Пламя сердец

— С меня хватит! — закричал он. — А то я и убить бы тебя мог.

Гаррик медленно поднялся. Он приставил острие своего меча к груди Ройса, подержал его так несколько мучительных секунд и тоже воткнул в землю. Затем он также сорвал с себя шлем, и копна густых золотых волос рассыпалась по его плечам.

— Да, было бы глупо продолжать бой. В конце концов я тоже не собираюсь убивать тебя. Но вот это я могу сделать без всяких сомнений.

С этими словами Гаррик с такой силой ударил Ройса в подбородок, что тот не устоял и рухнул на землю. Ройс быстро повернулся и, уже вставая, всей тяжестью своего плеча двинул Гаррика в живот. Они вполне серьезно продолжили борьбу, на этот раз не мечами, а кулаками молотя друг друга.

Кристен от облегчения заплакала. Бренна же отвернулась, чтобы скрыть свои слезы. Обе женщины улыбались, так как знали, что этот бой уже не может иметь смертельного исхода. Что касается викингов, то им было все равно, какими средствами ведется поединок. Они криками подбадривали своего бойца, а люди Ройса тоже довольно вопили, когда ему удавалось нанести меткий и весомый удар.

Когда наконец, спустя немало времени, бой был завершен, Ройс не мог даже голову поднять. Гаррика, стоявшего перед ним на коленях, уже чествовали как победителя, как вдруг Ройс подмял его под себя, и оба остались неподвижно лежать на земле.

На площади наступила тишина. Многие уже стали сомневаться в том, что герои поединка остались в живых.

Кристен не дала никому времени на раздумья. Она подбежала к неподвижно лежавшим борцам и распорядилась внести обоих в дом. Когда ни один сакс не пошевельнулся, чтобы выполнить ее приказ, она пронзила Альдена гневным взглядом.

— Не заставляй меня пожалеть о том, что я тебя простила, сакс! А ну-ка, подгони их!

Он повиновался, и Кристен поспешила поднять с земли мечи противников. В этот момент к ней подошли дядя и остальные викинги. При их приближении она грозно потрясла одним из мечей.

— Все кончено, дядюшка Хьюг! — гневно предупредила она его. — Я выхожу замуж за этого сакса, и горе тому, кто посмеет помешать мне в этом. Он сражался за право потребовать мира. Дайте ему то, что он завоевал.

Хьюг громко расхохотался, запрокинув голову. Он так сильно хлопнул Бренну по спине, что та закачалась.

— Какова мать, такова и дочь! Не так ли, Бренна? Да поможет нам всем святой Один! Теперь на нашем побережье рождаются женщины совсем другого склада, не то что раньше.

Бренна обернулась и гневно посмотрела на деверя.

— Ты, бык рогатый! Разве она пережила бы все ужасы здешней жизни, если бы я не научила ее всему, что нужно женщине в таких условиях? Дай ей ответ, Хьюг, которого она от тебя ждет.

Тот с улыбкой посмотрел на племянницу.

— Да, твой супруг достойно вел себя в бою. Он заслуживает мира.

— И вы все уедете?

— Да, но не раньше, чем сыграем достойную свадьбу.

Кристен улыбнулась, а затем разразилась громким смехом и бросилась к дядюшке Хьюгу, в его могучие объятия.

Глава 44

Наконец-то у Ройса перестали болеть все его кости, но он еще не был уверен, что сможет передвигаться на своих двоих, если поднимется с постели. Со времени поединка прошло три дня, и состояние его заметно улучшилось, но никогда в своей жизни он не чувствовал себя так паршиво. Какое-то время ему казалось, что у него ни одной целой кости не осталось. И в самом деле, у него было несколько переломов, и Кристен пришлось накладывать твердую повязку ему на грудь, чтобы скорее срастались ребра.

Вообще-то ему и не нужно было подниматься с постели. Он и так прекрасно знал, что происходит в доме. Казалось, в его комнате побывали уже все обитатели и гости Виндхёрста. Его люди приходили, чтобы справиться о его здоровье, а соотечественники Кристен — чтобы познакомиться с человеком, который женится на их светлокожей красавице.

Особенно часто приходила Даррелл, потому что с появлением викингов она находилась в состоянии, граничащем с истерикой. Альден по-королевски развлекался всем происходящим. Но самое большое впечатление гости произвели на Мечан. Она приходила к Ройсу и, захлебываясь от восторга, рассказывала ему о том, что дядя Кристен, Хьюг, обещал показать ей свой викингский корабль. Перемену, которая, произошла, благодаря Кристен, с его сестрой, иначе как чудом нельзя было назвать. Но разве эта девушка не изменила и его самого?

Иногда он спрашивал себя: не судьба ли это захотела исправить свою ошибку и во искупление того, что во время первого нападения викингов она отняла у него любимую жену, во время второго послала ему Кристен? Ей удалось целиком заполнить окружавшую его в течение долгих лет пустоту и вернуть его к жизни. Он теперь почти не вспоминал о Роне. Когда же пытался представить ее себе, видел синие аквамариновые глаза и рассыпающиеся золотые волосы. И Кристен любила его. И это после всего, что он ей причинил. Она действительно его любила. Этому он не переставал удивляться.

Единственным человеком, еще не побывавшим в его комнате, был отец Кристен. Криво улыбаясь, Бренна рассказывала Ройсу, что Гаррик пока еще тоже не в состоянии подняться с постели. Это признание очень обрадовало Ройса — он хотел, чтобы старик пострадал также сильно, как и он. Он хотел увидеть его кровь — что ж, Ройс потерял достаточно крови. В общем, ему совсем не хотелось встречаться с этим безжалостным викингом до страшного суда.

Однако, вопреки ожиданиям, страшный суд наступил уже через три дня. Кристен ворвалась в его комнату, чтобы предупредить, что ее отец появится здесь через несколько секунд. Ройс с наигранным ужасом спрятал лицо в подушку. Однако на самом деле ему и впрямь было не по себе. Кристен хихикнула и забрала у него подушку. И тут показался Гаррик. Он заполнил весь дверной проем.

Ройс видел это великолепное тело в действии, теперь же ему впервые представилась возможность как следует разглядеть этого человека. Он, как и Бренна, выглядит гораздо моложе своих лет. Во всяком случае, никак нельзя было предположить, что его сын всего на каких-то пять-шесть лет младше Ройса.

Ройсу было неловко, что его так здорово отделал человек, на добрых два десятка лет старше его, да еще и купец. Человек, который с возрастом должен был испытывать упадок сил. Еще хуже, однако, что этот человек смог раньше, чем он сам, оправиться от ран. Ройс очень точно оценивал свои силы, а человеку с возрастом Гаррика понадобилось бы по меньшей мере недели две провести в постели.

И все же он был уже на ногах, прямой и несломленный. От многочисленных ран не осталось почти никаких следов: разве только шрам на губе, ссадина на щеке да легкая голубизна под глазом. Ройс пожалел, что не видел этот глаз, когда его украшал настоящий синяк. Мой Бог! Он обижался на викинга за то, что тот выздоровел раньше, чем он!

На Гаррике был кожаный жилет и узкие бриджи. Сапоги из мягкой кожи были расшиты золотом и доставали почти до колен. Жилет украшали тоже золотые цепочки. Он был воистину живым олицетворением богатства. Чего стоила одна лишь золотая, величиной с кулак, пряжка его пояса. А золотые перстни с драгоценными камнями, поблескивавшие на пальцах, а массивный золотой медальон, поблескивающий на груди, не говоря уж о многочисленных браслетах на запястьях.

Ройс с огорчением отметил про себя, что этот человек подавляет его, но не богатством и силой, а своей мрачной суровостью. И этот человек был отцом Кристен. Достаточно одного слова, произнесенного им, и Ройс навсегда потеряет ее.

Свадебные торжества были уже в полном разгаре, что нарушало все традиции и обычаи, так как жених и невеста среди гостей не появлялись, к тому же Кристен еще не получила родительского благословения Пиршество началось, собственно, уже в день поединка. Хьюг Хаардрад объявил, что викингам нужно плыть до наступления холодов, которые значительно осложнили бы путешествие, поэтому они не могут позволить себе ждать, пока к Ройсу вернутся силы. Таким образом, свадебные торжества начались уже до официального объявления бракосочетания, ведь праздники у викингов продолжаются, как правило, много дней. А разве можно было допустить, чтобы у Кристен не было пышной свадьбы! Нет, как утверждал дядюшка Хьюг, такому не бывать!