Ребята Скобского дворца

Посмотрев им вслед, Царь нерешительно поплелся к ребятам, соображая, что Володя, очевидно, отказался от своей мысли взять его на митинг.

«То приглашал, а потом позабыл», — обидчиво думал Царь.

Узнав от ребят о предполагаемом приезде Керенского, тоже отправился на улицу.

Поздно вечером, встретившись с Володей дома (Максимов на этот раз снова не пришел ночевать), Царь спросил:

— В-видел Ленина?

— Как же! — отозвался тот. — Ты тоже его видел. Даже поспорил с ним.

Царь раскрыл от неожиданности рот.

— На дворе, — уточнил Володя. — Чудило ты гороховый. Захотел Ленина переспорить... — засмеялся он. — Да Ленин любого оратора из буржуазных партий на обе лопатки положит. Сто очков вперед любому даст...

Царь долго не мог успокоиться. Как это он не узнал Ленина? Ведь он его видел весной на площади Финляндского вокзала.

В тот день, когда ждали Керенского, на завод он не приехал. Но через неделю Керенский появился на рабочей окраине. Ванюшка был на дворе, когда у ворот раздались громкие крики:

— Керенский! Керенский!

Опрометью выскочив вместе с другими скобарями на улицу, Ванюшка увидел, как машина с Керенским скрылась за углом, направляясь на завод.

Ребята немедленно облепили заводской забор. За забором, где на стапелях высились корпуса военных судов, играл оркестр духовой музыки, слышались аплодисменты и крики «ура». Очевидно, там выступал Керенский. Ждать пришлось долго — больше часа. Наконец раздались голоса:

— Едет! Едет!

Ванюшка, Фроська, Цветок, Левка устроились поудобнее на заборе, стараясь не прозевать. А на улице зашныряли какие-то юркие личности в полувоенной форме — охрана министра. Керенский ехал в роскошном лимузине серого цвета. Ехал медленно, сидя на переднем месте рядом с шофером тоже в полувоенной форме, с бледным вытянутым лицом и поджатыми губами.

Его шумно приветствовали. Керенский небрежно помахал рукой и поехал дальше. Мальчишки соскочили с забора и бросились было за лимузином, но их остановила охрана, следившая за порядком. Ванюшка все же, прорвавшись вперед, успел снова восторженно взглянуть на Керенского. Тот, встретившись с ним глазами, улыбнулся.

Ванюшка даже успел рукой дотронуться до машины. На двор он вернулся сияющий.

— Видели, как ловко я? — спрашивал он, гордясь своей удачей.

А Цветок слушал и злился на Ванюшку и на себя. Если бы это он... Рассказывал бы, как Керенский разговаривал с ним и даже приглашал сесть в машину.

Керенский понравился не только Ванюшке, но и многим ребятам. Как раз и эти дни началось, по газетным сообщениям, наше наступление на фронте. Вначале оно происходило успешно, и весь Петроград был взбудоражен, а имя Керенского у всех было на устах. И Ванюшка еще более загорелся. Он остригся под ежик, как Керенский, и вышел на двор в застегнутой наглухо куртке, засунув правую руку за борт и так же плотно, как Керенский, поджимая тонкие губы.

— Ребята! Керенский! — сразу же подметил Цветок, указывая пальцем на Ванюшку. Он подкатил камень и по своей привычке нахально приказал: — Керенский, становись! Говори речь!

Смеялась Фроська, улыбалась Катюшка. Только верный Купчик глядел на Ванюшку с восторгом. И Ванюшка, рассердившись на всех и прежде всего на зловредную Фроську, вместе с Купчиком удалился на двор Моторного дома, где у него тоже установились приятельские отношения с гужеедами.

Крупные события происходили в жизни Ванюшки. На днях дед собрался и уехал один в деревню. Мать продолжала посменно работать, и часто ночевать Ванюшке приходилось одному. С Фроськой он заставлял себя не встречаться и теперь все чаще поглядывал на свою соседку, смешливую голубоглазую толстушку Маринку Королеву. Ванюшка все более убеждался, что Королева нисколько не хуже Фроськи. Правда, она тоже франтиха и модница, но характер у нее мягче, и дружить она с Ванюшкой, очевидно, тоже не возражает. Если бы он смог переселиться к соседям, то Фроська была бы окончательно позабыта.

На дворе Моторного дома весело сияло июньское солнышко. Воробьи сидели на заборе, нахохлившись, от жары широко раскрывая свои клювы. Ванюшка и Купчик оживленно беседовали с Королевой и ее подружками. Ванюшка рассказывал, как прошлым летом в деревне он чуть не заблудился в лесу, а Королева гадала. Разложив на брусчатой плите старые, растрепанные карты и лукаво поглядывая на Ванюшку, она определяла его будущую судьбу.

— Ждут тебя неприятности от пиковой дамы, — тоненьким голоском предвещала Королева. — Вот видишь червонный валет? Ждут тебя большие-пребольшие хлопоты.

Ванюшка, кончив рассказывать, с глубокомысленным видом слушал, с тревогой поглядывая на зловредную пиковую даму. В общем, ничего хорошего в будущем ему не предвиделось. А хлопот и так, без валета, полон рот. Он не подозревал, что в это время сзади стояла Фроська, которая почему-то забрела сюда вслед за Ванюшкой.

Увидав скобарей в компании одних гужеедих, Фроська не могла остаться спокойной. Ванюшку она по-прежнему считала своей собственностью. Стояла Фроська с гордым, вызывающим видом перед Королевой, уперев руки в бока, и с сознанием своего превосходства глядела на нее. Ждала подходящего момента, чтобы унизить соперницу.

Когда Маринка, кончив гадать, убрала свои карты, Фроська решительно дотронулась до плеча Ванюшки.

— Пошли домой! — властно приказала она, недобро поглядывая на Маринку.

— Не пойдем, — решительно за себя и за своего друга Купчика ответил Ванюшка.

— Как это не пойдете? — опешила Фроська.

— Так и не пойдем. — Ванюшка отвечал спокойно, однако не поднимая глаз. Он знал, что если посмотрит ей в глаза, то Фроська неминуемо возьмет верх.

— Тебя Царь зовет, — схитрила Фроська.

— Подождет, — по-прежнему спокойно отвечал Ванюшка.

Гужеедихи уже хихикали, с любопытством ожидая, чем же кончится разговор.

Потерпев поражение, рассерженная Фроська, гордо вскинув голову, удалилась со своими подружками. Левка Купчик недоброжелательно посмотрел ей вслед, затем с жалостью — на своего друга.

— Фроська теперича загрызет тебя.

— Пускай. — Ванюшка пожал плечами, а взглянув на Королеву, добавил: — Я тоже могу... рассердиться на нее.

— А ты рассердись, — сразу же оживившись, посоветовала Королева. — Ты плюнь на нее.

Ванюшка, насупившись, молчал.

— Погадать тебе еще? — ласково предложила Маринка.

— Не-е, — Ванюшка отрицательно замотал стриженной под ежик головой.

Он уже знал и без Королевы, кто была пиковая дама, от которой никаких радостей ему не предвиделось.

Он было порывался уйти домой, но Королева и не думала отпускать его. Обладала она такой же властью над мальчишками, как и Фроська.

Беседа на дворе Моторного дома продолжалась. Но когда Ванюшка возвратился домой, его, как и предвещал Левка, у подъезда встретила Фроська. Глаза у нее были злые. Губы крепко сжаты.

— Ты что, — спросила она, — к чужакам переметнулся?

— Никуда я не переметнулся, — ответил он, повертываясь к Фроське спиной.

И Ванюшка, не взглянув на Фроську, ушел бы, если бы Фроська не догнала и не стала перед ним лицом к лицу, как стена перед стеной. Рассерженные глаза у Фроськи сверкали, пухлые губы вздрагивали.

Ванюшка вдруг совершенно успокоился и уже смело взглянул Фроське в глаза.

— Ты меня не позорь, — предупредил он. — Я тебе не Царь и не брат. Дружить ты со мной не дружишь, а только... — ресницы у Ванюшки дрогнули, — а только мытаришь.

— Как же это я не дружу? — растерялась Фроська.

— С Царем ты дружишь! — Ванюшка с отчаянной храбростью сразу выложил ей в глаза все свои обиды. Тот разговор, к которому он так стремился, наконец состоялся.

Высказав все, Ванюшка сунул руки в карманы, опустил голову и ушел. Фроська молча проводила его долгим, пристальным взглядом. Она чуточку побледнела. Было ей так, немножко, жалко своего друга...

У ворот Ванюшка встретил Серегу Копейку, который вывел на двор своего заболевшего отца подышать воздухом. Отец Сереги работал на ситценабивной фабрике «Лютча и Чешера» в красильном отделении и теперь угасал. По словам Сереги, краска у отца съела легкие. Он то и дело кашлял с кровью. Возле него толпились малыши — сестренки и братишки Сереги. Ванюшка только вздохнул, понимая, как тяжело теперь Сереге живется, и свои горести разом померкли.