Желание

Клара в ужасе зажала рот рукой. Кровь выступила поверх пореза.

— Клянусь зубами святой Эрмины…

Гарет поднял голову:

— Не смотрите на меня в таком ужасе, Клара. Это всего лишь пустяковая царапина. У меня бывали гораздо серьезнее, даю вам слово.

— О, Гарет…

— Я буду вам очень признателен, если вы принесете мне кусок льняного полотна. Рану следует перевязать.

— О, Гарет…

— Большой кусок, — добавил Гарет. — Мне нужна повязка, которую нельзя было бы не заметить.

— О, Гарет…

— Будьте любезны, поторопитесь, иначе я закапаю кровью что-нибудь еще, кроме простыни.

Она очнулась от оцепенения. Стремительно повернулась и кинулась в гардеробную. Выхватила из сундука чистую ткань, влетела обратно в комнату, сняла с полки баночку с целебной, мазью и подбежала к Гарету.

— Как вы могли осмелиться на такое? — причитала она, промокая тряпочкой кровь. — Что вы скажете людям?

— Скажу, что случайно поранился кинжалом, — пожал плечами Гарет.

Она покачала головой:

— Неужели в это кто-то поверит?

— Поверят, если мы с вами будем говорить одно и то же. — Гарет выразительно взглянул на нее. — Вы должны дать мне слово, что не станете ни приукрашивать историю, ни рассказывать ее как-то иначе. И не вздумайте поддаться приступу честности и выложить кому-нибудь всю правду! Доверьтесь мне, миледи. Вы поняли?

Она ясно расслышала мягкие, но неумолимые нотки приказа в его голосе и без размышлений подчинилась:

— Да, милорд.

— Превосходно.

— Это ужасно, — прошептала она, склоняясь над его раной. — Вы не должны были идти на такой риск ради меня!

— Пустяки.

— Нет, милорд, это не пустяки. — Клара смазала мазью неглубокий порез. — Клянусь, это самый благородный, самый галантный, самый прекрасный рыцарский поступок, который кто-либо совершал ради меня!

Он еле заметно улыбнулся, глядя, как она колдует над его рукой.

— Как ваш господин и ваш муж, я счастлив служить вам, миледи.

— Вы слишком великодушны, милорд. — Она бережно обмотала льном его рану. — Я у вас в вечном долгу. Как я смогу отблагодарить вас за вашу самоотверженность?

— Я подумаю над этим, можете не сомневаться.

Глава 10

Ульрих пристально смотрел на льняную повязку, белеющую из-под закатанного рукава Гарета:

— Коварные штуки эти кинжалы.

— Да. — Упершись ладонями в стол, Гарет склонился над разложенным на столе планом острова Желание. — Скажу тебе, ты неплохо поработал.

— Благодарю, — хмыкнул Ульрих. — Пришлось рисовать наспех, по заметкам, которые я успел сделать за эти три дня. Когда поближе познакомлюсь с островом, внесу кое-какие изменения.

— Я доволен. Эта карта пригодится для составления плана обороны острова.

— Ты бы лучше подумал, как обороняться от собственной жены! С самого утра замок бурлит сплетнями о вашей пасторальной брачной ночи.

Гарет поднял глаза от пергамента:

— Это был несчастный случай, Ульрих.

— Да. Это я уже слышал.

— Я забавлял жену фокусами с кинжалом. Проклятая железка выскользнула из руки, вот и все.

— Фокусы с кинжалом… — протянул Ульрих. — на брачном ложе.

— Да.

— Несчастный случай…

— Да.

— Скажи-ка, неужели здесь существует особый обычай играть с кинжалами на брачной постели?

— Это обычай перепившего за столом мужчины.

— Я никогда не видел тебя пьяным настолько, чтобы потерять осторожность в обращении с кинжалом.

— Но ты никогда не видел меня женатым, Ульрих.

— Да… это впервые.

— Все когда-нибудь бывает впервые, верно?

— Возможно, это относится и к хохоту, который вроде бы слышали рано утром из вашей спальни.

— Хохот? — озадаченно переспросил Гарет.

— Мужской смех, если быть точным. Или это всего-навсего сплетни? Очень громкие раскаты хохота… Настолько громкие, что их слышали служанки.

— Эти молоденькие служанки вечно чешут языками, — пожал плечами Гарет и вновь склонился над картой.

— Ты, конечно же, ничего не знаешь об этом?

— Ну разумеется нет.

— Мне кажется, ты в жизни ни разу не смеялся.

Гарет сделал вид, что не расслышал.

— Итак, в основном остров защищен естественной преградой высоких скал.

— Да.

— Единственное место, куда могут пристать корабли, это деревенская гавань.

— Да. Но я обнаружил пару маленьких бухточек среди скал, выходящих на Сиаберн. — Ульрих показал их на карте.

— Может ли лодка войти в эти бухты?

— Разве что небольшое рыбацкое суденышко, — наморщил лоб Гарет. — Но ведь не так-то просто вскарабкаться вверх по отвесным скалам, тем более на боевых конях. Поэтому вряд ли кому-нибудь придет в голову высадить большой отряд в этих крошечных бухточках. С этой стороны нам ничего не угрожает.

— Очень часто самые пустяковые вещи заставляют нас споткнуться и упасть.

— Самые пустяковые, — ухмыльнулся Ульрих. — Вроде кинжалов.

— Вроде них. Есть еще что-нибудь интересное?

— Малыш Вильям чертовски наблюдателен. По его словам, возле одной из бухт есть несколько укромных пещер.

Гарет сдвинул брови:

— Может в них укрыться вооруженный отряд?

— Сомневаюсь. А если и может, то лишь на несколько часов. Вильям говорит, что во время прилива пещеры полностью заливает вода.

— Отлично, — кивнул Гарет и ткнул пальцем в изображение замка. — Теперь вот об этом. Старая крепостная стена давно обветшала, а кое-где даже обрушилась. Ее следует полностью заменить.

— К чему такая спешка? На этот остров никто никогда не нападал, да, похоже, и не собирается нападать.

— Лучше все предусмотреть заранее.

— Узнаю тебя. Ты всегда очень осторожен… Только не в постели.

— Необходимо вместо деревянной стены возвести каменную.

— Придется искать каменщиков. На острове, насколько я знаю, их нет.

— Значит, пригласим из Сиаберна. Немедленно отправь туда человека. Пусть наймет умелых работников.

— Будет исполнено, милорд.

Гарет бросил последний взгляд на карту.

— Естественная защита… Да, нам досталась славная земля, Ульрих. — Он скатал пергамент в трубку. — Красивая земля.

— Я слышал о пятне крови на брачной простыне. Говорят, оно гораздо больше, чем обычно бывает после трудов первой ночи.

— Во всем виноват мой кинжал. Пустяковая царапина — а кровь хлестала как из перерезанной цыплячьей глотки.

— Послушай, Гарет. Десять лет мы были с тобой ближе, чем кровные братья. Уж мне-то ты можешь выложить всю правду!

— О чем?

— О маленькой неприятности с кинжалом. Что произошло на самом деле? Это правда, что новобрачная воспротивилась твоим домогательствам и попыталась заколоть тебя твоим же кинжалом?

— Так вот, значит, о чем злословят в моем замке? — помрачнел Гарет.

— Это всего лишь один из многочисленных слухов, — приподнял брови Ульрих. — Есть и другие, но гораздо менее забавные. Скажи мне всю правду, и я заставлю сплетников проглотить языки.

Гарет твердо выдержал вопросительный взгляд старого друга:

— Я уже сказал тебе всю правду. Это был несчастный случай.

— Клянусь глазами Создателя, я же твой старый боевой друг, Гарет! Неужели ты думаешь, я поверю в эту чепуху с выскальзывающим во время супружеских забав кинжалом?!

— Но ты же знаешь, всякое бывает… — Гарет помолчал. — Тем более на брачном ложе.

Ульрих выругался.

— Ну что ж, пусть будет по-твоему.

Громкий стук в дверь помешал Гарету ответить.

— Войдите! — гаркнул он.

Тяжелая дубовая дверь медленно приоткрылась, и в щелке показались испуганные, но решительные лица Вильяма и Даллана.

— Добрый день, милорд, — поздоровался Вильям. В руке он держал большой кусок мясного пирога.

— И тебе того же. — Гарет бросил выразительный взгляд на пирог в его руке.

Вильям поспешно спрятал лакомство за спину и неуверенно покосился на Даллана. Было очевидно, что он ждет поддержки от старшего товарища.