Страница 51 из 69
Расположившись со всем возможным комфортом на толстенной ветке, охотница прикрыла глаза. Предстояло дождаться темноты, а до этого времени можно было и отдохнуть, и подумать. Утреннее события для нее даром не прошли - руки до сих пор меленько противно дрожали, выдавая, какое напряжение и страх ей сегодня довелось пережить. Впрочем, накануне было хуже. Тогда она всерьез решила, что ее собираются сжечь. Ужас, поселившийся в глубинах памяти еще с детства, заявил о себе со всей возможной силой. Айшэ забилась в угол, как испуганный зверек, но это не помогло укрыться от собственных воспоминаний. Картины двадцатилетней давности вставали перед глазами, словно все случилось вчера. Пылающий костер, еще недавно бывший алтарем языческой богини, и мать на нем... Охотница вздрогнула, чуть не свалившись при этом с ветки. События того дня до сих пор возвращались в кошмарах.
Старательно отгоняя от себя воспоминания о пережитом, девушка попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Например, на том, что делать дальше. Понятно, что оставаться здесь было опасно, но сказать "надо драпать" было куда проще, чем сделать. Все же границы государства охранялись регулярной армией. Церковной, что служило дополнительным источником проблем. Вряд ли господа рыцари будут столь любезны, что пропустят через охраняемые заставы девушку с явными признаками смешанной крови. И уж точно не помашут вслед платочком.
В Южную Истию Айшэ забрела не из праздного любопытства. Конечно, девушка была вольна выбросить из головы все, услышанное от шаманов и не вспоминать о них ближайшие лет двести, но сделать это не позволяла элементарная порядочность. А еще четкое, почти болезненное осознание того, что в кое-чем зеленявки были абсолютно правы: вечность, ни на что не направленная, не имеет смысла. Цели у нее действительно не было, а желание мстить подохло вместе с Мейзом двадцать лет назад. Так что охотница не видела особой проблемы в том, чтобы поискать те самые признаки нарушения равновесия, о которых говорили шаманы. Занятие ничуть не хуже любого другого. Кроме того, она считала себя обязанной лесному народцу.
Соваться в Аллирию, о которой у нее остались не самые радужные воспоминания, она не стала, предпочтя обойти ее с севера через ничейные земли и вечно мятежную Лерату. Наконец, оказавшись в Истии, Айшэ решила убить двух зайцев одним выстрелом и заодно попрактиковаться в маскировке. Ей было интересно, смогут ли ее принять за свою в человеческом поселении. Так появилась на свет тихая, неприметная травница Айрин, попросившая пристанища в богатом селе Омутники. Это было год назад.
За прошедшее время Айшэ почти привыкла к людям, к их двуликой, а подчас и двуличной жизни. С одной стороны, в деревне все шло по сотни лет назад выверенному и негласно утвержденному распорядку. Крестьяне вставали и ложились с петухами, выполняли ежедневные работы по хозяйству, трудились в поле. С другой же стороны... Айшэ была слишком маленькой, когда жила в Подлесье, чтобы участвовать в ежевечерних посиделках, теперь же ей, как незамужней, приходилось появляться на "вечерницах". И хотя ее там не особо привечали, но все же послушать извечные сплетни довелось. Охотница тогда поразилась, сколько злобы и зависти может быть вложено в шутливые, почти невинные на первый взгляд фразы, и какой грязью за глаза поливают друг друга деревенские. Сама девушка была мишенью едва ли не половины таких вот "доброжелательных" высказываний. Айшэ с удивлением узнала, что ее незамысловатая легенда о том, что она жила на лесном хуторе в Лерате, пока его не сожгли очередные повстанцы, обросла массой подробностей. Сельчане, чуть ли не каждое утро прибегавшие к маленькой травнице за чудодейственными микстурами от простуды и прочих хворей, за спиной едва ли не плевались, услышав ее имя. Девушку в одночасье ославили гулящей и едва ли не разбойницей. Хорошо хоть ведьмой не сочли. Только сельский священник, старый пройдоха отец Дионисий, считал маленькую конопатую простушку приличным человеком. А еще крайне полезным - он был потребителем львиной доли противопохмельного зелья. И именно он когда-то уговорил старосту позволить пришлой девке остаться в деревне.
Впрочем, все это в прошлом, одернула сама себя охотница. Стоило подумать, как быть дальше и куда идти. Ясное дело, что средь бела дня ей не выбраться, но и ночью шансов немного. Правый берег Ржавейки, ровный, как стол, был заливным, а после недавних дождей и вовсе превратился в хлюпающее под ногами болотце. Хорошо хоть ему было далеко до северных Синих Топей, из которых брала начало местная река. Странная, кстати, речушка, мутная, с очень спокойным течением, но какая-то недобрая. Вон даже водяной несколько озверевший...
По левому берегу тоже особо не побегаешь - заметят. А продираться сквозь лес не имело особого смысла, дальше его почти полностью выжгли, освобождая земли под пахоту. Можно было, конечно, добраться до большого конезавода, расположенного в трех верстах от села, но этот выход стоило оставить на крайний случай. Вряд ли в местных конюшнях найдутся выезженные боевые скакуны, не боящиеся ни диких зверей, ни крови, ни магии. А обычные крестьянские лошадки на вампиршу реагировали однозначно - пугались. Хорошо хоть не убегали, а некую нервозность животных всегда можно было списать на запах трав и отваров, которыми буквально пропитались одежда и волосы травницы. Лучшим выходом была река - вдоль высокого глинистого берега можно было уйти довольно далеко, не привлекая к себе особого внимания. Так она и решила поступить.
Все оставшееся до вечера время Айшэ без зазрения совести проспала, по-кошачьи свесив руки и ноги по обе стороны широкой ветки. Уже в сумерках девушка слезла с дерева, предварительно забрав содержимое тайника. Здесь находились вещи и оружие, выданные ей когда-то Висиком. Наскоро одевшись и приладив за спину ножны с фалькатой - так называлось странное изогнутое оружие, подаренное гоблином - девушка растворилась в сгустившейся под деревьями темноте. Клинок за спиной, хоть она так и не выучилась им толком пользоваться, вселял уверенность и позволял чувствовать себя более защищенной.
Спуск к воде много времени не занял. Влажная глина скользила под ногами, идти, все время придерживаясь за выступающие корни, растений было неудобно. Узенький бережок то и дело обрывался, и приходилось перепрыгивать крошечные "бухточки" ленивой темной воды. Лезть в реку категорически не хотелось, не раз выручавшее чутье вопило благим матом, стоило лишь взглянуть в ту сторону.
Внезапно она оступилась, коварная глина злорадно чавкнула. Попытавшись зацепиться хоть за что-то, девушка встретила ладонями лишь пустоту. "Ну вот..." - еще успела подумать охотница, прежде чем упасть в реку. Плюх вышел основательный, брызги, поднятые тщедушным тельцем, разлетелись далеко окрест.
Когда на шее сомкнулись холодные перепончатые руки с когтями, вампирша даже не удивилась. Омутник, не став тащить свою добычу на глубину, попытался тут же отгрызть от нее хоть кусочек. Неведомо как извернувшаяся в стальной хватке Айшэ с удовлетворением отметила, что следы ее когтей на морде твари все еще не затянулись. Впрочем, стискивающие горло хваталки и зубы, мгновение спустя впившиеся в плечо, не располагали к отстраненному созерцанию.
В свою очередь вцепившись в нечисть удлинившимися когтями и попытавшись оторвать ее от себя, девушка вскоре была вынуждена признать, что таким образом успеха не достигнет. Невыносимо болело плечо, которое рвали игольчатые клыки, вампирша все больше слабела, не столько от потери крови, сколько от затрат сил на регенерацию, а водяной и не думал разжимать челюсти. Он, похоже, вообще ни о чем не думал, и это было странно. Обычно нечисть не только разумна, но и по-своему мудра. По крайней мере, она никогда не атакует без особой на то нужды, предпочитая мелко пакостить. И уж тем более не связывается с вампирами, заведомо более сильными противниками.
Мысленно ругнувшись, девушка, которую все дальше и дальше утягивали на глубину, попробовала достать из наспинных ножен фалькату. Сейчас отсутствие фехтовальных навыков роли не играло, а уж для того, чтобы просто ударить противника острым концом клинка много мастерства не нужно. Преодолевая боль и сопротивление воды, она все же достала оружие. Удар вышел откровенно слабым, лишь оцарапав спину уродливой твари, но результат превзошел все ожидания. Зеленая чешуя в месте, соприкоснувшимся с металлом вспучилась, темная кровь хлынула потоком. Водяной разжал зубы и... заорал. Звук ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что охотница рефлекторно зажала уши, чуть при этом не выбив себе глаз фалькатой. Оттолкнувшись ногами от визжащей твари, она что было сил рванулась к поверхности.