Турецкий транзит

– Мы встретимся, Сережа. Я очень этого хочу.

Так приглашают в небытие. Так ушедшие зовут за собой оставшихся. Так узнают о своей близкой смерти.

– Я не хочу! – испугался он.

– Это неважно. Ведь я рядом. И ты знаешь, что я рядом, правда?

– Да, – ответил он и посмотрел на спящую Таню Тимофееву полными ужаса глазами.

– Скажи мне, где мы с тобой сейчас, – попросила Таня из ниоткуда своим бархатистым призрачным голосом. – Как это место называется?

– Термесос, – ответил он, обмирая от ощущения нереальности происходящего.

При лунном свете лицо спящей девушки казалось неживым. Мертвенная бледность. Может быть, она уже умерла?

Насмерть перепуганный Сергей толкнул ее. Она вскинулась, резко поднялась в траве.

– Алло! – сказал Сергей в трубку.

Но теперь там ему никто не отвечал.

– Они в Термесосе! – сказала Таня. – Я не знаю, как им это удалось, но они, похоже, нашли наши деньги.

– Термесос – это где? – вскинулся Рустам.

– Рядом с Антальей.

Больше семисот километров.

– Вах! – сказал Рустам с досадой.

– Звони в аэропорт! – распорядилась Тимофеева. – Может быть, еще есть рейс до Антальи. Ты вызывай такси! – сказала Денису. – Если мы сейчас улетим в Анталью, мы перехватим их в Термесосе.

Рустам и Денис принялись одновременно звонить по телефонам. Рустаму удача улыбнулась первому.

– Есть рейс! – выпалил он. – Последний на сегодняшний день!

В самолете Денис сел рядом с Тимофеевой.

– Давно ты с Рустамом? – спросила она.

– Нет. Рустам предложил мне заработать, когда ты от него сбежала. Мы с тобой не были знакомы, так что ты не могла ничего заподозрить. Рустам хотел, чтобы я тебя закадрил и после заманил куда-нибудь в укромное местечко.

– Ну и как, закадрил? – спросила Тимофеева насмешливо.

– Легко! А ты не помнишь разве?

– В том-то и дело, что там была не я. Я бы с тобой в жизни не связалась.

– Это почему? – не всерьез оскорбился Денис, но его задело, кажется.

– Кто ты такой? – сказала Тимофеева. – Мальчуган на побегушках. А у меня семьсот тонн баксов. Неравный получается брак. Или мезальянс, если по-умному. И на что ты мне сдался в этом случае?

– А ты правда кинула Рустама?

– Ты разве сомневаешься?

– Ну, слышал кое-что. А все равно не верится. С Рустамом шутки плохи. Он никогда и ничего не прощает.

– А я до сих пор жива, как видишь, – сказала спокойно Тимофеева. – И дальше буду в полном шоколаде.

– Я бы на твоем месте так не фраерился.

– Почему?

– Башку тебе Рустам все равно открутит. Когда до тех денег доберется.

– До каких?

– Которые ты у него украла. Тогда ты ему станешь не нужна…

– Я ему всегда буду нужна, – уверенно сказала Тимофеева.

– Опять фраеришься.

– Вся штука в том, что Рустам силен только ножиком махать. Зато головой думать у него получается не очень. Он может бушевать, проклинать меня и обещать убить, но, как только успокоится, он понимает, что без меня ему кранты.

Денис усмехнулся недоверчиво. Тимофеева демонстративно не заметила его усмешки. Так позволяют себе поступать люди, полностью уверенные в своей правоте.

– Если бы не я, Рустам давным-давно сидел бы в турецкой тюрьме, – сказала Тимофеева. – Потому что всех его мозгов хватало только на то, чтобы русских девчонок подставлять русским же туристам, и этих туристов девчонки травили клофелином. Обчистили карманы, разбежались, а потом турист приходит в чувство и бежит в полицию. Я думаю, что там на Рустама уже куча заявлений, достал он просто местных полицейских, и еще месяц или два, и его бы взяли. Это же я ему, дураку, подсказала, что по-другому надо.

– «По-другому» – это как?

– Это так, чтобы турист сам деньги предлагал и был бы счастлив до беспамятства, когда у него те деньги соглашались взять.

– А так бывает?

– Сплошь и рядом, – подтвердила Тимофеева. – Представь себе туриста. Приехал. Расслабился. Хочет удовольствий. Знакомство с девушкой. Вроде бы тоже туристка. Курортный роман, какая прелесть. Приходят к нему в номер, трали-вали, и вдруг в самый неподходящий момент заявляется почти что муж.

– Чей? – не понял Денис.

– Мой.

– А почему «почти что»?

– Потому что скоро свадьба. И он жених. Он местный, турок, турка Эдик классно изображал. А я тут типа на работе, в магазине продавцом, а так вообще я из России. Мне безумно типа замуж хочется, а тут такой конфуз. И Эдик вызывает моего брата, это уже Рустам, чтобы тот тоже на этот стыд полюбовался. Понятно, что свадьбе не бывать, и это катастрофа. Появляется Рустам, закатывает мне сцену. При туристе. Это незабываемо, конечно. Запоминается надолго. Ты же представляешь себе Рустама в гневе? Зрелище не для слабонервных. Орет на меня, какая я сякая. Что у него планы были, связанные с моим замужеством. Что он тут по бизнесу и ему надо с турками поближе быть. Что он с этим турком, который Эдик, просто мечтал породниться. И что теперь все пошло прахом, потому что этот турок всем растрезвонит, какая я, и нам здесь не жить, потому что тут мусульмане и нравы у них строгие. Придется сваливать. И его бизнесу, конечно же, каюк. И все это обсуждается при туристе и при Эдике, который по-русски типа ни бельмеса не понимает. А я такая вся в слезах, в истерике и начинаю гнать пургу, будто мужик этот меня изнасиловать пытался. Турист пугается и говорит – вранье. А я свое гну. Мне деваться некуда и надо стрелки перевести, чтобы репутацию сохранить и чтобы мне братец, то есть Рустам, башку не открутил. Тут и до Рустама доходит как бы, что это выход. Что надо вызывать полицию и делать крайним этого туриста. Тогда я вроде бы и ни при чем, и даже, может быть, со свадьбой не все так безнадежно. Турист понимает, что он влип, и дальше уже дело техники – подвести его к мысли деньги предложить.

– Ну, я бы на такое не повелся, – сказал Денис.

– Это конечно. Все мужики ужасно смелые. Пока не припечет. Я тебе скажу, что за все время только три или четыре человека деньги отдали не сразу, а чуть позже.

– На чем вы их сломали?

– Вызвали полицию.

– Вы? Полицию? – не поверил Денис.

Потому что для них это равносильно самоубийству.

– Тут важно, как обставить, – сказала Тимофеева. – Рустам вызывает администратора, говорит ему, что такая вот ботва тут приключилась и надо звонить в полицию. Администратор, ясное дело, не в восторге и кличет менеджера. Ты понимаешь? Вся эта безнадега разрастается, все больше действующих лиц, и до мужика этого бедного начинает доходить, что шутки кончились, что мы пошли ва-банк и поди пойми, чья там возьмет, когда полиция приедет. И тут уже даже самые отвязные начинают думать, как им со мной и с Рустамом подружиться. Ни одного прокола за все время. Ты думаешь, Рустам не понимает, чья это заслуга?

– Но потом вы все-таки поссорились, – подсказал Денис.

– Ага, – бестрепетно подтвердила Тимофеева. – Тут в Турции наши бизнесмены-мусульмане, татары всякие с башкирами, потихоньку обосновываются. Дома себе покупают, в бизнес деньги вкладывают. Мы на одного такого наткнулись. Я сразу сказала Рустаму, что этого на деньги мы не разведем. Не тот фрукт. И Рустам решил его тупо бомбануть.

– Убили?

– Нет, ограбили. Я не видела, меня с собой не взяли. Смотрю: приехали на машине этого татарина, с его чемоданом, где деньги были, а в машине пятна крови. Покалечили они его маленько.

– Так ты машину его видела?

– Видела.

– Опаньки! – сказал озадаченно Денис. – А Рустам меня отправил тебя клеить на той самой машине.

– Дурак он потому что, – сказала Тимофеева как о чем-то само собой разумеющемся. – Говорила я тебе, что Рустам только ножиком махать мастак, а на все другое у него ума не хватает.

– Так что я спокойна за свою судьбу, – подытожила Тимофеева. – Пока мы до Антальи долетим, Рустам дозреет до того, что я ему настоящее дело предложила. Что не надо меня за эти смешные семьсот тыщ резать на куски, потому что намного выгоднее будет папика доить всю оставшуюся жизнь.