я ежедневно тренируюсь со своими воинами, чтобы подготовить их для войны с вашими братьями, датчанами. И, кроме того, насколько я знаю, ты не воин, а всего-навсего купец.

— Ого! — продолжал Гаррик издевательским тоном. — Вот это да! Наконец ты бросаешь мне настоящий вызов. Готовься, парень! Через секунду я изрублю тебя на куски.

Ройс схватил свой меч, взметнул его и обрушил со всей силой слева на Гаррика. У него действительно была лишь секунда, и уже на его щит обрушился первый удар противника. Едва он успел обрести равновесие, как последовал второй, еще более мощный удар.

Бренна была права. Отец Кристен жаждал крови соблазнителя своей дочери. Он ни на секунду не прекращал атаку, обрушивая на Ройса удар за ударом, и все дальше теснил его назад. Ни один датчанин, с которым приходилось сражаться Ройсу, не вел себя во время боя так безжалостно. Но ни у одного датчанина и не было повода для такого поединка. Ройс сражался в первую очередь не с викингом, а с оскорбленным отцом. Для него настал час расплаты за каждую ночь, проведенную с Кристен.

Кристен же, окаменев от горя, стояла у окна в комнате Ройса на верхнем этаже и, затаив дыхание, следила за поединком. Эти минуты доставляли ей ужасные мучения, но она не могла отвести глаз с поля битвы. Сердце ее обрывалось десятки раз, когда было похоже на то, что Ройсу не удастся вовремя поднять свой щит или же когда щит выпадал из его рук и клинок отца угрожающе приближался к нему — но не меньшее волнение охватывало ее и тогда, когда Ройс начинал молотить по щиту ее отца.

Они стояли друг против друга, и удар обрушивался за ударом. Кристен до крови кусала губы, чтобы не закричать, когда ситуация принимала угрожающий оборот. Чем же все это кончится? Сколько это может продолжаться, пока…

Удар невероятной силы свалил Ройса на землю. Гаррик подбежал к нему с правой стороны, споткнулся о его ноги и тоже растянулся на земле. Ройсу удалось подняться первым, и он спокойно мог нанести викингу смертельный удар. Но он этого не сделал, а вместо того воткнул меч в землю и сорвал с себя шлем.