На вершине власти

И лишь когда страсти улеглись, Бахир отправился на юг с инспекционной поездкой. В один из дней, никому ничего не сообщая и не взяв охрану, отбыл в неизвестном направлении в сопровождении молчаливого, неизвестно откуда взявшегося паренька.

Бахир прибыл в расположение отряда, из-за которого пришлось столько пережить в последнее время, когда шли занятия. Его командир, Салех, земляк Бахира, оставил своих подчиненных и уединился с министром.

– Как у вас тут? – поинтересовался Бахир.

– Люди натасканы как добрые псы – хоть сегодня в дело.

– Угу, – угрюмо закивал Бахир. – А вокруг?

Они никогда не говорили друг с другом откровенно, но они были земляками и оба ненавидели Фархада. Салех догадывался, что потребуется от него и его отряда в свое время, и делал свое дело упорно и методично.

– Очень интересуются нами, – добавил Салех без выражения.

– Кто?

– Разные люди. Но все из Хедара.

– Президент уделяет вашему отряду особое внимание.

Они переглянулись.

– Товарищ Фархад считает, что вы делаете большое и нужное дело, – продолжил Бахир. Губы его тронула едва заметная желчная усмешка.

– Я приехал с просьбой, – сказал он. – У меня есть племянник. Я хотел бы, чтобы ты занялся его воспитанием. И хотя он еще почти мальчик, пусть станет мужчиной, которым можно гордиться.

Командир знал, что у министра нет ни братьев, ни сестер, а следовательно, не может быть никакого племянника, но он уже привык к тому, что его дело – не задавать праздных вопросов. Только те, что имеют отношение к делу.

– Он должен пройти подготовку вместе с бойцами?

Бахир отрицательно качнул головой.

– Нет. Сейчас вокруг слишком много любопытных. Приставь к племяннику надежного человека. Мне нужен настоящий воин – верный и мужественный. Он должен не колеблясь исполнять приказы.

Когда привели паренька, Бахир сказал:

– Зови его Бобо.

Салех кивнул. Этот Бобо был, наверное, из дальнего селения – бессловесен и робок.

– Каким временем мы располагаем? – спросил Салех, не глядя на министра.

– Бобо пробудет у тебя месяц. Хватит?

– Успею.

Бахир поднялся, взглянул на Салеха, но ничего не добавил.

Салех дождался, пока Бахир уехал, вызвал одного из бойцов и сказал, кивнув на дверь, за которой находился Бобо:

– Займись мальчишкой, Рашид. Выбей для начала дурь, а там посмотрим.

Рашид вошел в комнату, прикрыл за собой дверь. Бобо, сидевший на стуле, сложив руки на коленях, повернул голову, услышав скрип двери. Он смотрел на Рашида черными, как маслины, немного удивленными глазами. Рашид молча приблизился и ударил его – коротко и хлестко. Подняться со стула Бобо не успел, потому что Рашид свалил его на пол и начал методично избивать. Со стороны могло показаться, что он движется лениво, но за этим стояла выверенность каждого движения. Бобо завизжал от боли, но скоро умолк, и стало слышно, как что-то клокочет у него внутри. Рашид бил ногами, стараясь при этом не испачкаться кровью, и уже успел немного притомиться, как вдруг дверь стремительно распахнулась, в комнату вошел Салех и свирепо рявкнул:

– Прекратить!

Рашид успел отшатнуться, но Салех был быстрее – оглушительная оплеуха прозвучала, как выстрел.

– Вон! – коротко бросил Салех и склонился над Бобо.

– Бедняга, – проговорил он сочувственно. – Что он с тобой сделал?

Он помог Бобо подняться. Тот смотрел на неожиданного спасителя с мольбой и преданностью. «Если бы он был собакой – лизал бы руки, – подумал Салех. – Пожалуй, я справлюсь быстрее, чем за месяц».

– Ты поосторожнее с ним, – посоветовал он. – Этот Рашид – сущий зверь.

Бобо вдруг заплакал навзрыд.

– Почему ты плачешь? – спросил Салех.

Бобо молчал, уткнувшись Салеху в грудь окровавленным лицом. Салех не отстранился, только поморщился.

– Не плачь! – сказал он, и в его голосе больше не было мягкости. – Не смей! Слезы – позор!

40

Хомутов безмятежно спал, когда в его комнате появился Сулеми. Начальник президентской охраны с грохотом передвинул стул, и когда Хомутов открыл глаза, сказал:

– Вставайте, Павел! Нам надо идти.

– Куда? – сонно пробурчал Хомутов. – Что за спешка?

– Объясню по дороге.

– Я еще не завтракал. Не заставите же вы меня остаться голодным.

– Мне не до шуток, Павел.

– Я буду жаловаться, – пригрозил Хомутов и неторопливо поднялся.

– Кому?

– В комитет вашего профсоюза, – фыркнул Хомутов. – Вас лишат премиальных.

Он одевался медленно, словно не замечая явного нетерпения Сулеми. Утреннее солнце врывалось в окна, Хомутов щурился, уворачиваясь от слепящих лучей. Одевшись, он направился в ванную. Сулеми каждые полминуты поглядывал на часы, прохаживался по комнате, но молчал. Спустя десять минут, показавшихся вечностью, Хомутов, наконец, появился. Выглядел он бодро.

– Куда едем? – поинтересовался он.

– Никуда. Это здесь, во дворце, – пояснил Сулеми, не вдаваясь в подробности. – Идемте, мы уже опаздываем.

Они направились по пустынным коридорам куда-то в недра здания, где Хомутов никогда прежде не бывал.

– Товарищ Фархад проводит заседание кабинета министров, – вполголоса сказал на ходу Сулеми. – Присутствуют все, кто в той или иной мере близок к президенту. Я хочу, чтобы вы это видели, Павел. Будьте предельно внимательны, слушайте и запоминайте.

Сулеми толкнул створку двери, но через порог не переступил. Придержав Хомутова под локоть, он шепнул, кивая в сторону открывшегося проема.

– Это вход на балкон зала заседаний. Там, внизу – президент Фархад и министры. Вы должны встать за дверью, но ни в коем случае не выходите из-за нее – иначе вас заметят.

– Меня и без этого заметят, – тем же шепотом отвечал Хомутов. – Стекло!

– Это прозрачное зеркало. С той стороны вы невидимы.

Хомутов переступил порог и замер. Внизу, за ограждением балкона, тянулся длинный, как взлетная полоса, стол. Те, кто сидел там, в молчании смотрели в одну сторону, и когда Хомутов перевел взгляд, он увидел во главе стола президента, что-то размеренно говорившего. Слов не было слышно, Хомутов видел лишь, как шевелятся его губы.

Сулеми сделал неслышный шаг и встал рядом.

– Кого из присутствующих вы знаете? – беззвучно спросил он.

Хомутов пожал плечами, всмотрелся.

– По правую руку от президента, похоже, министр обороны Бахир, – сказал он не слишком уверенно. – Так?

Сулеми кивнул.

– Того, кто рядом с ним, я не знаю.

– Министр экономики Баргези, – подсказал Сулеми.

– Следующего я не раз видел в нашем посольстве. Это также один из министров.

– Министр иностранных дел Раджби.

Раджби, словно слышав свое имя, рывком поднялся. Хомутов удивленно взглянул на Сулеми. Тот иронически опустил уголки рта.

– Товарищ Фархад задал министру вопрос, я полагаю.

Действительно, Раджби повел речь, словно загипнотизированный, глядя на президента.

– Разве во время заседаний принято вставать, обращаясь к президенту? – поинтересовался Хомутов.

– Неукоснительно. Хотя относятся к этому по-разному. Министр обороны делает это крайне неохотно.

Хомутов пожал плечами.

– Армия. Знает, что за ним – сила.

– Не исключено.

Было нечто в голосе Сулеми, что заставило Хомутова обернуться и заглянуть ему в глаза. Начальник президентской охраны колебался недолго.

– Нет смысла скрывать от вас это, Павел. Вам придется иметь дело с Бахиром в те минуты, когда вы будете заменять президента. Военный министр – очень опасный человек, коварный и властолюбивый. Мне кажется, именно себя он видит следующим президентом.

Сулеми замолчал, словно взвешивая, как далеко может зайти в своей откровенности.

– С каждым из министров президент ведет себя по-особому. В отношении Бахира главное в манере президента – предельная жесткость. Как при выучке агрессивного пса: стоит на мгновение проявить неуверенность, и животное может выйти из-под контроля.