Страница 284 из 365
- Пусть думает, что хочет, - Андрей покрепче обнял её, погладил по голове. - Я Джек-Дурак, а теперь ещё и лагерник. Пусть так будет. Раз ему так хочется.
Она ещё раз всхлипнула и слегка отстранилась.
- Да, да, Джек, ты прав, допивай кофе, и будем убирать.
- Ага.
Андрей коснулся губами её виска и вернулся на своё место. Залпом допил кофе.
- Ну, я готов, - и скорчил такую гримасу, что Элли рассмеялась. - Вот так, Элли. Сегодня большая уборка?
- Да, - кивнула Элли.
- Тогда я пойду, у себя всё соберу, и начнём.
Его лицо стало таким спокойно-деловитым, что смотреть на него без смеха было нельзя. Господи, ну, конечно, Джим наврал. Не может такой парень, такой... нежный и сильный сразу, не может он быть лагерником. Лагерник - это убийца, насильник, злостный рецидивист, а Джек... он же совсем мальчик, не могли же ребёнка отправить в лагерь, нет, это Джим выдумал...
...В камине пылает сильный огонь, зажжены люстра и торшер у дивана. Гостиная освещена как в праздник или... или как операционная.
- А это у тебя что?
Джек стоит голый, по-детски улыбаясь, перед Джимом. Джимми сидит в кресле, попыхивая сигаретой, нога на ногу, а Джек стоит перед ним, неловко свесив вдоль тела руки, и с интересом рассматривает Джима. Вопроса он словно не слышит.
- Я спрашиваю: что это?
- Что это? - Джек повторяет вопрос Джима с интонацией играющего ребёнка.
Джимми на секунду сжимает челюсти, чуть не перекусывая сигарету, но сдерживается. Она стоит у камина, молча наблюдая за мужчинами.
- Это!
Джимми легко встаёт, берёт Джека за левую руку, за запястье, и поворачивает так, чтобы татуировка - ряд синих цифр - смотрела вверх.
- Вот это! Откуда это у тебя?
- Это? - спрашивает Джек, с интересом рассматривая собственную руку, и поднимает на Джима глаза. - Что это?
- Ну, если ты и это забыл... - бормочет себе под нос Джимми.
- Забыл, - радостно подхватывает Джек и смеётся. - Что это, Джимми? Забыл! Что это?
- Заткнись, - Джимми отвешивает ему лёгкий, почти отеческий подзатыльник. - Давай, приведи себя в порядок, а то вроде черномазого на торгах.
Джек растерянно хлопает глазами, смотрит на Джима, переводит взгляд на неё, явно не зная, что делать.
- Одевайся, - приходит она на помощь. И объясняет Джиму: - Он не понимает длинных фраз.
- Ну, конечно, - кивает Джимми. - Ты молодец, крошка...
...Элли расставила в сушке посуду, оглядела кухню. Да, Джимми ничего не заметил и не понял. Джек стал таким, что она даже испугалась. Наверное, именно её страх и убедил Джима. А потом Джеку стало плохо, он лёг прямо на пол и заснул. Джим попробовал его растолкать, но Джек уже не узнавал его и нёс чепуху. И она подтвердила, что Джек быстро устаёт. Полчаса - самое большее - и засыпает, где придётся. И Джим поверил. И решил, что Джек пока останется здесь. И сказал, чему учить его дальше. В основном, всё то же.
- Элли, - сильные и в то же время мягкие руки легли на её плечи. - Что с тобой?
Она, не оборачиваясь, откинулась назад, прислонилась к его груди.
- Ничего, Джек. Это я... так, это пройдёт.
Тёплые губы нежно касаются её виска.
* * *
Безветренной ночью тихо, как в могиле. Или в карцерном отсеке Уорринга. Фредди лежал без сна, тщетно пытаясь уловить мельчайший звук. Да, в Уорринге было... живее. Чёрт, вот привязалось! И ничего не поделаешь. Над снами человек не властен. Никогда не думал, что будет бояться собственных снов. И вот... только закроешь глаза, как опять...
...Войдя в торговый зал, он недовольно оглядывается. Находит же Волчок место для встречи, чтоб его...! Попробуй в такой толкучке выглядеть нужного человека, а уж нюхалок полицейских тут... да через одного. Но Волчок живёт перепродажей, это его официальный бизнес, и не Волчок к нему, а он к Волчку, так что играть приходится по чужим правилам. Невольно хмурясь, он проталкивается через толпу покупателей, зевак и посредников, взглядом отшвыривая от себя карманников.
- Привет, - выныривает из толпы Волчок.
- Привет, - кивает он.
- Слушай, дай мне... десять минут, не больше, клянусь. Как раз тут наклёвывается, погуляй пока, ладно, - частит Волчок и снова исчезает в толпе, даже не дождавшись его ответного кивка.
А он отправляется бродить по залу, равнодушно разглядывая - только, чтобы не выделяться из толпы - выставленный товар. Домашние, дворовые, взрослые, подростки, совсем мелюзга, мужчины, женщины, негры, мулаты, трёхкровки.... Что ж, Волчок делает здесь неплохие деньги. И не один Волчок. Но сам он таким ремеслом не займётся. И народу здесь слишком много кормится, и не только полиция, но и СБ за этим приглядывает, и душа у него к этому не лежит.
- Ну вот, - подкатывается к нему Волчок. - Всё уладил. Теперь так. Слушай.
Надо отдать Волчку должное: когда доходит до дела, то ни многословия, ни неопределённости. У Волчка всё чётко, выверено и прибыльно. Для самого Волчка. Но ссориться с ним Волчку очень невыгодно, и потому условия не очень щедрые, но и не прижимистые. Выслушав Волчка, он кивает, и сделку можно считать заключённой.
- Ну и отлично, - сияет Волчок. - Слушай, а ведь неплохой товар. Ты посмотри только. Дорого, конечно, но себя окупает.
Да, конечно, торчать у выставочного помоста и не обсуждать товар нельзя. Он смотрит в указанном направлении, рассматривает обнажённых до пояса красивых молодых мужчин. А Волчок трещит без умолку.
- А это вообще редкость. Такого я бы и себе взял, для своей, да свой спальник... слишком дорогое удовольствие. Как он тебе, а?
Смуглая красновато-коричневая кожа, чёрные прямые волосы косой прядью, но... но, чёрт, это же... Он не додумывает, а Волчок зудит:
- Купи, не пожалеешь. С одним, конечно, Палас не откроешь, но по заказам тоже можно хорошо взять. Попользуешь месяц и перепродашь. Спальник, знаешь, как окупается. Эй ты, а ну, подними глаза.
Он уже узнал Эркина, а Эркин, повинуясь голосу Волчка, поднимает голову и сейчас увидит его, покупателя, вот сейчас...
...Фредди, отбросив одеяло, сел на кровати. Чёрт, опять. Вот... срывая злость, он длинно забористо выругался. Липкий противный пот на лице и груди. Где он сигареты оставил? На столе? Нет, к чёрту! Сигареты не помогут. Тут напиться надо. Как следует. Как...
Он рывком встал и, не зажигая света, не одеваясь, пошёл к Джонни. Авось не разбудит. Холодный воздух на открытой веранде обжёг его, но не остудил.
В комнате Джонатана так же темно и тихо. Хотя, нет, дыхание слышно, ровное, спокойное... ладно. Фредди на ощупь, стараясь особо не шуметь, прошёл к бару, открыл его и провёл ладонью по бутылкам, отыскивая нужную. Где тут покрепче? Переставил их, Джонни, что ли?
Джонатан вдруг громко всхрапнул и повернулся на другой бок, лицом к стене. Фредди налил в два стакана и подошёл к дивану.
- Давай, Джонни, ты ж не спишь, я знаю.
Джонатан сел и старательно зевнул. Фредди негромко коротко рассмеялся.
- Меня не обманешь. Держи.
Джонатан взял стакан. Фредди сел на край дивана. Молча отхлебнули.
- Однако, - Джонатан, проглотив, покрутил головой. - Ты чего так распсиховался? Одних градусов намешал.
- Сны поганые вижу, Джонни.
Фредди покачал свой стакан, отхлебнул.
- И давно ты в сны веришь?
- Я не сказал, что верю, - Фредди зло повёл плечом. - Я их вижу. Как я с Волчком на торгах дела улаживаю и покупателя изображаю. И он как раз... на продажу выставлен. И смотрит на меня. Как я его покупаю, - Фредди снова отхлебнул. - Ладно, Джонни, всё, что ты мне скажешь, я уже сам себе сказал. Умом я всё понимаю, а вот...
- Ты сделал всё, что мог, - тихо сказал Джонатан.
- Нет, Джонни. Я должен был ему объяснить.
- Фредди, объяснить можно только тому, кто хочет понять.