Страница 81 из 84
Глаза застилали слезы. Мир превратился в мозаичную картину, которая подобно хамелеону меняла свои очертания и окраску. А сама я себе казалась лишь плодом фантазии обезумевшего абстракциониста.
-- Эрика... -- послышалось совсем рядом.
Я на мгновение остановилась. Кристиан снова повторил мое имя, и оно, словно эхо в гулком ущелье, разбилось на множество звуков, повторяющихся друг за другом. Обхватив себя за плечи и стараясь не смотреть на ликующую толпу, бросилась вперед. Куда угодно, только бы убежать от преследующего меня голоса!
-- Эрика...
И тут же вторила ему Маргитта:
-- Не слушай его! Я тебя жду...
Кто-то сильно толкнул в спину, и я упала на колени; словно кающаяся Магдалина, не находила в себе сил подняться. А равнодушная толпа обтекала со всех сторон, и никому до меня не было дела. Как же я их всех ненавижу!
-- Эрика, -- настойчиво повторял венгр.
-- Ну, иди же! -- призывала Маргитта.
Окончательно запутавшись в этом разноголосии, я стояла на коленях посреди улицы, безвольно опустив руки. Может, это и есть тот спасительный перекресток, на который меня привел Господь Бог, но разве он расслышит мои слова в несмолкаемом гомоне? Возможно, правильней будет сейчас замереть и просто плыть по течению, пока весь остальной мир сходит с ума в праздничной лихорадке.
Кто-то легонько коснулся моего плеча. Подняв голову, я встретилась взглядом с пожилой женщиной. Из-под низко опущенного платка, расшитого цветными нитями, выбилась прядь седых тусклых волос, а в черных глазах я прочла беспокойство.
Она протянула мне руку, помогая встать на ноги, и, чуть приобняв, тихонько шепнула:
-- Не слушай никого. Доверься своему сердцу.
Впереди мелькнула огненная грива Маргитты. Заметив меня, ведьма ускорила шаг, споро орудуя локтями. С другой стороны, расталкивая народ, ко мне подбирались Вадаш и Бальтазар. Их глаза горели от ненависти и нетерпения.
Женщина сделала шаг в сторону, освобождая мне дорогу, и проговорила:
-- Тебе решать.
Я устремилась было к колдунам, но позади снова зазвучал тихий голос, наполненный неподдельной тревогой:
-- Эрика... Прошу тебя...
В памяти воскрес образ венгра из нашей последней с ним встречи. Смешинки в его невозможно ярких, зеленых глазах; поцелуй, такой короткий, что до сих пор не уверена, был ли он на самом деле, но даже, если это всего лишь предположение, оно почему-то согревало меня.
До конца не понимая, что творю, развернулась и побежала в обратную сторону. Очередной залп фейерверков забрызгал небо и, подхваченный восторженными криками, осыпался на землю сотнями искр. Раздался звук, похожий на взрыв гигантской хлопушки, и что-то просвистело в двух шагах от меня. Темноволосая девушка, идущая мне навстречу, пошатнувшись, упала навзничь. Ее голубое сари тут же окрасилось кровью. На какое-то мгновение все замерло, а потом толпа пришла в движение, оглашая площадь истошными воплями. Следующий снаряд пролетел совсем близко, задев мне плечо и вернув в мир реальности. Не чуя под собой ног, понеслась дальше. Наверное, это бы самый длинный скоростной забег из всех, что довелось сдать в своей жизни.
Как ни странно, но предчувствие скорой гибели быстро проветрило мне мозги и помогло определиться с защитниками и врагами. Казалось, что не я мчусь вдоль разноцветной улицы, а это дома с бешеной скоростью проносятся мимо, стараясь меня обогнать. На фоне раскрашенного огнями неба, наконец, обозначились темные купола храма. Этери заметила еще издали.
Подбежав, венгр прижал меня к себе и облегченно прошептал:
-- Слава Богу! Я уже и не надеялся!
-- Быстрее! -- подскочили к нам Даниэль с Крисом.
Священник уже поджидал нас возле железного ограждения.
-- Пойдемте! -- коротко сказал он.
-- За мной гонятся, -- тщетно пытаясь отдышаться, просипела я.
-- Хочешь сказать, ты привела их за собой?! -- подтолкнув меня к маленькой, неприметной на первый взгляд двери, затерявшейся среди буйно цветущих кустов, прошипел Крис.
-- Напомнить, по чьей вине это случилось? -- сверкнул глазами Этери.
-- Отвали! -- огрызнулся колдун.
Мраморная лестница закончилась просторным коридором. Брахман шел впереди, и его шаги гулким эхом отдавались под сводами храма. Возле высоких стрельчатых дверей он обернулся.
-- Те, кто за вами гонятся, не должны переступить порог этого зала. Нельзя позволить осквернить святое место. -- Распахнув массивные створки, поманил меня за собой, велев ведьмакам остаться снаружи.
-- Странно, но я поняла все, что вы сказали, -- едва поспевая за мужчиной, удивленно воскликнула я.
-- Конечно поняла, раз последовала за мной, -- бесстрастно кивнул тот.
Логично! Но все равно ни черта не ясно. Тем более что я не могла точно определить, на каком языке мы с ним говорили. Еще один неразгаданный ребус!
В просторном помещении витал запах благовоний, повсюду -- на полу, на возвышенностях, возле изображений богов -- горели свечи и масляные лампы -- маленькие глиняные сосуды, по форме напоминающие капли. Вокруг них были рассыпаны лепестки роз. Боясь наступить на розовое облако, я приблизилась к статуе Лакшми, покоящейся в нарядном алькове. В одной руке богиня держала витую морскую раковину, другую -- с цветком лотоса, будто протягивала ко мне.
У ног Лакшми стояла чаша, наполненная водой, а в ней -- как лодка на волнах, покачивался живой цветок.
-- Лотос символизирует чистоту. -- Брахман зажег вокруг меня несколько ламп, сам же остался за пределами круга. -- Цветок рождается в мутной болотной воде, но никакая грязь не может коснуться этого белоснежного чуда. Так и ты милостью богини сегодня сможешь обрести духовную чистоту, -- размеренный голос священника успокаивал, убеждал поверить ему. И вдруг в его неспешную речь ворвались другие звуки. Звуки борьбы, разрушения, смертельной опасности. Индус оглянулся и, утратив былую холодность, в волнении произнес: -- Что бы ни случилось, ты должна продолжать концентрироваться на цветке! Моли Лакшми о великой милости, и только тогда она снизойдет к тебе. Иначе все ваши усилия окажутся тщетными, а сама ты погибнешь из-за чужого проклятия!
Еще один удар, и по дереву, причудливо изгибаясь, поползла широкая трещина. Желтые язычки пламени нескольких сотен свечей испуганно затрепетали, а нежные лепестки роз, словно легкокрылые мотыльки, понеслись им навстречу.
-- Сосредоточься! -- снова обратился ко мне пандит.
Склонив перед статуей колени, забормотал молитву. Не знаю как ему, а мне что-то пока не удавалось мысленно отстраниться от бренного и земного. Тревога за друзей, рискующих из-за меня жизнями, совсем не способствовала медитации. Но предостережение священника все же подействовало, и я покорно опустила взгляд на цветок, в сердцевине которого, словно большая жемчужина, блестела капля воды.
Не выдержав натиска, дверь рухнула, а сильный порыв ветра задул все свечи. Только лампы вокруг меня продолжали тускло мерцать. Уговаривая себя не оглядываться и точно следовать предписаниям священнослужителя, снова простерла руки к Лакшми, моля ее поскорее вмешаться и наконец остановить колдовской беспредел. Мой проводник в астральный мир, казалось, даже не заметил вторжения незваных гостей; богиня, по-моему, -- тоже, а значит, и надеяться на ее помощь было бесполезно.
Я обернулась как раз в тот момент, когда огромная серая кошка метнулась в мою сторону. Не успев даже испугаться, тут же увидела, как что-то бросилось ей наперерез, но разобрать, что это было, так и не удалось. Краем глаза заметила, что дивный цветок начал переливаться, посылая в пространство снопы неяркого света, но и это видение вскоре исчезло. То ли я отключилась, то ли наконец-то ушла в астрал.
* * *
-- Если предсказанию Йолики все-таки суждено сбыться, передайте матери, что я за все прошу у нее прощения и что мне искренне жаль. -- Керестей стоял посреди широкого, изгибающегося дугой сумрачного коридора и не сводил с лестницы глаз. Сначала внизу хлопнула дверь, затем послышались быстрые шаги. Ведьмак был полон решимости и холодного равнодушия, будто то, что сейчас должно было произойти, являлось обыденной ситуацией, а не переходным этапом, возможно, в новую для него жизнь. Однако важность момента никак не мешала ему предаваться излюбленному занятию -- язвить: -- Ну и про соболезнования, само собой разумеется, не забудьте. Она любит, когда все ей сочувствуют. Надеюсь, похороны будут пышными.