Приснись мне, убийца

– Да. Сегодня ночью Козлов поднял на ноги контролеров СИЗО. Ему приснилось убийство.

– И что же? – заинтересовался Хургин.

– Убийство было.

Повисла пауза. Врач изумленно смотрел на Большакова.

– Я разве похож на человека, который любит шутить? – спросил Большаков, раздражаясь.

– Не сказал бы, – откровенно признался Хургин.

Большаков ожесточенно потер лоб.

– Простите, доктор, – сказал он. – В общем, утром обнаружили труп. Соседи увидели приставленную к балкону второго этажа лестницу и вызвали милицию. Молодой парень, ему нет еще и тридцати. Бизнесмен. Я с места происшествия возвращаюсь сюда, а мне докладывают: Козлов рвется на допрос. Он приходит и рассказывает мне все об этом убийстве. Представляете? С подробностями, все как было. Ему это якобы приснилось ночью.

Хургин смотрел на Большакова с сомнением. Наконец спросил, хотя и видно было, что спросил он, уже заранее зная ответ, – как утопающий за соломинку схватился:

– Совпадение исключено?

Большаков покачал головой:

– Исключено. Я перед ним пачку фотографий вывалил. И он мне безошибочно показал того самого парня, что ночью убили.

– А убийство ночью произошло? Этой ночью?

Хургин сделал упор на слове «этой».

– Да. В промежутке между полуночью и двумя часами. Так утверждает эксперт.

– Но Козлов находился в камере, – уточнил Хургин.

– Да.

– И убить, следовательно, не мог.

– Не мог.

– Значит, и предыдущие убийства – не его рук дело?

Большаков при этих словах напрягся.

– Мы сейчас только о сегодняшнем убийстве говорим.

Доктор понял, что Большакову так удобнее – отделить сегодняшнее убийство от предыдущих. По последнему убийству у Козлова алиби, причем абсолютное.

– Вы на него хотите свалить все, кроме сегодняшнего? – спросил Хургин.

– Ну почему же – «свалить»? Там его вина доказана. Стопроцентно. Его опознали.

– Но если он это убийство видел во сне, почему бы не допустить, что точно так же он видел и предыдущие? И не лжет, когда рассказывает о своих снах?

– Да мне на его сны наплевать! – сказал раздраженно Большаков. – У меня есть заключение экспертизы, показания пострадавшей. Для любого суда это достаточные основания к осуждению.

– А что будет?

– Вы о чем?

– Что Козлову будет на суде?

– Не знаю.

– Смертный приговор возможен? – не отступал Хургин.

– Не знаю, – повторил Большаков.

Но по нему было видно, что смертный приговор наиболее вероятен.

– Его убьют ни за что, – сказал Хургин, – даже не попытавшись разобраться.

– А я как раз и хочу разобраться! Помогите мне! Скажите: возможно ли такое?

– Я могу поговорить с Козловым?

– О чем?

– О его снах.

Большаков задумался.

– Это очень непростая история, – сказал Хургин. – Но бывает так, что происходящее непонятно только на первый взгляд. А присмотришься – и выясняется что-то такое, что поначалу ускользнуло. А в этой мелочи и кроется разгадка.

Он почти уговаривал.

– Хорошо, – сдался Большаков. – Давайте попробуем.

Глава 24

Козлова посадили так, чтобы свет из окна падал ему на лицо. Он выглядел очень плохо, казался измученным и даже будто немного не в себе.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Хургин, внимательно всматриваясь в лицо Козлова.

Тот неопределенно пожал плечами и промолчал.

– Вы в прошлую нашу встречу мне сказали, что у вас пропал интерес к написанию диссертации. Это произошло внезапно?

– Да.

– И что вы при этом чувствовали?

– Ничего.

– Так не бывает.

Козлов задумался.

– Полная апатия, – сказал наконец он. – Как-то все потеряло смысл.

– Вас что-то тревожило?

– Вот! – оживился Козлов. – Хорошее слово – «тревожило»! Тяжесть в душе.

– Страх был?

– Не страх. Какая-то неосознанная тревога.

– Будто что-то давило там, внутри, да?

– Да.

Большаков слушал этот разговор с нескрываемым интересом.

– И почти сразу вы начали видеть эти сны? – спросил Хургин.

– Нет, не сразу.

– Но прежде, до того, как вы почувствовали неясную тревогу, вы убийств во сне не видели?

– Не видел.

– Можете сказать, когда это произошло точно?

– Что именно?

– Изменения вашего душевного состояния.

– Точно не скажу. Месяца два назад или около того.

– Давайте вспомним, как это произошло. Вот вы проснулись утром – а вокруг все плохо, да? Накануне было хорошо, а сегодня сразу плохо. Так?

– Наверное.

– Почему вы говорите «наверное»?

– Потому что не помню точно. Просто однажды обнаружил, что у меня настроение ни к черту. Стал вспоминать, и выяснилось, что это уже продолжается какое-то время. Вот и все.

– А изменения в настроении были? Вот вам плохо, а потом вдруг в одночасье становится хорошо.

– Нет, – качнул головой Козлов. – Не было.

– Уверены в этом?

Козлов задумался.

– Один раз такое, пожалуй, было, – сказал он не очень уверенно. – Я ехал в поезде…

– Куда вы направлялись?

– В Челябинск.

– У вас там родственники?

– Нет.

– Значит, командировка?

– Нет.

Козлов не знал, как объяснить причину своей внезапно случившейся поездки.

– Мне было страшно, – осторожно произнес он.

– Почему?

– Я накануне увидел во сне, будто убил старуху.

– Чугунной сковородой? – быстро уточнил Большаков.

– Да, – ответил Козлов и сжался.

– Дальше, – попросил доктор.

– И когда я неожиданно увидел этот дом… Тот самый дом, в котором произошло убийство…

– А как вы его увидели?

– Ехал в автобусе, вдруг вижу – очень знакомый дом. Я узнал его, понимаете? Там, во сне, видел – и вот узнал.

– И что было дальше?

– Вышел из автобуса, иду к дому и все там узнаю. Тот же двор, тот же подъезд…

– Который видели накануне во сне? – уточнил Хургин.

– Да. Поднялся по лестнице, вижу дверь и знаю, что именно за этой дверью и произошло убийство. И тут выходит женщина…

– Из-за этой самой двери?

– Нет, из квартиры напротив. Она выходит и говорит, что старуха убита. Представляете? – Козлов даже вздрогнул, вспомнив, как все происходило. – Я едва с ума не сошел.

– А как в квартире все происходило? Вы видели это в своем сне?

– Да.

– И все выглядело так, будто это вы проделывали?

– Да.

– Вы себя видели при этом? Будто со стороны.

– Нет.

– Значит, могли быть и не вы?

Козлов задумался, помрачнев.

– Мне все время кажется, что это я.

– И сегодня? Ночью, когда последнее по времени убийство произошло, – тоже были вы?

– Да.

– И этот сон ничем от предыдущих не отличался?

– Нет.

– Вас эта беседа утомляет? – неожиданно спросил Хургин.

– Да, – признался Козлов. – Я иногда теряю нить разговора.

– Хотите отдохнуть?

– Нет, зачем же. Спрашивайте.

– Давайте тогда перейдем к следующему случаю. Одну девушку вы оставили в живых, – сказал Хургин и тут же поспешно поправился: – Ну, не то чтобы вы… Там, во сне…

– Я понимаю, – кивнул Козлов. – Пусть это буду я, не обращайте внимания.

– Там, во сне, вы ее оставили жить, хотя прежде все без исключения люди в ваших снах погибали. Почему вы ее пощадили?

– Я ее не щадил. Думал, что убил ее. Она упала и казалась мертвой.

– А если бы не казалась мертвой – вы бы ее добили? – спросил Хургин.

Козлов бросил быстрый взгляд на Большакова. Тот сидел, строго поджав губы.

– Наверное, убил бы, – сказал Козлов с усилием.

– Почему? Вы были настроены агрессивно?

– Я почему-то знал, что все должны умереть. Это вообще странно… – Козлов вскинул голову. – В моих снах как будто установка заложена, что дело должно обстоять так, а не иначе. Вот эта девушка, например, ее не должно было быть там.

– Почему?

– Не знаю.

– А она приезжая, – неожиданно подключился к разговору Большаков.