Страница 8 из 34
— А в квартиру к Вере кто-нибудь приходил? После меня?
— Никто не приходил.
— Вы… всю ночь дежурили?
— Вот привязался. Ну, не всю ночь дежурила, спать ушла. Я ж живой человек.
— Сколько было времени, когда вы ушли ночью?
— Не помню. Около двух, что ли. Да, два, полтретьего. Еще вопросы есть? Если нет, до свидания.
— Но утром вы все-таки спустились?
— Ну, спустилась.
— Когда?
— Вот настырный. Не помню даже. Ну, около шести. Все, прием окончен, молодой человек. До свиданья.
— Спасибо, Тамара Антоновна. — Дверь закрылась. Если сейчас в квартире двадцать один никого нет, Вера вместе с Фифи могла выйти из дому только ночью. Между двумя и шестью.
Все-таки — откуда шорох? Хорошо, самая пора наведаться в квартиру двадцать. Если бы с Верой и Фифи что-то случилось, пусть даже ночью, соседи наверняка бы услышали. Он шагнул к лифту, но выйти из тамбура не успел — дверь квартиры сто шесть открылась. Выглянувшая Тамара Антоновна окликнула его:
— Молодой человек, вы кто ей будете-то?
— Знакомый.
— Может, она уехала? Что вы волнуетесь?
— Да я пока не волнуюсь. Только вот звоню по телефону — не отвечает. В дверь — тоже не отвечает.
— Я вот насчет чего. Вы спрашивали, машину я ночью не слышала? Так вот, ночью-то я легла, а заснуть никак. Да я обычно и не сплю в это время. Ну и вот, сквозь сон слышу — машина вроде внизу остановилась. Ночью-то тихо, а тут мотор. Кто бы, думаю, это? Наши-то, которые с машинами, вроде все поприезжали.
— Где она остановилась? У подъезда?
— Нет, чуть подальше. На Луговой, во двор вроде не въезжала.
— Эта машина потом уехала? Постарайтесь вспомнить.
— Да будто вроде уехала. Я уж засыпать начала. На второй раз шум был. Был, точно. Значит, уехала.
— Вспомните, когда примерно приехала эта машина?
— Когда… Да я вроде недолго пролежала, с полчаса. Ну вот считай. Часа в три. Да, часа в три.
— А уехала, значит, часа в четыре?
— Ну так примерно.
— Большое спасибо, Тамара Антоновна.
— Да не за что, чего там. Если беспокоитесь, чего же не помочь.
Дверь захлопнулась. Мысль заглянуть сначала к дежурной была правильной, да и вообще стало легче. Возможно, Вера уехала именно на этой машине. Пожалуй. По крайней мере, есть о чем спрашивать соседей на втором этаже.
Звонок в квартиру двадцать ему пришлось нажать раз пять, пока наконец стеклянная точка дверного глазка не потемнела. Наконец дверь открылась, за ней стоял мужчина лет пятидесяти. Потертый спортивный костюм, из-за расстегнутой на груди «молнии» выбиваются седые волосы. По взгляду ясно — на долгий разговор рассчитывать нечего.
— Простите, я хотел узнать насчет вашей соседки, Гаевой.
— Мы не справочное бюро. Извините, не можем ничего сказать насчет соседки.
— Она пропала, вы не слышали, ночью она не выходила?
— Не слышали, — раздался из глубины женский голос. — Мы ночью спим.
— Не слышали, — повторил мужчина. Что еще?
— Может, собака ночью подавала голос?
Мужчина хмыкнул. Вышедший к двери парень лет восемнадцати заметил:
— Подавала. Пару раз тявкнула. Я еще подумал, может к Вере кто пришел. Потом примерно через полчаса у нее замок закрылся.
— То есть Гаева ушла? — уточнил Тауров.
Парень присвистнул:
— Как уходила, не видел. Дверь ночью запирали, это я слышал.
— Запирали изнутри? Или снаружи?
— Не знаю.
— А… шум машины? — Тауров с надеждой посмотрел на парня. — Шум машины около дома? Не слышали?
Парень поерошил волосы.
— Шум машины… Нет. Вернее, может, что-то шумело, но я так не прислушивался. Я ж говорю, занимался.
— По времени когда это примерно было? Тявканье, шум замка?
— Не знаю. Я на часы не смотрел. — Покосился на отца. — Спать лег в полчетвертого. А между прочим, у Веры недавно тоже замок открывался. Я слышал.
— Недавно? Вы не ошибаетесь?
— Не ошибаюсь. Она три замка открыла, один за другим. Я хорошо слышал.
— Вы уверены, что это была она?
— А кто еще? Больше некому.
— Во сколько это было? Примерно?
— Недавно совсем. Так часов в семь.
— Не помните, собака при этом не тявкала?
— Нет.
— Ваша соседка только вошла? Она не выходила снова?
— Может, выходила. Я не слышал.
Мужчина нахмурился, ему явно не терпелось скорее закрыть дверь.
— Товарищ, извините. Это все, что мы можем сказать.
Парень, глядя на Таурова, пожал плечами. Тауров кивнул:
— Спасибо.
Дверь закрылась. Тауров снова подошел к квартире двадцать один. Прислушался за дверью все та же глухая тишина. Если соседи слышали звук замков — значит, сейчас в квартире кто-то есть. Вера? А не открывает, потому что не хочет? Затаилась? Но тогда где Фифи? Если бы он мог сейчас вскрыть квартиру. Нельзя, нет санкции. В общем-то, нет и оснований.
Опять поднялся к Тамаре Антоновне.
— Тамара Антоновна, сегодня в семь вечера вы здесь сидели?
— Сидела.
— Примерно в это время вы не видели Гаеву? Она должна была вернуться.
— Я же сказала, нет, не видела. Не было ее.
— Может, родители заходили? Часов в семь вечера.
— Может, заходили. Я не видела.
— Вспомните, в это время, в семь вечера, в подъезд не заходил кто-то из посторонних? Не живущих в этом доме?
Дежурная задумалась. Тауров подсказал:
— Вспомните! Кто-нибудь, кого вы не знаете?
— Заходил. Точно заходил. Но только он не к Гаевой.
— Кого вы имеете в виду?
— Да такой — морячок. Капитан, наверное. Представительный такой мужчина. Лет так под сорок. Как раз около семи он вошел. Но только он не к Вере. К Вере можно пешком, она на втором этаже. А с моряком этим лифт повыше остановился. Этаже на седьмом.
Подумал: это ничего не значит. «Моряк» мог подняться на седьмой этаж, а потом спуститься.
— Вы говорите — он был представительный?
— Да. Усики, по-моему, были. Фуражка капитанская. Особенно-то я не смотрела, взглянула только.
— Обратно этот моряк не выходил?
— Не видела, я ушла ужинать.
— Спасибо. Тауров вышел на улицу. Фонарь у подъезда освещал небольшую часть двора, что-то вроде проезда. С одной стороны этот проезд ограничен девятиэтажным домом-близнецом. с другой — задней стеной магазина. К ней примыкает подсобный двор; за узорным забором из кирпичей видны два аккуратно уложенных штабеля пустых ящиков. Завернул налево, прикинул: метров через сорок можно выйти к Луговой улице. Пройдя в этом направлении, остановился. Некоторое время стоял, наблюдая за проезжавшим мимо транспортом. Поток довольно разнообразный — легковые машины с частными номерами, такси, автобусы, грузовики. Значит, в семь вечера приходил «моряк». А ночью к дому подъезжала машина. Скорее всего машина, подъехавшая ночью, остановилась где-то здесь. Именно здесь, в просвете между зданиями, где-то между магазином и вторым девятиэтажным домом. Похоже, к Вериному подъезду водитель не завернул умышленно. Иначе что ему мешало проехать лишние тридцать метров? Но он не пожелал, почему? Чтобы кто-то из жильцов дома двадцать три не увидел его машину? Несмотря даже на три часа ночи? Впрочем, может быть, все это лишь его домыслы. Ну. поленился человек, остановился, чуть не доехал. На улице все было довольно мирно, кто-то, хороший знакомый Веры, заехал за ней ночью. И они уехали, никому не сказав, куда едут. По рассказам соседей, по осторожности, с которой была закрыта дверь после ухода, по сравнительно спокойному поведению Фифи — этого человека Вера ждала. И хорошо знала. Остается понять, что это за человек. Может быть, именно тот — организовавший фиктивный ремонт питьевых танков? Хорошо, он подождет, пока Вера не объявится или ее родители не подадут в розыск. С родителями хорошо бы встретиться, они могут многое рассказать. В том числе и об этом ее таинственном знакомом. Но пока не возбуждено уголовное дело и не объявлен розыск, он может искать встречи с ними только неофициально. Как знакомый дочери. Насчет же машины завтра утром он позвонит участковому, попросит провести поквартирный обход и попытаться узнать хоть что-то насчет останавливавшейся ночью машины. Вздохнул полной грудью. Пахнет зимой, воздух холодный. Хотя какая зима в Дальноморске в начале ноября? Настоящих морозов здесь не бывает, океан. Усмехнулся. Сейчас он поедет домой, уткнется в телевизор. Потом выпьет чаю, и спать.