Страница 111 из 365
Он забежал к связистам.
- Мне есть что?
- Да, майор, - сержант протянул ему карточку с текстом.
Проглядев его, Золотарёв присвистнул, не скрывая счастливой улыбки. Нет, это он молодец, что оставил запрос об извещении. Пожалуйста. Бредли и Трейси взяты на дороге с оружием. И где они? Дарроуби. Занесло их в тот сектор. Но неважно. Ну, голубчики, теперь не отвертитесь. Так. Закончить здесь и в Дарроуби. Ночь в дороге и там с утра как раз. А пока опять же пускай там их подёргают. Так что на лагерника с любой стороны выход есть. А то и с двух. Что совсем даже не плохо. Сдадут лагерника, побрыкаются, но сдадут, все трое молчать не смогут. Ну, полоса удач началась.
Когда Эркин вошёл в камеру, его пошатывало, как после полной смены. Не глядя ни на кого, никому не отвечая, он добрёл до своей койки, подтянулся и сел, свесив ноги. Куртка на месте, а это что?
- Нам тут одеяла выдали, - подошёл к нему Арч. - И ужин. Кашу твою и это пойло мы поделили, а хлеб держи.
Эркин взял четыре ломтя.
- Это по стольку дают?
- Два твоих и два за поделенное.
Эркин медленно кивнул.
- Выводить ещё будут? - спросил он, с трудом ворочая языком.
- Сказали на оправку ещё, и дадут отбой. Разувайся, не бойся. Мы тут все, - Арч усмехнулся, - заодно решили.
И отошёл. Эркин положил хлеб на подушку, разулся, сапоги засунул в изголовье под матрац. Сговориться-то сговорились, но если ночью подменят, то хрен ты что потом докажешь. Портянки... ладно, многие повесили. Он смотал их с ног и повесил на ножную перекладину. Куртка... пусть пока так и лежит. Одеяло... тоже, не холодно. Одеяло хорошее, как те, что были на выпасе, не протёртое. Ладно. Он лёг, вытянул гудящие ноги - с чего бы это, ведь не ходил, а сидел, но ломит - и стал есть. На третьем куске покосился на соседнюю койку. Мартин опять потолок рассматривает. Если запсихует...
- Тебя о чём спрашивали, Мартин?
- Как всех. Что, да кто, да когда, - неохотно ответил Мартин.
- Слушайте, - подал вдруг голос Башка. - Все слушайте. Мартина мы насильно увели. Понятно?
И сразу откликнулись из разных концов камеры:
- Точно
- Ага, дело.
- Идёт.
- А если спросят: зачем? - задумчиво спросил Арч.
- Как заложника, - ответил Эркин. - И на завале его для этого держали. Прикрывались им.
И опять пошло по камере:
- Правильно, Меченый.
- А так он не при чём.
- Ну, понятное дело.
- Спасибо, парни, - ответил Мартин. - Но не надо. Я сам за себя отвечу. Перед Богом у меня одна вина. Поздно начал этих гнид давить, дураком был. А на людской суд мне накласть.
- Так ведь...А шлёпнут если? - неуверенно сказал кто-то.
- Плевать, - спокойно ответил Мартин. - Здесь у меня никого нет, а там мне есть с кем встретиться.
Эркин дожевал хлеб, вытянулся в полный рост на спине и стал гонять по телу волну, напрягая и распуская мышцы. Он боялся заснуть и увидеть всё заново.
* * *
Элли помешала молоко с яйцами и ещё раз заглянула в книгу. Разумеется, она умеет готовить. Как все женщины. Но не более. Хорошо, что Джимми в этом плане нетребователен. Но специальное питание - это нечто малознакомое. Весьма муторное. И, к сожалению, необходимое. Теперь взбить, вмешать немного сливочного масла и сахара и взбивать до необходимой густоты. Какую густоту можно считать необходимой? И достаточной? Ну вот, это уже похоже на крем. И оставить охлаждаться. Вот так. Она переложила густую белую массу в фарфоровую миску и поставила на стол. Задумчиво облизала ложку. М-м, не так уж плохо. Питательный крем. Высококалорийный и легко усвояемый. Она всегда знала кремы для кожи. Для лица, для рук, для тела... Вот здесь Джимми разборчив и привередлив. Это тоже крем для тела. Но внутренний.
Элли хихикнула и тут же шлёпнула себя по губам. Из-за Джимми она уже стала сама с собой разговаривать вслух. Вернее из-за одиночества. Но в её одиночестве виноват Джимми с его оголтелой ревностью и подозрительностью. Он её доведёт, что она действительно рехнётся. Она ему как-то даже сказала об этом...
...- И что ты тогда будешь делать?
- Не бери в голову, крошка, - он по-кошачьи потянулся под одеялом, похлопал её по бедру. - Прирежу и закопаю в саду, что ещё. Псих хуже пьяного за языком не следит...
...И ведь сделает. Элли вздохнула, поставила кастрюлю в мойку и, вытирая на ходу руки, пошла в дальнюю комнату. Посмотреть, как он там. Сколько времени комната для гостей пустовала и наконец понадобилась. Хоть...
Но она уже вошла, и все мысли и соображения мгновенно вылетели у неё из головы. Потому что он лежал, по-прежнему не шевелясь. С закрытыми глазами и плотно сжатыми губами. Укрытый до подбородка. Элли подошла к нему, тронула лоб. Прохладный... как неживой. И он никак не откликнулся на её прикосновение. Элли вздохнула...
...- Привет, крошка!
Она ахнула, увидев необычно весёлого Джимми.
- Господи, Джимми! Я так волновалась за тебя. Ты слышал стрельбу?
Он потрепал её по щеке.
- Пустяки, крошка. Я кое-что тебе привёз. Иди и приготовь дальнюю комнату. Я принесу это прямо туда.
Она взвизгнула, поцеловала его в щёку и побежала в дальнюю комнату, как Джимми называл спальню для гостей. Джимми часто баловал её подарками. Если она что-то просила, то обязательно привозил. Не совсем то, но всё-таки... И вот сам привёз... что-то. Что бы это такое было? Она обернулась и ахнула: Джимми втащил и как... как тюк бросил на пол перед ней безжизненное тело. Она даже не разглядела, кто это. Не стала разглядывать.
- О, Джимми, нет!...
- Ну-ну, крошка, - рассмеялся Джимми. - Он жив, но в небольшой отключке. Я спешу, крошка. Теперь тебе не придётся скучать. Займись им. Я наведаюсь через неделю, - он подмигнул ей. - И кое-чего привезу.
Джимми обнял и поцеловал её.
- Прости, крошка, я и впрямь спешу. Да, - обернулся он в дверях, - не вздумай заложить его в ванну. Захлебнётся. А мне он нужен живым.
И ушёл. А она так и осталась стоять над распростёртым на полу телом...
...Элли ещё раз вздохнула и отошла от кровати. Господи, как она с этим справилась? Самой не верится. Раздела, обтёрла влажной губкой и полотенцем. Неужели можно так, до такой степени изувечить человека? Живого места на парне нет. Еле-еле прощупала сердце. Уложила, укрыла. Как она его ворочала, ведь и задевала, и... наверняка ему больно было, а он ни на что не реагировал. Как неживой.
- Как неживой, - с отчаяньем повторила она вслух.
Элли наводила порядок. Убирала, вытирала пыль, переставляла с места на место давно привычные вещи. Её дом. Джимми привёз её сюда два года назад...
...- Ну вот, крошка. Ни бомбёжек, ни чего другого.
- Да, Джимми, спасибо, - она растерянно улыбнулась, оглядывая миленькую, очень уютную гостиную. - Джимми, это не сон? Но...
- Крошка, давай так. Ты делаешь то, чего хочу я. Поняла? Тебе будет хорошо, - он поднял её голову за подбородок. - Пока ты меня слушаешься, тебе будет хорошо.
Он улыбался, но ей стало страшно. А его условия... ни с кем не общаться. Ни с кем.
- Джимми, но ведь мне надо ходить за покупками...
- У тебя всё будет, крошка. Всё, что надо, - он снова улыбнулся. - Я не хочу, чтобы на тебя глазели.
- А соседи, Джимми?
- Они не любопытны.
- Но?
- Запомни, крошка. Никогда не задавай вопросов. Каждый вопрос укорачивает жизнь, - и опять улыбка. - И того, кто спрашивает, и того, кто отвечает. Я не люблю дважды повторять, крошка.
- Но ты даже не спросил меня, согласна ли я?
- А зачем, крошка? Свои проблемы я решаю сам...
...Джимми сдержал слово. У неё было всё. Всё, что он считал нужным.
Элли оглядела безукоризненно убранную гостиную. Очень милый дом. Веранда, холл-гостиная, она же столовая и две спальни. Большая и маленькая. И ещё кухня, ванная, две кладовки для вещей и продуктов. И маленький садик. С лужайкой, клумбой, хозяйственным двориком и высокой - в полтора человеческих роста - густой живой изгородью. Вначале клумбы не было...