Турецкий транзит

– Бежим!!! – крикнула Татьяна.

Они бросились вверх по тропе, чудом увернулись от вывалившегося на них из тумана огромного саркофага, а страшный гул не прекращался, земля дрожала, уже в который раз за последние полтора тысячелетия перетряхивая могильный хаос Термесоса.

Тропа пропала под обломками разрушенных саркофагов, в белом молоке тумана невозможно было определить, куда им бежать дальше, и они прокладывали путь наугад, продираясь сквозь кустарник и сбивая ноги в кровь о каменные обломки.

Прокатившаяся через Термесос волна землетрясения уже бесчинствовала где-то вдалеке, и мертвый город замер, будто осмысливая тяжесть случившегося с ним несчастья.

Девушки остановились и смотрели друг на друга, тяжело дыша. Полина протянула руку и коснулась осторожно лица своей спутницы-беглянки, будто хотела убедиться, что та не померещилась ей в тумане.

– Ты кто? – спросила Полина.

– Я – вторая ты. Я твоя сестра.

– Как твое имя?

– Меня зовут Таня Тимофеева.

– А я кто? Ты меня знаешь?

– Ты – Полина Звонарева.

Слезы брызнули из глаз Полины.

– Повтори! – попросила она. – Как меня зовут?

– Полина.

– Да! – сказала счастливая Полина. – Да!! Да!!!

Слишком громко. Татьяна зажала ей рот ладонью, но было поздно.

– Они здесь! – раздался крик в тумане, и тотчас проявился шум погони.

– Бежим!!! – выдохнула Татьяна.

Но их уже обложили со всех сторон. Они убегали от звуков погони, а выскочили прямо на Дениса. К счастью, он слишком поздно спохватился, и они успели отступить вниз по склону, но издаваемый ими при беге по камням шум их выдавал, и спасаться бегством они не могли. Татьяна первой об этом догадалась. Увлекла сестру за собой, на один из рассыпавшихся курганов, где они нырнули в покосившийся саркофаг и затаились в нем.

Они слышали, как метались по некрополю их преследователи. Шаги и голоса то приближались, то отдалялись.

– Кто они? – спросила шепотом Полина. – Чего они хотят? Убить нас?

– Тебя – вряд ли, – обнадежила ее Татьяна. – Я им сказала, что на тебе можно прилично заработать.

– Зачем? – округлила глаза Полина.

– Мне было нужно, чтобы они отправились вместе со мной искать тебя. Я бы и сама могла тебя искать, но боялась, что они доберутся до тебя раньше, чем я. И вот тогда – держись.

– Зачем я им? У меня нет ничего.

– Есть у Прокопова.

– Прокопов?! – вскинулась Полина. – Ты его знаешь?

– Конечно. Хоть сейчас можем позвонить.

– Номер его телефона помнишь? – спросила Полина.

Татьяна продиктовала номер.

– Черт возьми! – пробормотала потрясенная Полина. – А я все время неверно набирала предпоследнюю цифру. Представляешь? И попадала не туда.

Как легко в этой жизни, оказывается, оборвать все концы и потеряться.

И снова по горам прошел гул.

– Нас тут похоронят заживо, – сказала Таня. – И следов не сыщут. Даже мокрого места не останется. Как от денег, – вдруг вспомнила она. – Там деньги были.

– Где?

– Под саркофагом, где вы на нас наткнулись.

– Много? – спросила Полина безучастно.

– Почти семьсот тыщ долларов.

– Ого, – по-прежнему без эмоций оценила Полина.

– И их там засыпало, наверное. Не захотели мертвецы деньги отдавать.

Загудело в горах, и саркофаг качнулся.

– Надо отсюда уходить, – сказала Татьяна. – На гору выбираться, там не придавит.

Она поднялась в саркофаге. И Полина поднялась. И они практически одновременно увидели Рустама. Он стоял у подножия этой невысокой кучи рассыпавшихся саркофагов и смотрел в их сторону. И это был конец.

– Ты опять захотела меня обмануть, – сказал Рустам и стал медленно карабкаться вверх. – Но теперь, когда у меня есть настоящая дочка богатого папика, ты мне больше не нужна.

Он приблизился к девушкам и достал нож. Его глаза горели недобрым огнем, и не могло оставаться сомнений в том, что он шел убивать, но тут случилась заминка. Они стояли перед ним совершенно одинаковые, перепуганные, перепачканные, и он не смог так сразу определить, кто из них кто.

– Кто из вас Полина? – произнес Рустам. – Полина, тебе я не сделаю ничего плохого.

Обе девушки молчали. Рустам подумал, что надо вспомнить, как была одета Тимофеева, когда они летели из Стамбула, но он очень боялся ошибиться и потому замешкался с принятием решения. А в следующее мгновение земля содрогнулась, рукотворный холм осыпался, и саркофаг с девушками опрокинулся, накрыв их и заперев в каменной темнице.

Когда вторая волна землетрясения прокатилась и затихла, стало слышно, как за каменной стеной саркофага совещаются. Потом те, кто остался снаружи, попытались сдвинуть саркофаг, но каменная громада им не поддалась.

– Эй! – мужской голос звучал глухо, будто в подземелье. – Вы живы? Отзовитесь! А не то порежем на куски!

Но это уже было от отчаяния. Потому что добраться до сестер у них не было никакой возможности.

– Послушай, как интересно получается, – прошептала Таня. – Если мы здесь умрем, то вместе. А если спасемся и будем жить, то тоже вместе. И тогда у меня будешь ты. Я буду не одна. Одной так плохо быть. Ты себе представить этого не можешь.

– Очень даже могу, – сказала Полина. – Но мы здесь пропадем. Из-за землетрясения здесь теперь долго никто не появится.

Таня достала мобильник. Набрала телефонный номер. Послышались длинные гудки. Связь не была нарушена.

– Алло, – сказал в трубке прокоповский голос.

– Это я! – произнесла Татьяна. – Очень жаль, но я сказала тебе неправду. Я уехала не в Подмосковье, а в Турцию. И здесь попала в переплет. Маленькое землетрясение, ничего особенного, ты не волнуйся, но я в ловушке и сама выбраться не смогу. Поможешь? Записывай, это под Антальей, называется Термесос, тебе подскажут, где это находится. Я под саркофагом, это такие каменные гробы, меня немного привалило, так что тебе придется попотеть, чтобы меня найти. Я жду. Я спокойна. Я знаю, что ты обязательно меня спасешь. Все! Целую! Жду!

– Почему ты не сказала ему, что нас тут двое? – спросила Полина, когда закончился телефонный разговор.

– Надо постепенно. Не сразу. А то и землетрясение, и вторая дочь – это слишком много для него за один раз. Он ведь не в курсе. Я ему не сказала, что поехала тебя в Турции искать. Мне страшно было. Он так тебя любит, что, если бы узнал, что я – это не ты, мог бы сгоряча сделать из меня отбивную.

– Я не позволю тебя обидеть.

– Я сама не позволю. Да и не будет он… обижать… То ты у него одна дочь была – и он был счастлив. А теперь нас две – вдвое больше счастья. Вот только закавыка. Люди все время ждут от судьбы ударов и к несчастьям в принципе готовы. А вот если счастье – к нему готовить надо. Чтобы не сразу. Чтобы человек созрел. Так что придется папу подготовить. А любить он нас обеих будет. Родная кровь. И никуда ему от этого не деться.