Рейнеке-лис

«Как это, — спрашиваю, — занесло вас в колодец?»

А вы мне оттуда кричите:

«Милая кумушка! Как вы кстати! Я приготовил здесь для вас угощение. Садитесь во второе ведро и живо спускайтесь! Рыбы тут уйма!»

Я дала себя одурачить, влезла во второе ведро, и оно сразу пошло вниз. Я в нем спускаюсь, а вы в своем ведре поднимаетесь мне навстречу. «Как это так, Рейнеке?» — спросила я в изумлении. А вы мне ехидно ответили: «Вверх и вниз — так уж оно в мире ведется, так получилось и с нами. Один понижается, другой возвышается — все зависит от личных качеств». Тут вы выскочили из ведра и убежали, а я, убитая горем, весь день просидела в колодце и спаслась только под вечер. Но сколько побоев я перенесла!

К колодцу подошли крестьяне, и кто-то из них заметил меня. «Погляди-ка, в ведерке сидит наш старый враг, губитель овец!» — закричал он. «Тащи его наверх! — отозвался другой. — Уж я угощу его по заслугам! Разочтемся с ним за наших ягняток!» Как они встретили меня, и вспомнить страшно! Сколько ударов тут на меня обрушилось! Я едва уцелела!..

— Вдумайтесь в эту историю, — ответил ей Рейнеке с бессердечной ухмылкой, — и вам станет ясно, что побои пошли вам на пользу. Правда, лично я предпочитаю обходиться без них. Дело обстояло так, что кто-нибудь из нас двоих был бы неизбежно избит, поскольку мы не могли выбраться одновременно. Этот урок вам стоит запомнить: впредь не будьте такой легковерной!

Волк злобно щелкнул зубами:

— К чему еще доказательства? Никто не пакостил мне больше, чем этот негодяй! Я забыл вам еще рассказать, как однажды в Саксонии он завлек меня к обезьянам. По его наущению я влез там в какую-то пещеру, будь она проклята! И если бы я в ней замешкался, то остался бы без глаз и ушей. Лис уверил меня, что я встречусь с его тетушкой — так он называл страшилище обезьяну, хозяйку пещеры. О, этот плут хорошо знал, что меня ждет, и был очень раздосадован, когда я спасся!

— Изергим что-то путает, должно быть, он немного тронулся, — заявил тут Рейнеке, сделав легкий поклон господам придворным. — Уж если он взялся рассказывать об этой истории, то пусть бы рассказывал точно. А дело обстояло так.

Два с половиной года тому назад он собрался в Саксонию, чтобы развлечься и повеселиться. Я также отправился с ним. Это правда, а все остальное — глупая выдумка. В пещере жили не обезьяны, а какие-то гнусные обезьяньи выродки. И никакие они мне не родственники. Мартын-обезьянка и госпожа Рюкенау действительно доводятся мне дядей и тетей. Этим родством я горжусь. Мой дядя Мартын — весьма почтенный юрист. А этих пещерных тварей Изергим приписал мне в родство только в насмешку. Если хозяйка пещеры на кого и похожа, то разве что на дьявола из преисподней. Правда, я величал ту мерзкую старуху тетушкой, но знал, что делал: как говорится, хоть и было мне тошно, зато угостили роскошно. Впрочем, я желаю ей сдохнуть, старой ведьме!

Так вот однажды мы свернули с дороги, чтобы обойти гору, и увидели глубокую, мрачную пещеру. Изергим, как всегда, был голоден и зол. Кто же когда-нибудь видел волка сытым и довольным? Я сказал ему, что в этой пещере можно найти достаточно еды и, надеюсь, ее обитатели охотно с нами поделятся. «Милый племянничек, — возразил мне Изергим, — лучше я подожду вас под деревом: вы хитрее меня и легче завяжете с ними знакомство. А если предложат поесть, вы меня позовете». Одним словом, бездельник не пожелал сам рисковать и решил выждать, чем закончится мой визит в пещеру.

Я отлично его понял, но все же, дрожа от страха, полез в пещеру и долго брел каким-то длинным извилистым ходом. То, что я увидел в его конце, было так ужасно, что еще раз увидеть это я не согласился бы и за целую гору золота. Это был притон отвратительных тварей, огромных и малых. Эта старуха-маменька — вот уж сущая дьяволица! Безобразно широкая пасть, длинные страшные зубы, длиннущие когти на длинных руках и предлинный хвост на самой спине! А детеныши так же уродливо-гадки! Настоящие чудища! Мамочка встретила меня таким взглядом, что мне стало жутко. Ростом она была побольше Изергима, а кое-кто из ее деток почти не уступал ей. Весь этот мерзкий выводок лежал вповалку на перепревшей соломе. А какая там была вонь! Сказать вам по совести, мне стало очень не по себе: их было слишком много, а я один.

Тогда я испробовал старое средство: вопреки своим истинным чувствам, я сердечно приветствовал их всех, назвал старуху тетушкой, а ее деток братцами, — короче, на слова я не скупился.

«Дай бог вам счастья на многие годы! — сказал я. — Все это ваши детишки? Как же они очаровательны! Так жизнерадостны! Так миловидны и приветливы! Бог мне свидетель, они выглядят чистокровными принцами. Я счастлив познакомиться с такой родней!»

Расхваливая ее детей, я обворожил старуху. Она отвечала мне тем же, назвала меня племянником и обласкала так, будто и впрямь состояла со мной в родстве.

«Рейнеке, наш драгоценный родственник, — сказала она, — милости просим! Как поживаете? Всю свою жизнь я буду благодарна вам за это посещение. Прошу вас преподать моим детям разные премудрости, чтобы они успевали в жизни…»

Видите, как много я выиграл, пожертвовав правдой. И все же я охотно сбежал бы оттуда. Так нет же! Она меня не отпускала:

«Мой милый племянник, куда вы так торопитесь? Я хочу угостить вас как следует!»

Тут она принесла мне столько еды! Не могу теперь все перечислить. «Где это все достается?» — думал я про себя. Отведал я рыбы, козули, вкуснейшей дичи! Вдобавок хозяйка дала мне еще дивный кусок свежей оленины для передачи моей семье.

«Заходите почаще, мы будем вас ждать», — сказала она мне на прощание. Я, конечно, обещал — давай бог ноги тем же длинным извилистым ходом до самого выхода.

Изергим встретил меня стонами. Я спросил его о здоровье.

«Прескверно, с голоду подыхаю», — ответил он мне. Я пожалел волка и отдал ему целиком весь олений окорок, который он тут же сожрал. Тогда он был мне очень благодарен, но теперь все забыл. Быстро прикончив окорок, он спросил: «Кто проживает в этой пещере и как вас там приняли?» Я сказал ему всю правду.

«Это место ужасно, — объяснил я, — но лакомой снеди там сколько угодно. Идите смелее, но пуще всего опасайтесь говорить то, что вы на самом деле думаете».

Я даже повторил ему:

«Хотите добиться успеха — припрячьте правду подальше. Кто носит ее постоянно на языке, тот расплачивается за это неприятностями: такого гостя за стол не посадят. Что бы ни довелось вам увидеть, говорите лишь то, что всякому приятно выслушать, тогда к вам отнесутся по-дружески».

Изергим не послушал меня — и жестоко поплатился. Впрочем, так ему и надо! Ведь эти волки — народ неотесанный, грубый, тонкого обхождения и мудрых мыслей понять не в состоянии.

«Я сам знаю приличия!» — заносчиво буркнул он мне в ответ, ринулся в пещеру и там получил по заслугам.

Увидав страшную самку и ее детенышей, он, ошарашенный, крикнул:

«Ай, что за гнусные твари! И это все ваши родные щенки? Тогда утопите их скорее, чтоб это отродье не расплодилось на свете! Будь они моими, я бы их давно передушил!»

Ну, конечно, мамаша их рассвирепела:

«Какой дьявол прислал вас сюда грубить? Какое вам дело, красивы мои дети или безобразны? Только что здесь был мудрый и многоопытный Рейнеке-лис. Он понимает больше, чем вы. Он заверил меня, что мои дети миловидны и благовоспитанны. Он хвалил их манеры и признался, что рад быть с ними в родстве. Вам не нравятся мои дети, да кто вас сюда звал?»

Тем не менее Изергим сразу же грубо потребовал от нее еды.

«Тащите сюда что-нибудь пожрать, а не то я и сам разыщу!»

Он и впрямь собирался было начать розыски, но, как говорится, это вышло ему боком. Страшная дьяволица набросилась на него и изодрала на нем шкуру зубами и когтями. Да и детки ее в стороне не остались. Волк взревел и пустился прочь.