Страница 286 из 365
- А об облучении? Парни называют это обработкой.
- Тоже нет, сэр, - уже уверенно ответил Чак.
Жариков понимающе кивнул. Итак, терминологии парней Чак не знает. Попробуем не названием, а содержанием.
- А туманные картинки?
У Чака расширились глаза.
- Вы... вы знаете об этом, сэр?!
- Немного, - искренне вздохнул Жариков. - Вам их показывали?
- Да, сэр. Всем нам. А что, спа... парням их тоже показывали? Зачем?
- Туман был цветным? - Жариков проигнорировал, но запомнил и удивление, и оговорку Чака, стараясь не упустить появившуюся ниточку. - Какие цвета?
- Красный цвет, сэр. И серый. Но... но это всего раза два или три было. Да, - Чак обрадовался, что может говорить свободно, и улыбнулся. - Да, сэр, один раз красный туман, но большой. И два раза серый.
- Где это было? В имении Грина?
- Нет, сэр. Нас привозили туда из учебки. Но... машина была закрытой, сэр. И выгружали в гараже. Я не знаю, где это, сэр, - виновато потупился Чак.
- А ещё что было? Кроме этого и тренировок.
Чак открыл рот, вдохнул и замер так. Потом опустил голову и заговорил, сбиваясь на рабскую скороговорку:
- Не... не могу, сэр, простите меня, сэр, не могу...
- Вы гимнастику делаете? - перебил его Жариков.
- Да, сэр, - Чак облегчённо улыбнулся. - И общую, и для рук. Пальцы уже хорошо двигаются, сэр.
- Отлично, - улыбнулся Жариков.
Чак снова перевёл дыхание.
- Сэр, тот... джентльмен... Он здесь?
- Нет, - Жариков сразу понял, о ком говорит Чак. - Он уехал.
- Сэр, - Чак умоляюще смотрел на него. - Я выполнял приказ. Я... я не мог отказаться, сэр. Это неповиновение, за это... Хозяин велит, и рабы делают, все рабы так, сэр. У меня не было выбора, сэр.
- Я понимаю, - кивнул Жариков.
- Сэр, - ободрился Чак, - вы, если мне можно попросить, вы скажите ему, что если бы не приказ, я бы никогда, ни за что...
Жарикову очень хотелось, ну, прямо на языке вертелось и пощипывало, спросить про Колумбию, но он уже привычным усилием сдержал себя. Ему надо слушать, не споря, а только слегка направляя вопросами.
- Сэр, нам приказывали, и мы делали. Мы хотели жить, сэр. За неповиновение смерть, сэр. Так всегда было. Они, ну, парни, попрекают меня, а сами, сами тоже по приказу всё делали. Разве не так, сэр? - Чак посмотрел на Жарикова, ожидая его кивка. - Сэр, я не хочу плохо говорить о них, но... но они были такими же.
- Были, Чак. Я согласен. А сейчас?
Чак пожал плечами, снова потёр лоб.
- Я не знаю, что надо говорить, сэр. Они работают по вашему слову, сэр, - усмехнулся, - и называют себя свободными. Вы не наказываете их за это, значит... значит, вам так надо, сэр. У... белых есть разные... причуды. Я не спорю, сэр.
Жариков сдержал вздох. Опять, как всегда. Сказав что-то своё, искреннее, буквально бежит в своё прошлое, сам себя убеждает в своём рабстве.
Чак искоса внимательно посмотрел на Жарикова и осторожно спросил:
- Сэр, а когда всё восстановится, вы оставите меня здесь, в госпитале?
- Зачем? - ответил вопросом Жариков. - Вы хотите здесь работать?
Чак пожал плечами.
- Я же всё равно должен отработать. Лечение, еду, всё остальное... лучше уж здесь.
- Как бывший раб вы имеете право на бесплатное лечение.
- Так что? - изумился Чак. - Парни не за это работают?
- Нет, - улыбнулся Жариков. - Они получают деньги, зарплату.
- За деньги, значит, - Чак даже головой покрутил. - Они мне говорили, я не верил.
- Скажите, Чак, а вы кому-нибудь верите?
Чак отвернулся, явно пересиливая себя, не давая самому себе говорить, несколько раз дёрнул кадыком и снова повернулся к Жарикову.
- Сэр, я могу говорить правду?
- Да, - твёрдо ответил Жариков.
- Я стараюсь не верить, сэр, меня всегда обманывали. Все, - и не смог удержаться, - белые. Простите, сэр, но это правда.
- А своему хозяину вы верили?
- Которому, сэр?
- Грину.
- Ему я верил, - в голосе Чака зазвенела сдерживаемая ненависть. - А он... Он сделал меня таким. И предал. Продал и меня, и клятву мою. Вы... вы ведь знаете об этом, сэр, ну, о рабской клятве?
- Да, я слышал об этом.
- А... а разве парни не вам давали клятву? - вырвалось у Чака.
- Нет, - глаза у Жарикова еле заметно напряглись. - Я не рабовладелец, и клятва раба мне не нужна.
- Сэр, я не хотел обидеть... - Чак на мгновение втянул голову в плечи. - но... простите, сэр, но они так верят вам. Я думал, они на клятве.
- А Говарду вы тоже верили? - мягко спросил Жариков.
- Старому Хозяину? - помедлив в секунду, уточнил Чак и усмехнулся. - Ему это было безразлично, сэр.
- А вам?
- После того... что нам сделал Грин, тоже, сэр. Он, если он считал, что мы можем не выполнить приказ, он говорил... эти слова. И тогда мы уже делали всё.
- А Грин?
- Тому они были не нужны, не так нужны. Мы и так делали всё, что он велел. А, - и с видимым усилием, - Старый Хозяин не доверял нам. Он никому не доверял. А верил... он верил деньгам, сэр.
- А Ротбусу?
- Они все служили ему. Как... как рабы. И он на всех смотрел, как на рабов, - продолжил о своём Чак.
- Вы верили Ротбусу? - повторил вопрос Жариков.
- Он... он заставил меня дать ему клятву, - Чак улыбнулся. - Думал, это ему поможет, когда придётся вернуться.
- Вторая клятва недействительна?
- Мне уже было всё равно, сэр. Ротбус... это даже не человек, сэр. Он любил видеть пытки. Всё равно, кого пытают, за что, нужно, не нужно... Старый Хозяин, - с каждым разом произнесение этого имени давалось Чаку всё легче, - всё делал... с пользой, нет, с выгодой. А этот...
- Вы долго были у него?
- Больше года, сэр. И до этого... меня часто ему сдавали.
- А когда он заставил вас дать ему клятву?
- В последнюю аренду, сэр, - Чак пожал плечами. - Наверное догадывался, что последняя.
Жариков задумчиво кивнул.
- Устали, Чак?
Тот с настороженной неопределённостью повёл плечом.
- Не очень, сэр. Вы... вы не сердитесь на меня? Я тут наговорил вам всякого.
- Я хочу помочь вам, Чак. Чтобы вы могли нормально жить. Не палачом по приказу, и не маньяком, который не может жить без убийств, без насилия. Но и вы должны хотеть этого, Чак. Вы, именно вы сами, должны захотеть и решить.
Чак молча опустил голову. Жариков ждал. И, наконец, тихое, еле слышное:
- Это... это невозможно, сэр.
- Почему? - терпеливо спросил Жариков.
- Это... это как клеймо, - Чак ещё ниже опустил голову, уткнулся лбом в колени, свернулся клубком, подставляя спину под возможные, а для него неизбежные удары. - Андре верно сказал... необратимо, это необратимо... - и вдруг резко вскинул голову: - А где Андре, сэр? Вы... его наказали, сэр? За что?
- А вы хотите его видеть? - Жариков улыбнулся. - Вы же ругались всё время.
Чак пожал плечами.
- Да как со всеми. Просто... - и, не договорив, отвёл глаза.
- Он заболел. Простудился, - Жариков по-прежнему улыбался. - Я скажу ему, чтобы зашёл к вам, когда выздоровеет.
- Спасибо, сэр, - ответил заученным тоном Чак. - Вы очень добры, сэр.
Жариков понял, что разговор можно считать законченным. Чак ему больше не верит.
- Не стоит благодарности.
Жариков встал, и сразу встал Чак.
- Спасибо, сэр, я могу идти, сэр?
- Да, Чак, идите отдыхать. И завтра, в это же время, мы продолжим.
- Слушаюсь, сэр.
Когда за Чаком закрылась дверь, Жариков достал его медкарту и свои тетради и сел заполнять многочисленные графы и разделы.
Писал быстро, не поднимая головы, даже когда кто-то без стука вошёл в кабинет. Потому что знал - это Аристов.