Желание

Гарет скрестил руки на груди и прислонился плечом к столбику постели.

— От моей лучшей подруги Джоанны! — опрокинула очередную бутылочку Клара.

— От моей старой кормилицы Юники, — мрачно улыбнулась она через несколько секунд. Пятно расползлось еще шире.

— И последний, но ничуть не менее ценный подарок от Агнес, моей доброй старой няньки.

Клокочущая ярость душила ее, когда она выплеснула на льняную простыню содержимое последней бутылочки. Потом торжествующе повернулась к Гарету:

— Надеюсь, этого достаточно для вашей чести, милорд?

Гарет задумчиво смотрел на огромную лужу густой крови, растекшуюся по простыне.

— Не знаю, какие цели вы преследовали, мадам, но, взглянув на эти простыни, никто не подумает, что я любил девственницу…

— Что же, по-вашему, они подумают, сэр?

— Что я зарезал одну из них.

— Боже праведный! — Она уставилась на жуткую картину, только что с таким жаром исполненную на простыне. Отрезвление оказалось мгновенным и ужасающим. Потрясенная, стояла она на коленях посреди огромной постели и беспомощно смотрела на Гарета.

Он медленно улыбнулся.

— Клянусь девственностью святой Эрмины, — прошептала Клара. — Что же я натворила?

Веселые искорки заплясали в дымно-серых глазах Гарета.

— Это вовсе не смешно, Дьявол. Это ужасно… Как теперь я объясню такое жуткое количество крови?

Улыбка его превратилась в ухмылку.

— Помоги же мне, Гарет! Предупреждаю тебя…

Он начал тихо трястись от едва сдерживаемого смеха.

Клара в бешенстве схватила пахнущую душистыми травами подушку и что было силы запустила в Гарета. Подушка ударилась о его широченную грудь. Она нагнулась и схватила еще одну.

И тут он разразился восхитительным, громоподобным хохотом. Смех рождался где-то в самой глубине его груди и рвался наружу с безудержной силой могучего водопада.

Прижав к груди подушку, Клара, разинув рот, смотрела на Гарета. Впервые она видела его хохочущим.

Раскаты его смеха бились в каменные стены и эхом отдавались под сводами спальни. Ухватившись одной рукой за столбик постели, Гарет изнемогал от веселья.

Склонив голову на плечо, Клара с растущим изумлением смотрела на него.

— Гарет? С вами все в порядке?

Он так и покатился со смеху. Широкие плечи его ходили ходуном.

Клара сморщила носик:

— Не вижу ничего смешного, милорд.

Слова эти исторгли новый приступ хохота из его груди.

— Тише вы! — Она испуганно покосилась на дверь. — Вас могут услышать, милорд.

Он прислонился плечом к столбику кровати, оперся на него, запрокинул голову и загоготал.

Клара сама невольно улыбнулась. Зрелище корчившегося от смеха Гарета преисполнило ее сердце непонятной радостью.

— Я очень рада, что дала вам повод такому веселью, милорд, — пробормотала она. — Сомневаюсь, чтобы хоть один из этих отважных маленьких петушков, сложивших головы во имя моей чести, испытывал хоть капельку подобного веселья.

— Да. — Гарет перестал хохотать и обратил взгляд на жену. — Вполне разделяю ваши сомнения. Хотя, если бы цыплята могли увидеть вас в эту минуту, они, скорее всего, составили бы мне компанию. Клянусь, мадам, цыплята отомстили за себя.

Клара застонала:

— Что мне теперь делать? Господи, какое ужасное положение! Все будут говорить об этом! Все будут переглядываться за моей спиной… И я даже не смогу ничего объяснить! Что решат люди?

— Что у леди Желания весьма экзотические вкусы в постели.

Клара сердито сдвинула брови:

— Не забывайте, что вас это касается ничуть не меньше, чем меня!

— Я помню.

— А вдруг все решат, что этой ночью вы сделали со мной нечто ужасное? Да-да, как же я раньше об этом не подумала! Скорее всего, именно вас-то и обвинят, милорд!

— Вряд ли. Полагаю, служанка, когда будет перестилать постель, сразу определит в этом пятне старую цыплячью кровь.

Она схватилась за голову:

— И все решат, что я переусердствовала, желая создать иллюзию свози невинности!

— Да, мадам. Именно так они и решат. Запомните, миледи, — только осмотрительность и выдержка помогают нам достичь поставленной цели.

Клара молча перебралась в изножье постели. Подогнула под себя ноги, уперлась локтем в колено и опустила подбородок на ладонь. Потом грустно посмотрела на зловещее бурое пятно:

— Я вела себя как последняя дурочка, не правда ли, милорд?

Гарет теперь ухмылялся. И лишь в глазах его продолжали плясать веселые искорки.

— Да, мадам. Вы дали своим подданным увлекательнейшую тему для пересудов. Они будут сплетничать об этом целый месяц. Да что там месяц, может быть, даже годы!

— Клянусь…

Он протестующе поднял руку:

— Только не девственностью святой Эрмины! Заклинаю вас, мадам, чем угодно, только не этим!

— Тогда ее святой бровью, — покорно вздохнула Клара. — Клянусь, это самая унизительная минута в моей жизни!

— Вы преувеличиваете. Полагаю, эта минута наступит чуть позже, — например, за обедом, в зале, полном гостей.

Клара скривилась как от боли:

— Что же нам теперь делать?

— Нам? — приподнял бровь Гарет.

— Это вы во всем виноваты, милорд! — буркнула Клара. — Вы одни. Если бы вы не заставили меня потерять терпение, я никогда не натворила бы такого!

— Кажется, — спокойно ответил Гарет, — пришло время доказать вам одно из своих многочисленных достоинств.

Она отняла подбородок от ладони:

— Что вы хотите этим сказать? И что собираетесь предпринять?

— Создать еще одну иллюзию. — Он повернулся и скрылся в гардеробной. — Простите, мадам, я скоро вернусь.

— Что вы там делаете?

— Терпение, мадам. Терпение и еще раз терпение… Ага, это как раз то, что нужно!

Клара настороженно смотрела, как Гарет выходит из гардеробной с большой тряпкой в руке.

— Для начала нужно собрать лишнюю кровь, — пояснил он, принимаясь за работу.

— Но мы не сможем вытереть всю лужу! — проницательно заметила она.

— И опять вы правы. — Он выпрямился и скатал перепачканную тряпку в маленький комочек. — Но, по крайней мере, теперь никто не догадается, что на брачное ложе пролилась кровь нескольких злодейски умерщвленных цыплят. Сейчас перед нами просто большое красное пятно, которое вполне могло быть оставлено человеческой кровью.

— Вы так считаете, — недоверчиво протянула Клара. — Но мне казалось, что в таких случаях должно остаться всего лишь маленькое пятнышко. Это же просто чудовищное!

— Да, оно такое, с вами не поспоришь. — Гарет открыл сундук, где хранились его собственные вещи, вытащил холщовый мешок и бросил в него пропитавшуюся кровью тряпку. — Мы избавимся от нее во время прогулки.

— Отличный план! — Она воспрянула было духом, но тут же снова впала в отчаяние. — Но как поступить с этим огромным пятнищем?

— Оно неизбежно вызовет сплетни, — отвечал Гарет, сосредоточенно роясь в сундуке. — Если мы не найдем приемлемого объяснения, люди решат, что я был груб и жесток с тобой в брачную ночь.

— Но я не хочу, чтобы они так думали! В конце концов, это было бы несправедливо, милорд.

— Благодарю вас. Я оценил вашу заботу о добром имени мужа.

— Пустяки. Так что же вы намерены предпринять?

Гарет выпрямился. В руке он держал маленький, зловеще поблескивающий кинжал.

— Предоставить иное объяснение луже крови, пропитавшей брачные простыни.

Клара в ужасе воззрилась на кинжал. Ей вспомнилось предсказание отшельницы Беатрисы. Кровь прольется…

— Я не понимаю.

— Скоро поймете. — Гарет шагнул к камину и раздул огонь. — Однажды мне попался фолиант, написанный арабским врачом. Так он утверждал, что перед всяким хирургическим вмешательством следует хорошенько прокалить лезвие в огне.

— Гарет! — Она в страхе вскочила на ноги. — Нет, вы не смеете!

— Успокойтесь, мадам. Вас это не коснется.

— Я не позволю вам! — Клара соскочила с постели и стрелой кинулась к нему.

Но было уже поздно. В мгновение ока Гарет выхватил из пламени кинжал и полоснул себя по предплечью.