Санитар

– А я о доверии таком не просил, – огрызнулся Паша.

– Ты – человек команды, – продолжал начальник охраны, не обращая ни малейшего внимания на Пашины слова. – У нас всех одно общее дело.

– Если дело общее – давайте все вместе пойдем и Ачоева этого завалим, – предложил Паша.

Он еще что-то хотел добавить, но Виталий Викторович на него так посмотрел, что Паша осекся и даже сжался непроизвольно, будто удара ожидал.

– Ачоев – очень опасный тип, – сказал из-за Пашиной спины Подбельский. – Он – настоящий враг. Умный, жестокий. С ним нам не ужиться. Тебе нечего опасаться, Павел. Все продумано, срывов не будет. В нашу сторону никто даже косого взгляда не бросит, поверь. И презентация сегодняшняя не просто так состоялась. Все городское начальство здесь было, ты же видел. И после этих посиделок они решатся нас обвинить в убийстве Ачоева? Да ни за что! Мы в безопасности, Павел.

– А я?

– Мы – это значит и ты тоже, – сказал Подбельский наставительно.

Они его убьют, вдруг понял Паша. Сразу после того, как он убьет Ачоева. Вот откуда эта откровенность Подбельского. Ощущение такое было, словно оказался неожиданно в комнате со змеями. И убежать нельзя, и оставаться страшно. Паша глаза опустил, с силами собираясь, а кто-то невидимый, вне его пребывающий, уже нашептывал ему что-то. Слов еще было не разобрать, и Паша вслушивался в этот неосязаемый шепот, потому что помнил по прежнему опыту – надо этому нашептыванию подчиниться, и все получится так, как надо.

– Ну? – спросил Подбельский.

– Расскажите, как вы себе все представляете, – попросил Паша.

Он уже знал, кажется, как поступать должен, но не торопился, шел вперед осторожно, нащупывая верный путь.

– Ачоев в гостинице живет, – сказал Подбельский. – Один занимает номер люкс. Ты придешь к нему поздним вечером, часиков этак в одиннадцать. И сделаешь все как надо.

– А оружие? – быстро спросил Паша.

– У тебя будет пистолет. Там, в номере, его не бросай. С собой забери.

– Дальше что?

– Спустишься вниз, за гостиницей тебя будет машина ждать. Все.

– Что – все?

– От тебя ничего больше не требуется.

Паша вздохнул и к окну отвернулся.

– Не годится, – сказал. – Меня так в два счета вычислят.

– А что ты предлагаешь?

– Я из города должен уехать. Сразу, как только все произойдет.

– Пусть так, – согласился Подбельский, подумав. – Денег я тебе дам.

Так получалось, что Паша уже как бы согласился.

– Иди отдыхай, – сказал Подбельский. – К вечеру чтобы как огурчик был.

– А что, сегодня? – вскинулся Паша.

– Конечно. Сегодня в гости к Ачоеву поедешь.

Паша на первый этаж спустился. Он уже план собственных действий составил, оставалось детали кое-какие продумать. Схема, начерченная Подбельским, легко читалась. Он руками Паши хотел от Ачоева избавиться. Дальше очень просто все – завозят его в укромное место и убивают. Лучше, чтобы и следов Пашиных не оставалось. А если эту схему иначе выстроить? Пистолет ему здесь дадут наверняка. Вот оно – оружие. А вот – Подбельский. И не надо уже ни к какому Ачоеву ехать. А смерть на Ачоева и спишут, конечно. Давно тот к Подбельскому подбирался. И вот настиг наконец. Все гладко получалось, и Паша засмеялся, поняв, что Подбельского перехитрил. Он сейчас окончательно утвердился в мысли, что они похожи необыкновенно. Подбельский, как это внезапно открылось, и сам небезгрешен был. Не терпел, если кто-то выше его подняться пытался. Любил быть сильным. А слабые, оказавшиеся рядом с ним, умирали. Он, как и Паша, – санитар. Слабых да увечных со своего пути убирает, не задумываясь.

Паша даже задремать смог, а когда пробудился – за окном серо было. Вечер надвигался. Паша умылся и поужинал, выпив пакет кефира.

Подбельского он нашел сидящим в кресле перед телевизором. Тот голову повернул, сказал будничным голосом:

– Садись. Сейчас кино закончится – поговорим.

Все так выглядело, будто ничего особенного не происходило.

Вошел без стука Виталий Викторович.

– Готово? – спросил Подбельский, не оборачиваясь.

– Да.

На экране телевизора поплыли титры.

– Какие жалостливые фильмы снимают! – сказал Подбельский. – Просто жуть!

Он поднялся из кресла. Был одет в костюм и даже при галстуке, будто собирался куда-то.

– Виталий Викторович все тебе объяснит по дороге, – сказал, покачиваясь с пятки на носок.

– А пистолет? – быстро спросил Паша.

– На месте получишь.

Все складывалось не так, как предполагал Паша. Совсем не так.

– Идем, – сказал Виталий Викторович.

– Вы со мной едете? – спросил Паша потерянно.

– Да.

– И еще, – сказал Подбельский. – Деньги, о которых я говорил.

Вынес из соседней комнаты небольшой чемоданчик.

– Ого, – усмехнулся Паша невесело. – Мне этого на всю жизнь, наверное, хватит.

– Любую сумму можно потратить за месяц.

– А потом? – спросил Паша.

– Потом ты вернешься ко мне. И мы еще поработаем вместе.

Они действительно собрались его убить. Рассчитывают, что завтра уже смогут о Паше забыть. Но у него были свои собственные расчеты.

– Хорошо, – сказал как можно беспечнее и руку за чемоданчиком протянул.

– Э-э, нет, – засмеялся Подбельский. – Деньги тебе Виталий Викторович отдаст, когда все гладко пройдет.

Они играли с ним, как со щенком. За недоумка держали. Паша рукой махнул и из номера вышел. Виталий Викторович шел следом.

Спустились вниз. У входа в здание одиноко стоял "жигуленок". Виталий Викторович сел за руль. Паша устроился сзади.

– Все очень просто, – сказал начальник охраны, когда они выехали за ворота. – Лифтом поднимаешься на шестой этаж. Ачоев остановился в шестьсот восьмом номере. Постучишь в дверь. Если спросят – кто, ответишь, что из службы охраны отеля. Он откроет, ты заходишь…

– Он меня знает в лицо.

– Ну и что?

– А я ему скажу, что из службы охраны.

– Ты ему об этом еще при закрытой двери скажешь. А когда он дверь тебе откроет – уже не имеет значения, узнает ли он тебя. Сразу стреляй.

– В голову стрелять?

– Без разницы. Хоть в грудь. Он упадет, и вот тогда ты ему в голову выстрелишь – для надежности.

– Шуму, наверное, будет много.

– Пистолет с глушителем. Так что не бойся ничего.

Паша ладонью провел по лбу. Рука стала мокрой.

Они запросто могут его переиграть. Уже переигрывают, Паша по их сценарию свою роль играет.

– Пистолет вы мне дадите?

– Да.

Больше не разговаривали. Каждый думал о своем. Только когда к гостинице подъехали, Виталий Викторович рукой показал куда-то вперед:

– Я там буду стоять, за углом.

Склонился и из-под сиденья извлек пистолет с привинченным глушителем.

– Я же не понесу его прямо так, – сказал Паша дрогнувшим голосом.

Его нервы сейчас напоминали тонкий волосок – вот-вот оборвется. Он не знал, чего больше боится: того, что Ачоева убить должен, или всех последующих событий. Сейчас, пока Ачоев еще жив, и сам Паша вроде как в безопасности. Но после смерти Ачоева его собственная жизнь уже ничего не стоит. И если он ошибется…

– На! – сказал Виталий Викторович и пластиковый пакет протянул. – Заверни, так будет лучше.

Паша из машины выбрался неуклюже, хлопнул дверцей.

Уже совсем стемнело. Тусклые фонари у входа в гостиницу тщетно пытались прогнать прочь сумрак. Пожилая администраторша сонно клевала носом за высокой стойкой. Паша направился к лифту, но, увидев там двух женщин, переменил намерения и вышел на лестницу. Здесь было пустынно и тихо. Паша поднялся на два этажа и на лестничной площадке развернул пакет с пистолетом. Извлек обойму. В ней было только два патрона. Он не испугался, потому что ожидал чего-нибудь подобного. Теперь не сомневался нисколько, что его хотят убить. Два патрона для Ачоева, и Паша остается без оружия. Но Подбельский и помыслить не мог, что Паша голову от страха не потеряет, додумается прежде оружие проверить.