Аналогичный мир

— Зачем? — пожала плечами Женя. — Не так уж трудно догадаться. Я думаю, джентльмены, вы прекрасно побеседуете и без меня. Я немного прогуляюсь.

И не дожидаясь их ответа, сошла с дороги и пошла вдоль ската между пучками жёсткой пыльной травы.

Она ушла настолько, что не слышала их голосов и, оглянувшись, не увидела машин. Тогда Женя закрыла лицо руками и заплакала. Эркин… ведь это… это же твоя судьба, Эркин… Эркин… Она беззвучно звала его, пока не выплакалась. Тщательно вытерла лицо. Сумочку она захватила с собой. Уже легче. Ну вот, сейчас привести себя в порядок. И будем держаться. Ещё бы чуть-чуть, и сорвалась. И так, кажется, наболтала лишнего. Ну, про Алису Сторм наверняка знает, так что, может, и обойдётся.

Когда она вернулась к машинам, там был один Сторм.

— Вы в порядке, Джен?

— Да, Эд, спасибо.

— Честно говоря, вы напугали меня.

— Я и себя напугала, Эд. Но сейчас я действительно в порядке. А где же… Золотарёв?

— Ник пошёл туда, — Сторм махнул рукой по направлению к гребню.

— Там нужна его помощь?

— Ему виднее, — пожал плечами Сторм.

— Как же они кормятся? — повторила Женя вопрос Нихо Тиан Або.

— Где подрабатывают, где подворовывают, — усмехнулся Сторм.

— В городе я их не видела.

— Боятся полиции. Так, по окрестным фермам.

— Почти тысяча человек?

— Поэтому мы так и ухватились за это переселение, — Сторм стал серьёзным. — Вы были правы, Джен. Они доведены до предела, и, если русские их вывезут до взрыва, будет лучше для всех. Но это большая резервация. В других меньше народа и кормиться легче, но… но там свои проблемы, — он с улыбкой посмотрел на Женю. — Вы полны сочувствия и жалости, Джен. Говорят, это национальная черта русских.

— Не знаю, — пожала плечами Женя. — Но мне их действительно жалко. А помочь я никак не могу. Да они и не примут моей помощи. Не так ли, Эд?

— Да, Джен. К сожалению, а может, и к счастью, вы правы.

— Давайте о чём-нибудь другом, Эд, — попросила Женя.

— С удовольствием, Джен. Предлагайте тему.

— Хотя бы… — Женя улыбнулась. — Хотя бы о Золотарёве. Что вы о нём думаете?

— Браво, Джен! — рассмеялся Сторм. — Вот это нокаут!

— И всё же?

— Мы мило побеседовали, Джен. Нашли кое-какие общие темы…

— Разумеется, — кивнула Женя, — джентльмены всегда договорятся. Да, Эд, что же мне записать?

— Правду, — пожал плечами Сторм. — Мы приехали, нас попросили удалиться, и переговоры шли без нас. Результаты нам сообщат, и вы запишете концовку. Всё.

— Спасибо, Эд. Вы думаете, им там будет лучше?

— Честно говоря, Джен, меня это мало волнует. Но русским будет хуже. Они же белые, а этим ненависти к белым хватит надолго. К самостоятельному существованию мало кто из них способен, неизбежный языковой барьер, очаг болезней… Я не завидую тем русским, которые окажутся их соседями. Мало весёлого, Джен.

— Да. — Женя прищурившись поглядела на край гребня. — Эд, этот кратер искусственный?

— И да, и нет. Использовали естественный рельеф и немного подправили.

— А… я видела там, — она показала рукой направление, — пожарище, что это?

— Видимо, посёлок охраны. Здесь город близко, и стационарного посёлка не было. Работали посменно.

— А барак тогда для чего?

Сторм задумчиво посмотрел на нее.

— Думаю… для каких-нибудь хозяйственных нужд.

— Неплохая формулировка, — насмешливо одобрил незаметно подошедший Золотарёв.

Он явно повеселел и смотрел на Женю гораздо дружелюбнее.

— Ну, как там? — рискнула она спросить.

Он пожал плечами.

— Смотря, что вас интересует. Кажется, они поверили нам. Ну, не мне, конечно, а ребятам. Сейчас они им рассказывают о войне.

— Вам они не поверили, потому что вы белый, — задумчиво сказала Женя.

— Да. Их опыт требует не доверять любому белому. Любому, — подчеркнул он.

— Скажите, — вдруг спросила Женя, — а вы знаете их язык? Индейский?

— Индейского языка нет, мисс Малик.

— Я Джен, — мягко поправила она его. — Можно и по-русски, Женя.

Краем глаза она поймала одобрительный кивок Сторма, но не обратила на это внимания.

— Ну, раз мы говорим по-английски, — улыбнулся Золотарёв, — то вы всё-таки Джен, а я Ник. Индейского языка нет, Джен. У разных племён свои языки. Я немного знаю язык шеванезов.

— Шеванезы? — переспросила Женя.

— Да. Их ещё называют шауни. Но это просто варианты произношения.

— Гичи Вапе и Нихо Тиан Або, — Женя свободно произнесла их имена, чем заслужила одобрительные взгляды обоих мужчин, — они шеванезы?

— Да.

— Но они с вами говорили по-русски.

Он усмехнулся.

— Элементарная вежливость предписывает говорить на языке, который понимают все присутствующие.

— Поэтому нам сразу предложили уйти?

— Не только, но и поэтому тоже.

— Ник, они оба воевали? — спросил Сторм.

— Да. Гичи Вапе в пехоте, а Нихо Тиан Або лётчик.

— Лётчик? — удивился Сторм. — Он что же, имеет звание?

— Они оба офицеры, — Золотарёв усмехнулся. — Не ждали?

— Такого нет, — честно признался Сторм. — индеец — солдат, храбрый, с орденами, ещё мог предположить, но офицер… Интересно.

— Да, — Женя сделала вид, что эта мысль ей только сейчас пришла в голову, — я когда-то читала, что у индейцев имена имеют значение, это так?

— Да, — кивнул Золотарёв. — Правда, сейчас это не всегда соблюдается.

— И что же означают их имена? Ничего, что мы говорим о них за глаза?

— А вот и они. Так что вы сможете спросить у них, Джен.

На гребень холма высыпали люди. Сначала Жене показалось, что их очень много, но приглядевшись — солнце слепило глаза — она разобралась. Гичи Вапе, Нихо Тиан Або, ещё человек пять или шесть. Вниз по дороге пошли трое, остальные стояли на гребне, чёрными плоскими силуэтами на фоне белёсого от зноя неба.

С Гичи Вапе и Нихо Тиан Або к машине подошёл высокий полуголый индеец. Тёмная, испещрённая шрамами и рубцами кожа туго обтягивала такие мощные кости, что даже такой, истощённый, он казался широким и сильным. Видимо, недавно он был обрит наголо, и теперь короткие чёрные волосы топорщились ёжиком. На его правой руке, чуть выше запястья, Женя заметила черную татуировку. Номер? Как у Эркина? Значит, он раб?! Был рабом — поправила она себя. Его непроницаемо чёрные глаза равнодушно скользнули по Жене и Сторму и остановились на Золотарёве. И тот сразу подошёл к ним.

Короткий гортанный разговор, сопровождаемый сдержанными жестами, обмен рукопожатиями, и индеец ушел. Когда он повернулся, Женя увидела, что вся спина у него покрыта поперечными рубцами, а на лопатках круглые красно-багровые вмятины. Будто дважды приложили раскаленную монету и остались отпечатки. Да, — вспомнила Женя — она же слышала, отработочных клеймили за побеги. Она представила Эркина и содрогнулась.

— Всё, можем ехать, — Золотарёв бросил на неё внимательный взгляд и быстро отвёл глаза.

— Всё в порядке? — Сторм спросил с искренней заинтересованностью, и ему ответили.

Ответил Гичи Вапе.

— Да, они будут ждать нашего сигнала. Уедут все.

— Это был их вождь? — задумчиво спросил Сторм.

— Нет, — резко ответил Нихо Тиан Або и пояснил с еле заметной усмешкой. — Они не показывают белым вождя. Есть печальный опыт. В отчёте назовёте его представителем.

Сторм кивнул и открыл дверцу машины.

— В город?

Индейцы и Золотарёв переглянулись, и Гичи Вапе, спокойно улыбнувшись, сказал:

— Лучше переждать жару где-нибудь у воды.

— Отлично! — широко улыбнулся Сторм. — Я знаю отличное место. За мной!

— Идёт, — кивнул Золотарёв.

Такого Женя ещё не испытывала. Сторм гнал машину, закладывая невероятные виражи. Правда, он велел Жене держаться и показал ей скобы для этого, но её так кидало и мотало из стороны в сторону, что когда машина остановилась, она не смогла разжать руки.

— Джен, я болван, простите меня.

Раскаяние Сторма было вполне искренним. Он разжал её побелевшие пальцы, помог выйти и повёл куда-то через заросли. От боли она плохо соображала куда.