Страница 14 из 19
Итак, представился трепач эдак между делом, и из дальнейшего словоизвержения мне удалось прояснить, что 'кор' - это что-то вроде уважительного обращения к мужчине, типа мистера или сударя, а Маллоник - собственное имя незадачливого седока. Он (Угадала! Угадала! Сто баллов за интуицию!) действительно являлся юристом или, вернее, бродячим нотариусом, носителем личного ара, и следовал в Дальний Торг с важной миссией.
При упоминании словосочетания 'личный ар', человек гордо положил руку на небольшую вещицу, кажется, стилизованный свиток с угловатыми символами на цепочке. Аксессуар из какого-то странного серого дерева болтался у него на груди и никакого отношения к единице измерения площади не имел. Омоним, стало быть! Я втихую призвала КАНО и насладилась созерцанием золотистого ореола вокруг деревяшки. Магический стало быть предмет. А почему личный? Его собственный, не арендованный или служебный? А может, тут другое? Ар личный как-то связан узами с владельцем, чтобы никто чужой воспользоваться не мог? Досконально разбирать сеточку золотистых ниточек, пронизывающих свиток, я не стала, хватило приглядеться чуть внимательнее, чтобы заметить, что малая часть 'пряжи' с 'катушки' перекинута и на Маллоника. Стало быть, пока буду считать личный ар персональным артефактом нашего нового знакомца.
Кстати, пока седок трепался, временно прекратив экзекуцию, жеребец заинтересованно прядал ушами, косился главным образом в сторону Дэлькора и бежать не пытался. Наверное, в крайнем случае, рассчитывал запинать нас всех гуртом.
Бедолага-владелец как раз закончил живописать плачевные плоды несросшихся отношений с конем очень резким движением верхней конечностью. Темпераментная жестикуляция до добра не довела. Господин юрист скривился от резанувшей боли и схватился за бок. То ли умудрился до нашей встречи свалиться с беспокойного коника, то ли огрести от него же, родимого, копытом.
- А конь, видать, бешеный! От Выселков спокойно шел, а теперь будто подменили! - напоследок пожаловался бедолага-нотариус.
Фаль пренебрежительно фыркнул и прокомментировал мне на ухо:
- Я бы тоже взбесился, если б меня упокойницей опоили!
- М-м-м, чем? - заинтересовалась я, требуя продолжения банкета, то есть снабжения бесценными данными.
- Травка такая есть, сладкая, - пояснил сильф и обиженно прибавил, - только после нее спать хочется и в голове шумит.
- Грудь болит и нога? - принимая информацию об интоксикации лошадиного организма к сведению, сочувственно уточнила я у продолжающего кривиться Маллоника.
- Нога - сильный ушиб, два ребра сломаны, одно треснуло, - очень тихо, так, чтобы слышала только я, дал справку Гиз.
Каким-то образом он был способен определять степень повреждения. Может, какой из амулетов Тэдра Номус заныкал при увольнении? Так ведь, Кейр вроде говорил, что его почти без ничего нам на поруки швырнули. Или схрон на всякий пожарный случай с необходимыми вещами был оборудован у моего киллера еще на Вальдине? Но, как бы то ни было, а штука полезная, профессионалу завсегда полезно знать: добит клиент или только притворяется.
- Болят, добрая кори, - согласился дяденька. - Придется в селе целительницу искать с аром, в моем деле ждать, пока само заживет - время и клиентов терять!
- Давай полечу, - щедро предложила я, рассчитывая, что после медицинских процедур нотариус будет более склонен к заключению договора купли-продажи на льготных условиях.
- О, так ты носительница ки-ара, - гордый своими аналитическими способностями, догадался мужчина, одарив меня еще одним новым словечком. Но если 'ар' не переводился никак, то 'ки' чиркнуло по сознанию ассоциацией 'не свой'. Это что же получается, меня приняли за обладательницу магической вещи, данной во временное пользование? - То-то я смотрю, охрана немалая! Такую ценную вещь хранить надо от лихих людей! Сделай милость, полечи, в долгу не останусь!
Я подошла поближе к пациенту, призвала самый часто используемый набор рун и наложила руки на пострадавший бок и бедро нотариуса. Тот во все глаза уставился на мои пальцы, буквально зашарил взглядом, а когда разглядел браслет-змейку на запястье, просиял. Кажется, мою маленькую подружку сочли тем самым ки-аром. Чуть позже, когда руны успешно залечили повреждения, Маллоник обратил внимание и на восседающего на моем плече сильфа. Неужто увидел?
- Милая пташечка, кори! Из ксарийского леса, да? Там такие пестрокрылые щебечут! Птенцом подобрали или прикормили?
При упоминании невинного слова 'прикормили' со стороны Гиза и Кейра раздалось какое-то сдавленное хрюканье, а Фаль возмутился:
- И вовсе я не птица! Слепая ты тетеря!
- Ишь, как дивно чирикает! - заслушался оскорблением кор, окончательно убеждая меня в том, что здешний люд вместо сильфа видит и слышит то, что хочет видеть и слышать, то есть какую-то милую птичку экзотной расцветки.
- Мы просто подружились, - расплывчато ответила я Маллонику, благо, что тот не ждал географических и зоологических подробностей. - С вашим конягой тоже подружиться хотим, вон Киз из охраны без коня остался, прикупить в селе хотели, а тут вас на дороге встретили. Продадите?
- Он же бешеный!? - опешил от того, что я уперто продолжаю настаивать на заключении провальной сделки, нотариус.
- Ничего, мы тоже не совсем нормальные, - рассмеялась я. - Идеально впишется! А чтоб не бузил, Дэлькор за ним присмотрит и к порядку призовет. Правда, милый? Предложи-ка этому красавчику место в команде, - ласковое почесывание шеи заставило эльфийского проказника на несколько секунд блаженно прикрыть глаза и проржать нечто согласно-ласковое.
Потом Дэль повернул голову к буяну об одном носке, и интонации ржания, дополненного пофыркиванием, изменились, стали какими-то властно-деловитыми. Вот и говори после этого, что лошади глупы и к членораздельной речи не способны. Может, лошади и не способны, а вот эльфийские жеребцы еще как! Мой конь сказал, черногривый скандалист услышал и, что важнее, понял. Он склонил голову набок, поразмыслил и буквально напролом, практически сквозь своего бывшего владельца - тот отскочить успел-таки, - прошествовал к нашей группе. Конь сделал выбор! Причем, прошествовал аккурат к Кизу, делившему лошадь с братом.
- Так ты носительница двух ки-аров? Еще и зверями-птицами повелевать способна? - нотариус изумился настолько, что даже не стал заявлять протест насчет лошадиной самоволки. Зашарил было по мне глазами, выискивая артефакт, пуговички на эльфийской рубашке осмотрел, но так до конца, оно или не оно, определиться не смог.
- Наша Оса никому не приказывает, она лишь предлагает и просит, но так, что и отказываться не с руки. Вот и зверье это понимает, - задумчиво заметил Кейр.
Интересный все-таки у меня телохранитель. Телохранит-телохранит, кухарит-кухарит, а потом вдруг как отмочит чего-нибудь философское, что у любого желание спорить со мной и лишние вопросы задавать напрочь пропадает. Талант!
- Зачем повелевать, если можно договориться? - пожала я плечами, соглашаясь с Кейром, и полезла в кошель. - Так сколько ты за коня хочешь?
- Я его за пятнадцать золотых тронов взял, - потер шею, замотанную жестким галстуком юрист, и переступил с ноги на ногу, - так ведь ты, кори, меня исцелила, а это не меньше десяти тронов выйдет, да и конь буйный. Так что два золотых и он ваш по закону!
Буйный? Да уж, будешь тут буянить. Представила я себя в шкуре норовистого жеребца, волю которого притушило подлое зелье, и момент, когда конь осознает, что он не просто куда-то движется, а еще и везет кого-то покорно неизвестно куда. 'Блин! - думает конь. - Какого... это делает на моей спине?! А ну слезай!' - и взбрыкивает всеми четырьмя. По его, по-лошадиному, все справедливо, а если с точки зрения всадника, так сразу и буян.
- Но тебе ведь надо будет нового коня покупать, - нахмурилась я и, вытряхнув из кошеля монеты из Вальдина, предложила: - Давай так! Я издалека еду, местных денег не имею, но золото оно везде золото, я тебе пятнадцать монет отсчитаю, а ты их, пусть даже по чистому весу металла, где-нибудь продашь. В убытке не останешься!