Моя летопись

В дни революции я его не видала.

О его настроениях узнала уже в эмиграции, куда дошло его предсмертное стихотворение. Оно как-то попало к Зинаиде Гиппиус, она мне его и передала.

Преддверие смерти не было у Кузмина похожим на его версальские напевы.

Игорь Северянин

[355]

Он появился у меня как поклонник моей сестры поэтессы Мирры Лохвицкой, которую он никогда в жизни не видел, но всю жизнь любил.

Ну, про Мирру этого нельзя было сказать. Ее талант был отмечен тремя Пушкинскими премиями, четвертая — посмертная. Да и век ее был недолгий — она умерла тридцати четырех лет. Игорь Северянин посвятил ей много стихотворений и часто брал эпиграфом строчки из ее стихов. Подобрал даже забавную рифму к нашей фамилии:

Игорь был высокого роста, лицо длинное, особая примета — огромные, тяжелые черные брови. Это первое, что останавливало внимание и оставалось в памяти. Игорь Северянин — брови. Голос у него был зычный, читал стихи нараспев.

Первый раз выступил он перед публикой на вечере у студентов, кажется технологов. Этот вечер был устроен студентами для меня, то есть я должна была читать, а они продавали программы с моим портретом и автографом в пользу своих нуждающихся товарищей. Я взяла с собой Игоря.

Вот Игорь вышел на эстраду, гордо откинул голову, оглядел публику орлиным взглядом и начал:

Молодая аудитория — студенты, курсистки — переглядывались, перешептывались, пересмеивались. Не понимали — хорошо это или просто смешно.

Я была серьезна и слушала сосредоточенно. Надо было постараться, чтобы публика Игоря приняла.

А он начал новое:

Когда он кончил, я подошла к эстраде и торжественно поднесла ему букет голубых тюльпанов, только что появившихся в продаже и одобренных нашими эстетами «за ненормальность». Так как на этом вечере я была ведетта, то такое с моей стороны уважение к таланту Северянина много подняло его в глазах публики. Стали аплодировать и просить еще. Так произошло крещение Игоря. А года через два, когда он понравился Сологубу и тот повез его в турне по всей России, он вернулся уже прославленным поэтом[360] и никого не смущало заявление с эстрады, что он гений и что у него «дворец двенадцатиэтажный и принцесса в каждом этаже»[361].

Первые стихотворения его были какие-то чересчур галантерейные. В них много говорилось и о платьях муаровых, о каких-то интервалах брокаровых, дорогих туалетах, изысканных духах, башмаках и перчатках. Одним словом — одеколон.

Потом, вероятно, под некоторым надзором Сологуба, одеколон исчез. Сологуб помог ему выпустить книгу, которую окрестил тютчевскими словами «Громокипящий кубок»[363]. Книга эта имела успех у читателей. Нравились как раз совсем ненужные фокусы вроде: «Шампанское в лилию, в шампанское лилию…»[364] и т. д. Или такие «эстетные строчки»:

Их заучивали на память, декламировали полушутя, полу с удовольствием.

Он скоро принял позу гения, утомленного славой.

354

«Декабрь морозит в небе розовом…» — Тэффи цитирует с некоторыми неточностями стихотворение Кузмина, датированное 8 декабря 1920 г., — впервые опубликовано в статье З. Гиппиус «Опять о ней» (Общее дело. 1921. 20 ноября). (прим. Ст. Н.).

355

Впервые: Творчество Н. А. Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века (в сокращ., публ. Е. Трубиловой). Печатается по рукописи, хранящейся в РГАЛИ. (прим. Ст. Н.).

356

С. 312. «Я сам себе боюсь признаться…» — Цитируется первая строфа «Поэзы вне абонемента» (1912). (прим. Ст. Н.).

357

«Офиалчен и оли́лиен озерзамок Мирры Лохвицкой…» — Цитируется начало второй строфы стихотворения «Поэзоконцерт» (1911). (прим. Ст. Н.).

358

«Как мечтать хорошо Вам…» — Цитируется первая строфа стихотворения И. Северянина «Качалка грёзэрки» (1911). (прим. Ст. Н.).

359

С. 313. «В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом…» — Цитируется стихотворение «Кэнзели» (1911). (прим. Ст. Н.).

360

А года через два, когда он понравился Сологубу и тот повез его в турне по всей России, он вернулся уже прославленным поэтом… — Как вспоминал Игорь Северянин в своем очерке «Образцовые основы» (1924), вскоре после выхода книги «Громокипящий кубок», «я совершил совместное с Сологубом и Чеботаревской первое турне по России, начатое в Минске, а законченное в Кутаиси». (прим. Ст. Н.).

361

«…дворец двенадцатый…» — Цитируется стихотворение «Тринадцатая» (1909). (прим. Ст. Н.).

362

«Я, гений Игорь-Северянин…» — Неточно цитируется стихотворение «Эпилог» (1912), завершающее сборник «Громокипящий кубок». (прим. Ст. Н.).

363

Сологуб помог ему выпустить книгу, которую окрестил тютчевскими словами «Громокипящий кубок». — Книга «Громокипящий кубок» была составлена по совету В. Брюсова и выпущена московским издательством «Гриф» в 1913 г. с предисловием Ф. Сологуба. За 1913–1918 гт. этот сборник выдержал 10 изданий. (прим. Ст. Н.).

364

…ненужные фокусы вроде: «Шампанское в лилию, в шампанское лилию…» — Неточная цитата из стихотворения «Шампанский полонез» (1912). (прим. Ст. Н.).

365

С. 314. «Я так устал от льстивой свиты…» — Цитируются первые две строфы стихотворения «Прощальная поэза» (1912). (прим. Ст. Н.).