Страница 262 из 365
И он невольно расплылся в улыбке. И у него самого тоже всё с психологом прошло благополучно. А тестирование... картинки, таблицы, тесты... И ни одного страшного вопроса пока не было. Если и дальше будет не хуже.... Тим составил грязную посуду на транспортёр у стены и поспешил к выходу. Уже вторая смена подваливает.
Выскочив из столовой, Дим огляделся и, на бегу натягивая и застёгивая пальто, побежал к корпусу, который все называли "лечебным бараком" или лазаретом. Ага, успел. Пока ещё все едят, он найдёт ту тётю-майора и поговорит с ней. Так-то они с Катькой всё решили, но вот есть одна закавыка....
За спиной сержанта из комендантской роты Дим проскользнул в дверь и побежал в знакомый кабинет. Осторожно тронул дверь. Она поддалась, и Дим потянул её на себя.
Лидия Ночкина сидела за своим столом, разбирая и готовя к приёму опросные листы, когда её отвлёк звук открывающейся двери. Кто это? До приёма ещё... И удивлённо подняла брови, увидев круглую лукавую мордашку. Дмитрий Чернов? Да, это он. Что-то случилось?
- Здрасьте, - весело поздоровался Дим и неожиданно для самого себя выпалил по-английски: - Смею ли я просить леди уделить мне немного благосклонного внимания?
- Здравствуй, Дима, - так же весело ответила по-русски Ночкина. - Как ты красиво сказал. Конечно уделю. Заходи.
Дим зашёл, расстегнул пальто. В тот раз пальто оставалось у отца в коридоре, а куда его сегодня девать? И Дим решил не раздеваться.
- Положи на стул, - сказала Ночкина.
Дим кивнул, снял и положил пальто на стул у двери и сел к столу, где сидел и в прошлый раз.
- У меня вот что, - деловито начал Дим, не дожидаясь вопросов. - Вот мертвяки когда приходят? Когда они обижаются на что или как? - мертвяка он называл по-английски.
Такого вопроса Ночкина никак не ожидала. Она, конечно, знала о бытующих среди бывших рабов суевериях, слышала и о мертвяках, но впервые её спросили об этом.
- Даже не знаю, что тебе сказать, Дима, - растерянно ответила Ночкина. - А...а папа что говорит?
- Он про мертвяков говорить не любит, - вздохнул Дим. - А мне знать надо.
- Зачем?
- Ну... ну, кому нужно, чтоб мертвяки ходили? Я не боюсь, конечно, а другие? Катька, вон, боится. И вот я думаю... Вот если человека сжечь, ну, сгорит он, это ж навсегда уже, да?
- Да, - медленно кивнула Ночкина. - Это навсегда, навечно.
- Ну вот. Так если она там, ну, где все с Горелого Поля, а я себе другую... мамку найду, она ж не обидится? Не придёт мертвяком?
- Нет, Дима, - уже всё поняв, серьёзно ответила Ночкина. - Если тебе будет хорошо, мама будет только рада.
- Правда? - обрадовался Дим и стал сползать со стула. - Ну, я тогда побежал. Спасибо большое.
- Пожалуйста, Дима. Будут ещё вопросы, - улыбнулась Ночкина, - заходи. Да, а папа знает?
- Про новую мамку? - уточнил Дим. - Не, я когда всё улажу, тогда и скажу. Полдела не показывают. Да и спрашивал я его. Ну, про мамку. Он не помнит её, - Дим уже взял своё пальто, но вернулся к столу. - Он ничего не помнит. Ни мамки, ни бабы, ни дома. Но это ж ничего?
- Ничего, - согласилась Ночкина. - Но ты скажи отцу. Пусть он... завтра зайдёт ко мне. Тоже вот так, с утра.
- Ага, скажу. До свидания.
Когда за Димом закрылась дверь, Ночкина почувствовала себя обессиленной: так её вымотал этот короткий разговор. Но надо собраться. Впереди полный приёмный день. И таких рассказов - и пострашнее, и с более тяжёлыми последствиями - будет ещё много. Так что... к бою, майор, твоя война продолжается.
Полностью удовлетворённый разговором, Дим побежал на поиски Катьки. Так, она говорила, что её мамка стирать будет, это к прачечной надо, ага, вон она.
Катя стояла возле большого куста, перебирая ветки и шёпотом разговаривая с ними. Дим подбежал к ней.
- Ну, поговорила?
- Ага, - шёпотом ответила Катя.
- Ну и что?
Катя вздохнула.
- Она то плачет, то смеётся.
- Сердится?
- Не-а. А... твой папка где?
- На тестирование пошёл, - Дим строго посмотрел на Катю. - Сегодня и поговорим с ними. Тянуть нечего. А то разошлют нас.
Катя кивнула, с надеждой глядя на Дима.
- Только ты говорить будешь, ладно?
- Конечно, я, ты только стой рядом и без команды не реви.
- Не буду, - пообещала Катя. - Вон, смотри, там мама. Видишь?
Зина всегда старалась в прачечной занять место у окна. Чтобы видеть Катю. Сегодня получилось очень удачно. Ей только голову поднять, и вот двор, кусты, Катя... А кто это с ней? Зина встревоженно вгляделась и облегчённо перевела дыхание. Димка. Хороший мальчик. Никогда Катю не обижает. И вежливый. Вон Катя ему на окно показывает. Заулыбались оба, руками машут. Зина с улыбкой кивнула им и помахала мокрой рукой.
- Что? - спросила стиравшая рядом Горячиха. - Никак опять твоя с кавалером?
- Ну, ты уж скажешь, - возразила Зина.
- А что? Неправда, что ли?
- Да уж, - поддержала Горячиху с конца их ряда Нинка. - Ты, конечно, Зина, присматривай. Испортят девчонку - поздно будет.
- Да он ребёнок ещё, - отмахнулась Зина.
- Ну да, - засмеялась с другого конца Томка. - Кто в сорок телок, а кто и в десять бычок.
- Да ну вас! - Зина перевалила бельё в ведро. - Пойду прополощу. Места не занимайте, у меня вон ещё.
- Иди-иди, - кивнула Горячиха. - Пригляжу.
Полоскали в соседней комнате в желобах с проточной водой. Здесь было посвободнее. Бабья болтовня не трогала Зину. Бабам лишь бы языки почесать, а обо что... Ну, так у всех одно на уме. Да и безобидно. По сравнению с тем, что было. Чего и сколько она про Катю не наслушалась. И жидовка, и цыганка... Только что черномазой не обзывали. А так... нет, здесь... да здесь, как в раю. Всех цветов полно, вот языки-то и прикусили. Говорят, в России строго с этим, вот и боятся за визу. Хоть и Центральный, а всё равно. Болтали, что некоторых аж с поезда уже на границе снимали. Так что... пусть себе болтают. Это всё пустяки. И зря они на Диму так.
Зина улыбнулась. Все уши ей Катя прожужжала. Про Димку и его папку. Димкиного отца она видела. Высокий плечистый негр в кожаной куртке. Всегда серьёзный, озабоченный. Ну да, тоже несладко мужику приходится. Одному, с ребёнком на руках... и гордый, всё сам, ни у кого помощи не просит. Обстирывает и себя, и мальчика. Никогда Димку в грязном или рваном не увидишь. И себя соблюдает. Как ни охота бабам языки чесать, а дурного чего про него не слыхать.
Она собрала прополосканное и пошла обратно, едва не столкнувшись в дверях с тащившей ведро мулаткой. Приехала та только вчера, и имени её Зина не знала. Но ведро набито, значит, семейная.
Вернувшись на своё место, Зина посмотрела в окно. Ага, оба здесь. Увидев её, Катя запрыгала на месте, замахала руками. По её жестам Зина поняла, что они вместе хотят куда-то пойти, и кивнула. С Димой она не боялась отпускать её с глаз. Малыши помахали ей руками и убежали. Ну и ладно. Дима - хороший мальчик, сам куда не надо не полезет и Катю если что защитит. Хотя Катю здесь детвора особо и не обижает. Катя сама по привычке держится в стороне от всех. Натерпелась кроха. И травили, и били её, а если вспомнить то место, богом и людьми проклятое, где Катю приходилось на день прятать под нарами, и девочка целыми днями сидела одна в темноте, боясь шевельнуться... Когда было, а Катя до сих пор громко говорить боится. Зина с такой яростью оттирала рубашку, что ветхая ткань затрещала. И это отрезвило её. Слава богу, всё это кончилось. Ничего, приедем, обустроимся, Катю она подкормит, а то вон врачиха сказала, что Катя здоровая, но ослабленная, беречь от простуд, больше витаминов, фруктов... Фрукты в городе и цены... как собаки кусачие. Ну да ничего, здесь и паёк хороший. Катя за две недели вдвое поправилась, берёшь за ручку, так не одни косточки под кожей...