Страница 12 из 37
— А что потом? — перебил его Нарышкин.
— А потом, Союз развалился, базу размагничивания ликвидировали, судно перестало заходить в наш порт. Прошло почти 10 лет и вдруг, он опять появился.
— А что сам турок говорит по поводу своего длительного отсутствия? — поинтересовался Нарышкин.
— Сказал, что закончился контракт, их зафрахтовала другая фирма и они работали исключительно с Черноморскими портами, а сейчас все вернулось на круги своя.
— Ну, все логично, — констатировал Нарышкин. Он стряхнул пепел от сигареты и вновь направил свой взгляд на Павленко.
— А сейчас где «наследил» этот Челик? — задал свой вопрос Павленко.
— Да, нигде, — почти без раздумий ответил майор, — Вы же знаете нашу систему. Видимо в Черноморске нужно было кому-то отрапортовать о выявлении шпиона. И ничего не нашли лучше, чем достать дело из архива, пополнить его ничем не значащими бумажками и перенаправить в другой орган. К ним дальше претензий никаких, одни плюсы, а нам геморрой на несколько месяцев вперед.
— И что, «наружка» тоже ничего не дала? — с улыбкой спросил Павленко.
— С чего Вы взяли, что его водила «наружка»? — удивился Нарышкин.
— Обижаете, Юрий Александрович, я же не вчера родился, — усмехнулся подполковник, — Вы же искали фотографию не для того, чтобы поставить ее на столе вместе с фотографиями жены и детей.
Майор ответил улыбкой на улыбку и коротко произнес:
— Увы.
Затем он поднялся со стула и протянул руку подполковнику.
— Большое спасибо, Станислав Николаевич, за информацию, теперь буду знать, в каком направлении работать.
— Всегда, пожалуйста, — пожимая руку, ответил тот, — Если нужна будет моя помощь, обращайтесь.
— Непременно, — ответил Нарышкин и вышел из кабинета.
Вечером ровно в 20 часов он стоял напротив входа в спортивный комплекс «Посейдон». Ждать на лавочке в это время года было уже достаточно холодно, и Нарышкин стал прохаживаться вдоль автобусной остановки. По мере отсутствия Перфильева двигаться он начал значительно быстрее, пытаясь согреться, а Алексея все не было. Он пожалел, что договорился встретиться с ним здесь, а не на квартире. Спустя 20 минут ожидания. Юрий уже хотел уйти, как на ступенях комплекса, освещенного неоновыми огнями, появился Перфильев. Нарышкин не мог вспомнить, кого он больше был рад видеть — свою жену в день первого свидания или этого негласного источника. Все, что он хотел ему высказать по поводу длительного ожидания, мгновенно улетучилось. Теперь он смотрел на него, как на бога, несущего для него благую весть. По сияющему виду и гордой походке было видно, что он оправдал надежды Нарышкина.
— Ну, что? — не выдержал майор, опустив процедуру приветствия, — виделся со своим спарринг-партнером?
— Ага, — подтвердил Алексей, — Только, Саныч, давай куда-нибудь зайдем, я пить хочу, как конь после скачек.
— У меня денег нет, — своеобразно отказался Нарышкин.
— Не волнуйся, сегодня я угощаю.
В ближайшем кафе, которое так можно было назвать с большой натяжкой, было душно и шумно. Через густой смог сизого табачного дыма они прошли в дальний угол зала, где находился единственный свободный стол. Он видимо недавно освободился, о чем свидетельствовали пустые бокалы и пакеты от сушеных кальмаров. Перфильев, увидев вышедшую официантку, сразу подозвал ее и попросил убрать со столика. Расположившись по удобнее, он заказал бокал пива, сто грамм водки и пакет фисташек. Девушка не заставила себя долго ждать, как только мужчины успели снять верхнюю одежду, она принесла заказ и, еще раз протерев стол, быстро удалилась.
Нарышкин залпом выпил содержимое принесенной рюмки, тактично выждал, пока Алексей опорожнит половину бокала пива, а потом произнес:
— Ну, Леха, удивляй, только очень подробно.
— Слушай, — ответил Алексей. Он вытер тыльной стороной ладони рот и начал рассказывать:
— Мой знакомый физрук подтвердил, что в школе у них действительно есть учительница по фамилии Лебедь. При этом сразу предупредил меня, что за ней нужно в очередь выстраиваться.
— В каком смысле, — не понял Нарышкин.
— В таком, что к ней периодически приезжает один солидный мужик лет сорока на иномарке, кажется таможенник. Мой товарищ автомобиля не имеет. Поэтому в марках не разбирается. — уточнил он и продолжил, — Помимо него, редко но заходит еще мужик, лет пятидесяти. Учителя считают, что он иностранец, потому что говорит с легким акцентом. Кстати, пару дней назад заходил в школу. Точнее она его ждала возле школы. А есть еще третий, — он сделал многозначительную паузу и, подняв указательный вверх, добавил, — военный и не просто военный. А пограничник. Тот приходил дней десять назад.
— Он что, в форме был? — уточнил Юрий.
— Нет, товарищ рассказал, что в гражданской кожаной куртке, но из-под нее выглядывали серая форменная рубашка с галстуком и брюки с зеленым кантом.
— Это уже интересно, — произнес Нарышкин, — И что дальше.
— А дальше все, — растерянно ответил лейтенант, — Правда рассказал, что, когда она увидела этого пограничника, сначала обрадовалась, выскочила к нему и аж на шею бросилась, а вернулась в учительскую в расстроенных чувствах. Что там между ними произошло, никто не знает. Сама она никому ничего не рассказывала, ну а мы, говорит, ей в душу не лезли. Так что, мой товарищ посоветовал мне к ней не лезть.
Он допил пиво, сунул в рот орешек и спросил:
— Саныч, а что тебя так эта баба заинтересовала?
— Да, баба сама по себе, меня уже не интересует. Мне бы узнать, кто такой этот пограничник и что за мужик к ней приезжает.
— Тут уж, Саныч, я тебе не помощник, — вставая из-за стола, заявил Перфильев и тут же предложил, — Если тебе очень нужно, то давай я тебя познакомлю с этим физруком и ты сам его обо все расспросишь.
— Ты соображаешь, что говоришь, — возмутился Нарышкин, — Хочешь, чтоб все знали о твоем сотрудничестве с «конторой»?
— Ты прав, — потупив взор, согласился Перфильев, — Как-то не подумал.
— А вот этого не надо делать, думать всегда надо, — назидательно ткнул его пальцем в грудь майор.
Глава 10
Следующим утром Нарышкин прибыл на службу, как никогда в добром расположении духа и сразу же зашел в кабинет начальника. Обычно Парамонов приходил в кабинет к 8 утра, чтобы спокойно, на свежую голову изучить поступившие документы. Он был приятно удивлен, что его подчиненный прибыл на службу без опоздания и без перегара. Выслушав доклад Нарышкина, он около минуты осмысливал услышанное, а потом, подвел итог:
— И так что мы имеем. Бывший турецкий разведчик, ходит на судне в качестве капитана. Ранее интересовался военными объектами, а сейчас, когда военных объектов в городе не осталось, стал перевозить на своем судне лиц, грузинской национальности, которых регулярно списывает на берег в нашем порту. Здесь же имеет любовницу, а возможно, и сына. У любовницы, кроме него, есть еще два любовника, один из которых пограничник.
Юрий Александрович, — добродушно обратился он к Нарышкину, — по-моему, это прекрасный сюжет для мексиканского сериала, но никак не материалы проверки с классификацией «шпионаж». Вам так не кажется?
— Рано делать выводы, нужно дождаться ответов на наши запросы по этим грузинам. Тогда судить будем.
— Уже дождались, в конце дня вчера же и принесли, — Парамонов протянул Нарышкину лист бумаги с угловым штампом, и на словах добавил, — Все указанные в запросе лица, вылетели в Грузию через наш аэропорт, либо в день списания на берег, либо на следующий. Так что, нет здесь никакого криминала, «пустышку тянете», товарищ майор.
— А что же тогда здесь может быть? — удивленно развел руками Нарышкин, — Тогда нужно признать, что оснований для его проверки нет.
— Этот вывод от нас никуда не уйдет, — стал рассуждать Парамонов, — Нужно посмотреть, может быть, он занимается какой-то контрабандной деятельностью.
— Да, какая там контрабанда, их теплоход приходит к нам порожняком, а уходит загруженным серой. В руках много не вынесешь, да и таможня их на выходе проверяет.